Регистрация пройдена успешно!
Пожалуйста, перейдите по ссылке из письма, отправленного на
Рецензия: «Пиковая дама» Александра Пушкина

Необычная подборка неожиданно современных работ мастера

© РИА Новости Вадим Жернов / Перейти в фотобанкПамятник самому знаменитому воспитаннику Царскосельского лицея
Памятник самому знаменитому воспитаннику Царскосельского лицея
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Читать inosmi.ru в
Пушкин сделал для русского языка то же самое, что Чосер сделал для английского – но с одним важным различием. Пушкинский русский абсолютно современен. Он создал живой и современный язык, сплетя воедино несколько разных нитей – в первую очередь просторечный русский, французский и церковнославянский. Стоит заметить, что примерно это же сделал для итальянского Данте.

Издательству Pushkin Press потребовалось для этого 15 лет, но, наконец, оно все же выпустило книгу Александра Пушкина. Так как «Пиковая дама» - не самая длинная повесть, к ней пришлось добавить другой материал. Каждый, кто ее издает, вынужден так поступать, но я не помню ни одного издания, которое включало бы в себя все дополнительные произведения, попавшие в этот томик. Наличие «Медного всадника» меня не удивило, но вот поэму в 200 с чем-то строк «Царь Никита и 40 его дочерей» я никогда не видел. Вряд ли я мог ее не запомнить. У ее героя 40 дочек от неизвестного числа жен, но ни у одной из этих дочек нет вагины. Всякий, кто читал великолепную и безумную гоголевскую повесть «Нос», знает, что в русской литературе уже были случаи, когда часть тела становилась самостоятельно действующим персонажем, но на самом деле, первенство здесь принадлежит Пушкину – «Царь Никита» старше повести больше чем на десятилетие. В поэме возникает – и успешно разрешается – вопрос: как поймать 40 вагин, улетевших и рассевшихся по деревьям. (Не знаете, как справиться с такой задачей? Автор предлагает простое, элегантное и эффективное решение.)

 

Не хочется слишком долго на этом задерживаться, но в принципе можно понять, почему Пушкин мог такое написать, если учесть, что он обычно называл женщин тем же словом, что и Генри Миллер  – тем самым, которое рифмуется со «звездой». При этом он, разумеется, был – как бы это сказать? – большим звездолюбом. Недаром в поэме гонец, везший царским дочерям то, чего им так не хватало, принюхивается к ларцу и говорит: «Знакомый дух».  

 

Тем не менее, в его творчестве вульгарность крайне редко бывала определяющей нотой. Одна из характерных черт Пушкина заключалась в том, что, хотя в жизни он был, выражаясь максимально деликатно, закоренелым соблазнителем с крайне нестрогой моралью, его стихи, несмотря на влияние, оказанное на него Байроном, никогда не отличались неряшливостью и расхлябанностью, которыми нередко грешил последний. Они всегда были строгими и изящными. Тем из нас, кто не знает русского, просто следует об этом помнить, а для любого носителя языка это просто очевидно. Переводчик нового издания снабдил книгу замечательным предисловием, которое объясняет, почему Пушкин до сих пор так популярен в России: «Пушкин сделал для русского языка то же самое, что Чосер сделал для английского – но с одним важным различием. Пушкинский русский абсолютно современен. Он создал живой и современный язык, сплетя воедино несколько разных нитей – в первую очередь просторечный русский, французский и церковнославянский». Стоит заметить, что примерно это же сделал для итальянского Данте.

 

Есть некая связь между его модернизирующим подходом к языку и тем, что его творчество, как будто не устаревает. (Нам стоит также сказать спасибо переводчику за живость и легкость стиля.) У меня не сразу уложилось в голове, что станционный смотритель из соответствующей повести имеет дело не с поездами, а с лошадьми, и что маленькая трагедия «Моцарт и Сальери» выглядит такой знакомой, потому что Питер Шеффер (Peter Shaffer) вдохновлялся ей, когда писал своего «Амадея». Кстати, раз уж речь зашла о музыке, Бриггс (переводчик) пишет, что ни один автор кроме Шекспира не вдохновил столько музыкальных произведений. Это о многом говорит.

 

Вы можете подумать, что 10 фунтов за небольшой томик – это слишком дорого, но как и все творчество Пушкина он прекрасен и стоит того, чтобы перечитывать его снова и снова. Завершает его «Памятник» - стихотворение с горациевским «exegi monumentum» в качестве эпиграфа, в котором Пушкин заявляет, что его стихи будут жить веками. Трудно сказать, сколько давно забытых поэтов говорили так, но в случае Пушкина эти претензии оказались оправданными. Не стоит забывать и еще об одной причине его бессмертной популярности: «…в мой жестокий век восславил я свободу/и милость к падшим призывал».