Недавно американский историк Тимоти Снайдер, автор прославленной книги «Кровавые земли», изложил несколько способов для тех, кто не хочет поддаваться скепсису, думая, куда (возможно) катится этот мир. В заключение своих советов он привел книги, рекомендованные к прочтению. Помимо классиков (Оруэлла, Гавела, Камю, Арендт), Снайдер указал и современного (1977 года рождения) автора — английского журналиста русского происхождения Питера Померанцева и его книгу «Ничто не правда неправда, и все возможно». Не так давно эта книга, впервые изданная в 2014 году, вышла в чешском переводе комментатора Echo24.cz Мартина Вейсса.
С XIX века смелые европейские путешественники ехали в Россию как в страну чудес, ужасов и надежд. Все зависело от их склонностей и способности признать правду. Из мнений Запада о России можно составить целую библиотеку, и это было бы занимательное чтение. Оно состояло бы из лжи, наивности и пропаганды (иллюстративный пример — Фучик и его «О стране, где завтра уже является вчерашним днем»), а также из прозрений, реализма и смелости (иллюстративный пример — Андре Жид и его «Возвращение из Советского Союза»).
Конечно, Померанцев относится ко второй категории, хотя ему особенно не нужно было прозревать, потому что никаких иллюзий о России у него, ребенка политических эмигрантов, которые в начале 80-х поселились в Великобритании, не было. Померанцев прилетел в Москву в 2001 году вскоре после учебы, отчасти чувствуя себя в России «своим», ведь он владел ее языком, а отчасти будучи иностранцем с Запада — подвидом, который в то время в России еще пользовался популярностью и уважением. Однако именно тогда эта ситуация начала стремительно меняться.
В 2000 году пост президента занял Владимир Путин, и Россия после всех топтаний на месте, неопределенности, замешательства, а также надежд 90-х годов берет уверенный курс в собственном антизападном направлении. Появляется новая Россия нашего времени. Россия, которую невозможно описать простыми словами. Это не демократия, не фашизм, а гибрид диктатуры и анархии, мафиозное и коррумпированное государство с просвещенным и сильным государем во главе, который делает все, чтобы страна вернула себе утерянную имперскую честь. Эта идеологическая составляющая, в которой главную роль играет национализм, переплетающийся с антизападными настроениями, связана со специфическим российским образом жизни, имеющим известные диковатые черты.
Померанцев описывает их как вольность без реальной свободы, как безумный шабаш цинизма и хитрости, с которыми легче всего добиться успеха. Основную роль здесь играет медиа-структура власти, которая создает впечатление неограниченной свободы, но на самом деле жестко управляет и координирует, причем даже критика является частью вездесущего манипулирования и контроля. Путинский медиа-аппарат создал собственную политическую оппозицию и оппозиционные СМИ, которыми сам же управляет. И их влияние и значение заключаются только в том, чтобы создавать впечатление о существовании некой критики и неком контроле за аппаратом власти. Но ничего подобного нет.
Однако книга Померанцева — не политологическое исследование. И не история правления Путина. Померанцев пишет репортаж из мест, куда он попал, будучи журналистом российского коммерческого телеканала (ведь он был «с Запада», так что в нем были заинтересованы), на котором в начале 2000-х занимался производством реалити-шоу, вероятно весьма сомнительного уровня, и документальных фильмов. Один из них, о российской топ-модели Руслане Коршуновой и ее загадочной смерти в 2008 году, лег в основу интересной главы о феномене российских моделей «Потерянные девушки».
То есть Померанцев в непосредственной близости видел, как современные россияне, в особенности их медиа-«элиты», мыслят, что ценят (почти ничего), чего хотят. Сначала он воспринимал Россию, как большинство нынешних скороспелых западных наблюдателей, то есть пусть и слегка варварским, но по-своему «нормальным» государством, которое движется к некоему русскому своеобразию, соответствующей форме существования. В России дикие нравы, много пьют, в некоторых своих проявлениях она жестока и неотесанна, и все же это ничем особенно не отличается от того, что можно увидеть в других местах, например на Западе. А если и не так, то в России, по крайней мере, нескучно. Вечеринка следует за вечеринкой, и чем она безудержней и страннее, тем лучше. На ней выступают трансвеститы и авангардные художники; магнаты и визири коллекционируют современное искусство и проводят фестивали, причем в мотокуртках и в дорогих джинсах они рассуждают о прогнившем Западе.
Померанцев сначала был увлечен, но вскоре начал замечать в российском маскараде не опьянение свободой, а «форму бреда», который лишает людей, находящихся на вершине власти, ответственности и солидарности с другими. Они превращаются в специфический вид сверхлюдей в духе Ницше только российского типа, стопроцентных циников, опьяненных возможностями, которые открывает неограниченная власть денег и нравственного вакуума. Однако этот вакуум нужно чем-то заполнить. Коммунизм ушел в прошлое или, скорее, переродился в национализм, но он сам по себе не устанавливает религиозных рамок жизни. А старой православной церкви для этого уже недостаточно, вернее, она не обеспечивает потребностей «новых русских» и нового режима.
Крайне интересная глава в книге называется «Краткая история сект в постсоветской России». В этом разделе Померанцев описывает свои реальные наблюдения в столь широкой области. Религиозное разнообразие в России крайне велико, потому что в стране, являющейся «кладбищем всех идеологий» и прошедшей через все стадии мессианского экстаза, ощущается постоянная нехватка псевдорелигиозного упоения. Дух времени в России притягивает все иррациональное и магическое. Результатом зачастую становятся разные гибридные образования, наиболее известным из которых являются, разумеется, «Ночные волки» — «байкеры, которые нашли русского Бога». Бороды, как у Беовульфа, кожаные куртки из Лос-Анджелеса и американские харлеи с иконами Богородицы и знаменем Сталина. Когда Померанцев спросил одного из лидеров волков, как Сталин сочетается с харлеем, ему ответили, что не им судить Сталина. Может, так хотел Бог.
«Ночные волки» — любимцы Кремля, Путина и его идеолога Бориса (так в тексте — прим. ред.) Суркова, портрету которого Померанцев уделил одну главу. Это слияние трона с харлеями странно, но с их точки зрения логично: стране нужны новые патриотические звезды, и большое кремлевское реалити-шоу ищет таланты. «Ночные волки», как пишет Померанцев, — как раз то, что ищет руководство России. Они — идеальный символ страны, в которой ценность жизни снова размывается, и которая экономически выстаивается только за счет разорения своих богатств, включая человеческие ресурсы. Вместе с тем это страна, мечтающая показать миру свои зубы, пусть даже испорченные, вокруг которых витает дух какой-то старой темноты, вероятно, нашедшей в России свой дом.
И при всем при этом в России действительно есть нечто привлекательное, а в людях — ценное, о чем напоминают книги подобные произведению Померанцева. Только все это нужно рассматривать без иллюзий и самообмана. Поэтому, вероятно, Снайдер так рекомендовал эту книгу.
