Закон об открытии рынка земли пересекает все возможные «красные линии». Каким будет формат рынка земли, чтобы предотвратить ключевые риски или хотя бы минимизировать их? Следующий вопрос — какой будет корреляция между инвестициями, которые будут заходить на рынок земли с ростом экономики, доходами населения и доходами бюджета? Разрабатывая проект бюджета на 2020 год, правительство отметило, что в его показателях не отображаются доходы от введения рынка земли, поскольку они будут носить разовый характер, а их влияние на экономический рост будет опосредованным. Так что, нет у нас такой модели корреляции.
Третий вопрос, как приспособить рынок земли к специфическим условиям нашей страны. Во-первых, площадь сельскохозяйственных угодий составляет 72% от общей территории нашей страны. В некоторых странах площадь земель сельскохозяйственного назначения значительно меньше, чем у нас, то есть, там нет риска тотальной скупки почти всей территории государства. А на Украине все сельскохозяйственные земли могут стать собственностью нескольких десятков иностранных компаний, конечными бенефициарами которых могут быть россияне. Это означает, что 72% территории Украины будут контролировать иностранные компании.
Во-вторых, нам говорят, что на Украине нельзя развивать аграрный сектор без рынка земли, но мы видим, что все как раз наоборот. В 1990 годах у нас можно было покупать и продавать землю, но никакого роста аграрного сектора тогда не наблюдалось. Начало его мощного роста совпало с введением моратория на продажу земель сельскохозяйственного назначения в 2002 году. Наши аграрные компании и фермеры смогли сконцентрировать свои ресурсы для закупки техники, агрохимических средств, технологий, а не тратить деньги на выкуп земельных участков. У них была существенная экономическая фора. Вместо того, чтобы покупать землю, они тратили эти деньги на инвестирование. Никто не хочет об этом говорить сейчас, но именно арендный формат стал одним из факторов конкурентоспособности нашего аграрного сектора на внешних рынках. В результате у нас сформировалась своеобразная уникальная триада — малые семейные хозяйства, фермерские хозяйства и крупные аграрные предприятия.
Между тем, в развитых аграрных странах мира существует либо фермерство с огромными дотациями из бюджета, как в США, либо крупные аграрные предприятия, как в Аргентине или в Бразилии. При открытии рынка земли нам важно эту уникальную украинскую триаду сохранить, а не уничтожить. Сейчас возникает большой риск обезземеливания крестьян.
Обещания, что иностранцы не будут владеть нашей землей, ничего не стоят, потому что остается риск концентрации земельных участков в одних руках. Один владелец может контролировать более 200 тысяч га, а если вспомнить, что у нас на Украине нет контроля над бенефициарными связями, то один владелец через сеть подставных компаний сможет скупить в десятки раз больше, чем это позволяет закон — несколько миллионов гектаров земли. А если вспомнить, что украинская власть обещала выдавать паспорта за так называемые инвестиции, то что мешает какому-то арабскому шейху со своим гаремом получить украинский паспорт и скупить несколько миллионов гектаров земли уже как гражданин Украины. Это может привести к потере украинского суверенитета.
Есть риск вывода земель из сельскохозяйственного оборота. Сейчас в условиях избыточной ликвидности в мире появляется огромное количество денег, которые будут вкладываться в любые материальные активы для того, чтобы сохранить их первоначальную стоимость. Можно вложить деньги в землю только для спекулятивной перепродажи через несколько лет.
Возможно также изменение целевого назначения. Кто-то купит землю и скажет — нам не надо выращивать здесь сельскохозяйственные культуры, у вас очень хороший «зеленый» тариф, мы хотим все поля заставить солнечными батареями и экспортировать энергию в ЕС. Сейчас есть законопроекты, которые упрощают изменение целевого назначения даже в заповедниках и землях национального историко-культурного фонда.
Существуют и финансовые риски. Сейчас украинцы сдают в аренду свою землю, эти деньги остаются внутри страны. А если все скупят иностранные компании, то все рентные потоки будут уходить на Запад и мы превратимся в площадку для зарабатывания денег на земельной ренте. Инвестиции будут иметь разовый эффект, мы их проедим в первый же год, а потом будем отдавать земельную ренту в пользу третьих лиц.
