Интервью министра иностранных дел Чешской Республики Томаша Петршичека (Tomáš Petříček) изданию Deník N
Deník N: Вы уже беседовали с премьер-министром и президентом о том, в каком свете преподносить чешскую внешнюю политику и в каком направлении она развивается?
Томаш Петршичек: У нас есть программное заявление правительства, где об этом говорится. Мы договорились с господином премьером и президентом, что будем координировать вместе внешнюю политику. Мы должны четко демонстрировать наши интересы. Я рад, что мы вернулись к практике совещаний высших руководителей.
— Тем не менее президент Земан в некоторых аспектах расходится с официальной внешней политикой, скажем в вопросе оккупации Крыма.
— Мы не признаем аннексию Крыма, и есть вещи, которые мы хотим отстаивать в отношениях с Россией. В этом наша позиция прозрачна: санкции сохранятся. Однако мы готовы обсуждать их.
— Все повторяют одно и то же. Однако когда дело доходит до реальной политики, совещаетесь ли Вы с президентом?
— Мы координируем действия, когда на повестке актуальные темы. Однако, например, санкции отменять нельзя, поскольку Россия ведет себя вразрез правовым нормам и не соблюдает международное право. Мы, в свою очередь, не должны допускать, чтобы ее шаги оставались без внимания.
— На важные переговоры за рубеж часто ездит премьер Бабиш. Например, в скором времени запланированы переговоры о миграции в Италии и в Марокко. Не относятся ли подобные визиты, когда переговоры не ведутся на уровне премьеров, к компетенции министра иностранных дел? Не отодвигает ли тем самым премьер ваше министерство на второй план?
— Конечно, нет. В обоих случаях речь идет о визитах, во время которых премьер встретится со своими коллегами, то есть представительство на уровне главы правительства вполне уместно. Кроме того, Марокко играет важную роль с точки зрения торговли.
В России он побывал бы на месте смерти Немцова
— Президент предложил оставить Крым России, которая могла бы заплатить за него Украине…
— Мы не признаем аннексию Крыма и не признаем. Я уверен, что найдется мирное решение конфликта. Однако пока обе стороны не выполняют минские договоренности, и нужно обсуждать пути выхода из ситуации.
— Вы говорите, что минские договоренности не выполняются, что Россия противоречит праву, а санкции сохранятся. И тем не менее в России с государственным визитом побывал третий по значимости государственный деятель Чехии. Российский режим воспользовался этим, чтобы продемонстрировать: санкции бесполезны, потому что страна не в изоляции.
— Россия не будет соблюдать международные правила, если мы ее полностью изолируем. То же касается Ирана, с которым мы тоже стараемся вести диалог.
— По-вашему, в этом действительно нет никакого символического смысла? Какой сигнал мы подаем нашим союзникам и России, если наша делегация посещает концерт в честь 90-летия хора имени Александрова, который является частью армии, оккупирующей Крым?
— Я скажу так. Если бы я поехал вместе с господином Вондрачеком, то встретился бы, например, с оппозиционными политиками и независимыми СМИ. Нужно придерживаться нашей позиции в отношении России и поддерживать гражданское общество. Я побывал бы, скажем, на месте, где был застрелен Борис Немцов. Символика играет в дипломатии важную роль, и диалог с такими странами, как Россия, нужно вести с достоинством, не заискивая. Мы не должны потворствовать тому, что Россия совершает поступки, выходящие за грань дозволенного…
— Звучит так, как будто Вы немного критикуете этот визит задним числом…
— Парламентская дипломатия не относится к компетенции моего министерства. Однако мы договорились впредь координировать визиты.
— В парламенте формируется комиссия по расследованию влияния авторитарных режимов на Чехию. Есть ли, по-Вашему, необходимость в чем-то подобном?
— Европейский Союз повергается кибернападениям и дезинформационной кампании. Сегодня дело даже не всегда в прямой военной угрозе. Оборону стран Европейского Союза и НАТО нужно укреплять. Поэтому подобные шаги я расцениваю как очень позитивные. Верховенство права сильнейшего не лучший вариант для нас.
— Часто говорят о том, что штат российского посольства слишком раздут и что это рассадник шпионов. Можно ли сократить число российских дипломатов?
— Мы уже занимаемся этим вопросом. Речь идет не только о количестве сотрудников российского посольства. Наши отношения с ним сейчас очень сложные, скажу прямо. Нам не удается найти точки соприкосновения, и все сводится к тому, сколько у них в Чехии дипломатов, а также к проблеме памятников. Хотя наши отношения должны быть наполнены намного более важным содержанием. Они должны развиваться в другом направлении. Скажем, россияне могли бы воспользоваться годовщиной, чтобы извиниться за 1968 год, открыть нам архивы.
— Вы ушли от нашего вопроса о возможном сокращении штата российского посольства.
— Сейчас мы не предпринимаем никаких конкретных шагов. Подобное решение должно основываться на единой позиции Европейского Союза. Кроме того, необходимо обсудить с российскими коллегами, насколько, по их мнению, адекватно нынешнее положение и почему.
Европа после Меркель
— Что принесет нашим отношениям уход Ангелы Меркель с поста главы Германии? Каким будет Европейский Союз без Меркель?
— Канцлер — это эпоха в развитии Европейского Союза, в интеграции и в развитии наших взаимоотношений. Нам важно, чтобы в этом смысле Германия была последовательна, чтобы преемник Меркель из любой демократической партии продолжил ее дело. Уход Мекрель — это большой вызов для Европейского Союза, потому что она горячо поддерживает европейскую интеграцию.
