Москва — У борьбы за права и основополагающие свободы в путинской России теперь появилось новое лицо — лицо молодой женщины Любови Соболь. Остальные видные лица оппозиции были вынуждены провести лето в изоляторах родины. После этого ей пришлось взять в свои руки руководство новыми протестами за свободные выборы, которые регулярно подавляются полицией при помощи арестов и избиений. Соболь принимает нас в офисе канала «Навальный Live». Именно на этом Ютьюб-канале харизматичный диссидент Алексей Навальный выпускает в сеть свои видеорасследования. Офис находится в бизнес-центре промышленного района Москвы. За входом следит видеокамера, но в ходе недавнего блиц-рейда полиции дверь была выломана, и повреждения бросаются в глаза: «Ее нужно заменить». Соболь 31 год, она юрист Фонда борьбы с коррупцией Навального и автор многочисленных расследований о подозрительном богатстве влиятельных союзников Путина. В данный момент, возможно, она — тот человек, который вызывает у лидера Кремля наибольшие опасения.
Джузеппе Альястро: Власти не дали Вам и другим оппозиционерам участвовать в выборах в московскую городскую думу 8 сентября, и тысячи людей отреагировали на это, выйдя на улицы. Почему Кремль не позволяет вам выдвинуть свою кандидатуру?
Любовь Соболь: Потому что по телевизору пропаганда рассказывает, что демократическая оппозиция в нашей стране не имеет поддержки, а население поддерживает путинскую партию «Единая Россия». Это не так. За «Единую Россию» выступает не более 20% москвичей, и правительство боится, что, допустив нас к участию в выборах, этот придуманный миф рухнет. В действительности у нас все больше сторонников, а правительство теряет популярность.
— Следователи открыли уголовное дело о массовых беспорядках в связи с мирным протестом 27 июля. Организаторы рискуют получить сроки до 15 лет. Вы не боитесь оказаться в тюрьме?
— Нет, не боюсь. Однако я знаю, что фигурирую в деле как свидетель, а переход от статуса свидетеля к статусу обвиняемой может быть весьма быстрым. В тюрьме находятся 13 человек, их обвиняют в участии в протестах, но властям нужно показать публике организатора.
— Каковы ваши политические цели?
— Мы боремся за то, чтобы у нас появились наконец независимые от политической власти суды, за демократические перемены в стране, за то, чтобы соблюдались свободы и права граждан, за свободную прессу.
— Давайте представим, что Вы стали президентом. Закончился бы в этом случае кризис в отношениях между Россией и Западом?
— Разумеется. Отношения России с другими странами сейчас строятся на стремлении Путина сидеть за одним столом с сильными мира сего. На конфликты в Сирии и Украине тратятся государственные ресурсы. России нужно выстраивать партнерские отношения. Наша команда выступает за европейский путь развития России в том, что касается прав человека и демократических институтов.
— По Вашему мнению, Крым принадлежит России или Украине?
— Я считаю, что этот вопрос должен решаться на настоящем референдуме, а не на организованном Путиным в 2014 году фарсе. Я осуждаю незаконную аннексию Крыма, но, чтобы решить эту проблему, потребуется время.
— Должны ли сохраниться санкции против России?
— Я поддерживаю персональные санкции. Я считаю, что они действенны и не отражаются на жизни граждан. Я не поддерживаю санкций, наносящих удар по российской экономике: они приводят к противоположному результату, то есть помогают пропаганде рассказывать, что Запад провоцирует, а мы защищаемся. Это не является правдой.
— Вы считаете, что Запад может каким-то образом поддержать протесты?
— Полезно ставить вопрос о нарушении демократических принципов на международном уровне. Путину становится все труднее отвечать на такие вопросы.
— Вы считаете себя либералом, или Вами движут другие ценности?
— Да, я считаю себя либералом. Но сейчас люди, руководствующиеся разными принципами, объединяются с единой целью — участвовать в выборах. Это объединяет нас, коммунистов и других людей.
— В прошлом Навальный публиковал видеоролики, где он выступает против иммигрантов. Вы разделяете позицию, выраженную им в этих видео?
— Нет.
— Можно ли назвать это ошибкой молодости Навального?
— Трудно сказать. Тогда я не была с ним знакома. Я пришла, когда он уже не имел отношения к националистическому движению. Все, что я вижу, работая с ним в течение девяти лет, — это то, что он человек, который борется против преследования людей, вне зависимости от их расы и цвета кожи.
