Если бы мне лет 15 назад сказали, что я, мать двоих детей, мастер цеха крупной ткацкой фабрики стану каким-то 'челноком', я бы просто покрутила пальцем у виска. Тогда и слова такого в применении к женским профессиям не было. Но мне-то, потомственной ткачихе, было хорошо известно, какую важную роль играет на ткацком производстве эта маленькая деталь. Деталь станка, но не живой человек!
Оказывается 'челнок', это мелкий торговец, закупающий товар в столице и продающий в провинции. И это в основном мы, женщины, обеспечивающие 30 процентов потребностей населения потребительских товарах. В масштабах страны через наши руки проходят сотни миллионов долларов. Если бы не мы, женщины-челноки, я не знаю, как бы жили люди в маленьких городах, где нет работы и денег.
Сегодня мне уже далеко за тридцать и я рыночная торговка шмотками. Свой диплом о высшем образовании, почетные грамоты, и даже медаль 'За трудовую доблесть' я давным-давно забросила в дальний угол комода. Новая жизнь, новые рыночные отношения, необходимость одной кормить и поднимать двоих детей, заставили меня бросить все, что связывало с прошлым. Сегодня мое настоящее и обозримое будущее - рынок вещей города атомщиков Димитровграда. Место работы - палатка на второй линии от центрального входа.
А начинала я как многие женщины бывших интеллигентных, а ныне никому не нужных профессий - учителя, врачи, работницы детских садов и государственных учреждений, просто работницы. Я когда-то была неплохая спортсменка, занималась барьерным бегом и видимо искусство преодолевать препятствия у меня в крови. Главное - взять первый барьер, преодолеть страх перед неизвестностью, решиться начать свою, полную трудностей и риска жизнь. Не зависеть ни от кого - от мужчин, государства. И даже бога. Даже стыд от занятий торговлей надо было преодолеть. Я преодолела, и это был мой первый стартовый капитал. Второй барьер - где взять деньги? Я не хочу раскрывать эту свою маленькую тайну. Сегодня никто не говорит откуда у него деньги. Во всяком случае, не из банка, где проценты за кредит для меня не были неприемлемыми.
Начинается мой бизнес на оптовых рынках Москвы - 'Черкизовский ' или 'Лужники', - кому какой нравится. Поезд в Москву приходит в 5 утра. Усталый и невыспавшийся ждешь на вокзале пока не откроется метро. Нас ожидает открытия метро очень много, сотни - смурные тетки в спортивных штанах, кулемистых куртках и кроссовках на ногах. В руках коляска и огромные турецкие пустые сумки. Где-то там, совсем близко к телу, мы прячем свои 20-30 тысяч рублей в мелких купюрах (около 1000 долларов), наши оборотные средства. В глазах - затаенный страх и наглость одновременно. Иначе не проживешь, иначе тебя сразу же вычислят как жертву. Мы тетки - мы уже не женщины, мы уже 'челноки', зарабатывающие средства к существованию себе и давая возможность заработать на себе другим: нанятых нами продавцам, водителям, налоговикам и рэкетирам. Мы хорошо знаем 'законы' этого бизнеса, подчиняемся силе и не уступаем слабому.
Московский рынок - это маленький город со своими законами. . . Кто-то ворует, кто-то обманывает, кто-то торгует. Ухо здесь надо держать востро, такие виртуозы криминала попадаются, кошелек с пояса срезают и не заметишь. Меня бог миловал, сумку срезали только один раз, но ворам крупно не повезло. Я только что купила ее и не успела переложить деньги из висевшего на груди мешочка. Ворюги ушли без улова. Я смеялась сквозь слезы. Потом не раз на меня бросались с объятьями какие-то молодые девчонки с воплями, 'гляди своя, из нашего города'. Я сначала действительно чуть не попалась на удочку, когда они замотали меня расспросами, выяснили откуда приехала и стали просить взаймы пять тысяч, обещая отдать в два раза больше по возвращении. Но я никогда не считала себя дурой, так что ушли они ни с чем. . .
А вот попалась на обман. Дала купюру в 1000 рублей, хотела дочери сапоги купить. А азербайджанец-продавец смотрит на меня и говорит: ' А чего это ты дала только сто рублей. Неужели ошиблась?' Я в панике, свидетелей нет, а не поспоришь, ведь не докажешь?. А потом выяснилось, что не одна я на это попалась.
С годами я стала опытной. И не только в том, как вести себя на рынке. Научилась закупать именно тот товар, который быстро 'уйдет'. Следила за модой, изучала спрос на нужные размеры, делала сезонные закупки. А главное - не залететь с браком. Не все торговцы, правда, норовят брак подсунуть, многие, у которых я постоянно покупаю, даже принимают товар спустя месяц обратно. Я очень горжусь собой, когда это удается, потому что не забыла еще, что все же являюсь женщиной. И когда продавец берет товар обратно, да еще хочет вечером встретиться, мне приятно. Но вечером уже уходит поезд, так что все эти приглашения мне не нужны, а даже раздражают. Наверное, это еще и потому, что многие мужики считают 'челноков' легкой добычей. В купе один так навалился ночью, что едва справилась. От постоянной работы грузчиком силы во мне как у мужика. Не всякий 'герой' поднимет сумку на вторую полку, а я - запросто. Тот мужик даже меня потом зауважал и приглашал уже к себе в гости в Ульяновск.
Не понимаю я только одного. Почему нас москвичи не любят, как только не оскорбляют, чего только от них не наслушаешься. А что сами идут на этот рынок, ведь он наш, оптовый, а они на нем прогулки устраивают, ищут за копейку товар и мы им, видишь ли, с тележками мешаем.
Наконец сумки затарены. Две на тележке, одна в руках. На себе б тащила до вокзала, но в метро не пустят, поэтому четыре 'челнока ' скидываются и берут одно такси. Я иногда думала бросить все, приехать в Москву и самой водить такое такси. Я водила 'Москвич' с детства, когда отец купил старую легковушку.
Эти мысли у меня в голове пока едем до вокзала. А там уже надо действовать. Здесь свои законы и своя мафия. Груз надо взвешивать и платить большие деньги за багаж. Кто же это делает, когда стоят на платформе мужики в форме с оттопыренными кармана. Сунул туда рублей 50 - проходи. А у вагона тебя ждет проводник и тоже просит квитанцию на багаж. Обычно это женщины, они понимают все проблемы 'челноков', и немного повозмущавшись, пропускают в вагон.
Дорога домой всегда пролетает быстрее. И ничего, что попался сосед-пьяница или твои собственные подружки-'челночницы' водку сами глушат и тебя приглашают. Я не пью, да и опасно, надо быть всегда внимательной. Мало ли что бывает.
А вот уже и Димитровград, поезд медленно подходит к платформе. Слава богу, дочь не забыла, пришла встречать, помощница выросла, хотя не дай бог ей таскать эти проклятые турецкие сумки. А завтра суббота, самый мой день на рынке. Хоть бы он был удачным!
Исповедь 'челнока' Валентины Карповой записал Борис Каймаков
