Мясная мафия в Иране недавно понесла серьезные потери: правительство решило отменить льготы, которые до сих пор предоставляло импортерам мяса: они могли покупать валюту по курсу 42 тысячи риалов за доллар, в то время как обменный курс свободного рынка варьировался от 160 до 180 тысяч.
Импортеры, которые приобретали дешевые доллары, продавали мясо по рыночному курсу и зарабатывали на санкциях целое состояние. В результате потребительская цена за килограмм говядины превысила 25 долларов — столько же такое мясо стоит в Израиле. Но если минимальная зарплата в Израиле составляет 1200 долларов, то в Иране — всего 360.
Импортеры говядины также использовали дешевый доллар для экспорта импортированного мяса в соседние страны по высоким ценам, вызывая тем самым дефицит на иранском рынке и приводя к дальнейшему росту цен.
Эта борьба с импортерами говядины свидетельствует о замешательстве иранского режима, если не о полном отсутствии контроля за рынком в целом. Мясная индустрия — лишь один из примеров. Прошлым летом иранское правительство объявило, что импортеры ряда базовых продуктов смогут покупать доллары по низкому курсу, но в свете уроков, извлеченных из ситуации с импортом говядины, эту политику решили пересмотреть. Администрация может винить санкции в нанесении ущерба экономике Ирана, но проблемы неэффективного управления, поспешного принятия решений, неповоротливого законодательства и укоренившейся коррупции возникли задолго до вступления в силу новых экономических ограничений.
Теперь появились дополнительные санкции, направленные против иранской металлургической промышленности. Эта вторая по важности отрасль после нефтяной, на которую приходится 10 процентов иранского экспорта. При этом на внутреннем рынке эта отрасль не приносит правительству максимальных доходов. Согласно подсчетам, доход от выращивания и продажи орехов составляет 649 миллионов долларов, а доход от металлургии — около 500.
В дополнение к влиянию на государственные доходы, эти санкции также серьезно скажутся на рабочих местах. В металлургической промышленности занято около 600 тысяч человек, от нее так или иначе зависят три миллиона человек. Другая жертва санкций — автомобилестроение, там работает около миллиона человек. В двух этих отраслях занято порядка шести процентов иранской рабочей силы.
Удар по металлургической промышленности и рабочим местам в Иране воспринимается как часть плана по свержению режима. Тысячи людей, которые внезапно стали безработными, могут выйти на массовые протесты, которые по масштабу превзойдут все те, которые до этого происходили в стране.
США заявляют, что не стремятся свергнуть режим, но эффект санкций на политическую ситуацию игнорировать невозможно. Вопрос в том, есть ли у США план на случай, если режим почувствует внутреннюю угрозу и применит силу для подавления протестного движения.
Пока у Вашингтона плохой опыт вмешательства во внутреннюю политику других стран — от неспособности установить стабильное правительство в Афганистане, которое должно вести переговоры с «Талибаном» (террористическая организация, запрещена в России — прим. ред.), до неразберихи в Ираке, который далек от того, чтобы быть сильной экономикой, несмотря на огромные подземные запасы нефти.
Санкции в отношении иранской нефти усилились в этом месяце после того, как США отменили льготы, которые предоставляли восьми странам. Это сыграло на руку России. Чем меньше нефти будет добывать и экспортировать Иран, тем больше Россия сможет захватить потерянных иранских рынков. К ним относятся некоторые из крупнейших в мире потребителей нефти, такие как Индия, Япония и Южная Корея, которым придется покрывать свои потребности в нефти не только из стран Персидского залива, но и из России.
Страны ЕС искали альтернативные источники поставок нефти с момента введения санкций против России из-за Украины. Государства Евросоюза импортируют из России 30 процентов нефти и 39% газа. После подписания ядерного соглашения страны ЕС рассчитывали, что смогут импортировать нефть и газ из Ирана и сократить покупку российского топлива. Американские санкции стали сигналом для этих стран, что Иран нельзя считать стабильной альтернативой. Россия, очевидно, будет и впредь оставаться их основным поставщиком как напрямую, так и через новый трубопровод через Турцию.
Таким образом, как ни парадоксально, последние американские санкции — благо для экономик России и Турции — двух стран, у которых с США масса разногласий. Иранский народ такой побочный эффект не беспокоит. Их единственная забота — как пережить еще один месяц. Но ситуация вынуждает иранский режим пересмотреть статус Ирана как поставщика нефти. Как только кризис закончится, и страна вернется на мировой рынок, ей придется возвращать клиентов, которые перешли к другим поставщикам.
