Эксперт по России Немецкого общества внешней политики Александр Рар (Alexander Rahr) считает, что российский предприниматель Ходорковский действительно виновен по многим пунктам предъявленного ему обвинения. Впрочем, в 90 годы и другие олигархи прибегали к подкупу и уклонялись от уплаты налогов. С российской точки зрения президент Путин ведет борьбу против олигархов, разграбивших Россию.
Wiese: Вчера московские судьи неоднократно называли Ходорковского и обвиняемого вместе с ним акционера ЮКОСа Платона Лебедева главарями организованной преступной группировки. Можно ли это считать уже заведомым вынесением приговора?
Александр Рар: Я думаю, что это форма предварительного вынесения приговора. Если действительно точно следовать выводу о виновности и тому, что зачитала судья, то другой перспективы у Ходорковского, кроме как заключение сроком минимально на семь и максимально на десять лет, нет.
Wiese: Отвечает ли этот процесс принципам правового государства в нашем понимании?
Александр Рар: Я думаю, что Россия находится на пути к правовому государству, пока им оно не является, и у этого дела две правды. Но процесс преобразований в сегодняшней России оказывается трудным.
Wiese: Что Вы имеете в виду, говоря о двух правдах?
Александр Рар: С одной стороны, Ходорковский, конечно, виновен по многим пунктам обвинения: в уклонении от уплаты крупных сумм налогов, в мошенничестве, в подкупе парламента и в других вещах. Ходорковского, в отличие от его заместителя, не обвиняют в убийстве, Но что касается самого дела, то нужно сказать, что другие олигархи, такие, например, как владелец клуба 'Челси' господин Абрамович, использовал точно такие же средства, но на скамье подсудимых он не сидит.
Wiese: Что же получается, Ходорковский действительно преступник?
Александр Рар: Если посмотреть, как в 90 годы отдельные концерны, находившиеся в государственной собственности, неожиданно попадали в частные руки по знакомству, с помощью подкупа, крупных махинаций, то с точки зрения нынешних норм правового государства нельзя говорить, что все было чисто, наоборот. Разумеется, в девяностые годы, что касается строительства частной экономики в России, не было ничего конкретного. Надо, наверное, просто оставить это дело в покое. Сегодня в России существуют частные предприятия, они все же создают и рабочие места. 80 процентов экономики находится в частных руках, и этих олигархов надо, каким-то образом амнистировать, а не бороться с ними, как это делает сегодня Путин.
Wiese: Вы только что говорили о двух сторонах этого процесса. Многие в России рассматривают его как акт мести Кремля, так как Ходорковский перед парламентскими выборами в 2003 году поддержал оппозиционные партии и открыто выступил против политики президента Путина. Можно ли считать эти обвинения справедливыми?
Александр Рар: Я думаю, что такой точки зрения в России придерживается меньшинство. На Западе видят ситуацию такой, и в одном он, конечно, прав, Ходорковский действительно поддерживал оппозиционные партии, но этим же занимался, например, и господин Чубайс, глава электроэнергетического монополиста РАО 'ЕЭС России', и ему со стороны Путина ничего не грозит. В самой России большинство населения считает Ходорковского виновным. Оно считает его человеком, купившим десять лет назад фирму ЮКОС за смешные 300 миллионов долларов США, взятые по сути дела взаймы у государства через банк, созданный по сговору с правительством. А затем, через десять лет, Ходорковский захотел продать эту фирму американцам за 40 миллиардов долларов США и поддержать на эти деньги оппозицию, действующую против Путина. Это никак не вяжется, считают в Кремле, а также многие представители российской элиты, и потому они относятся к Ходорковскому критически.
Wiese: Разве Ходорковский действительно преследовал политические цели и если да, то какие и насколько это было серьезно?
Александр Рар: Что можно сказать относительно серьезности? Мы знали Ходорковского достаточно хорошо, на Западе его часто приглашали и надеялись, что он действительно станет в России своего рода Зорро, человеком, который поддержит гражданское общество и действительно создаст фонды, способные помочь России утвердить истинное гражданское общество. Одновременно нельзя не видеть, что у Ходорковского до самого конца были проблемы с уплатой налогов, до 2002 года львиная доля прибыли от экспорта шла не государству, а различным олигархам. И это был тот момент, когда Путин нажал на тормоза и сказал: сейчас мы обязаны начать разговор с олигархами, а если это невозможно, то поставить их под жесткий контроль. Ходорковскому принадлежали 30 процентов нефтяных запасов России, а энергетический сектор был именно той отраслью, которая имела для Путина очень большое значение в деле возрождения России как великой державы.
Wiese: Что может сказать этот процесс о сегодняшней России? Это все еще страна с управляемой демократией или же в ней демократии вообще не существует?
Александр Рар: С позиции Запада я считаю, что это очень неприятный сигнал, поскольку инвесторы, конечно, будут напуганы и скажут: куда же мы должны инвестировать наши миллионы или, быть может, миллиарды, если ситуация в России ненадежна, а следующий президент, возможно, изменит требования и будут приняты иные решения, а мы тогда останемся без наших инвестиций. С другой стороны, Россия и Путин, и его люди находятся также в зависимости от общественного мнения. Им хочется, чтобы этот процесс рассматривали как очень успешный, как борьбу с ненавистными олигархами, разграбившими Россию в 90 годы, и тогда, если бы выборы состоялись сегодня, процесс против Ходорковского был бы для Путина и тех, кто стоит за преследованием Ходорковского, конечно, очень выгодным.
Wiese: Но критика в адрес России и Путина со стороны Запада и, особенно, со стороны правительства Германии все же очень сдержанная. Россия просто имеет очень большое значение?
Александр Рар: Немецкие предприниматели сами вели бизнес в России с государством, так как это казалось более надежным. Поэтому они ориентируются непосредственно на Путина, и с Ходорковским реальных дел никогда не имели. Ходорковский был в Германии не один раз и был разочарован тем, что с немецкими компаниями вести бизнес вряд ли возможно, поскольку они требуют слишком больших гарантий или же ориентируются в России на государство. Американцы и англичане, конечно, имели деловые отношения с олигархами, американцы в этом случае потерпели фиаско. Они, без сомнений, надеялись, что с помощью Ходорковского смогут приобрести стратегически значимую часть нефтяной промышленности, возможно, даже часть газовой индустрии. Они многое потеряли и поэтому поддерживают, разумеется, Ходорковского, и в деле ЮКОСа они полностью против Путина.
