28 декабря 2008 года 27-летний студент Ренат Фалахеев отмечал отъезд подруги в одном из клубов Казани. В половину первого ночи его забрали в ОВД «Азино-2», потому что он с друзьями не расплатился по счету в 50 евро. В три часа ночи Ильсияр Фалахеева узнала, что ее сын находится в морге соседней больницы с ободранной кожей и следами побоев. «Врач сказал, что такого он еще не видел. У него вырвали кусок плоти до самой кости. Когда мне отдали его одежду, она была порвана и изрезана. Они избили и запытали до смерти моего мальчика», - рассказывает Ильсияр безжизненным голосом. Эта элегантная женщина занимает важный пост в аппарате президента. Тем не менее, ее положение не спасло ее от трагедии. «Вот уже больше трех лет я пытаюсь подать иск, начать суд над этими чудовищами. Ничего не выходит. Несмотря на исчерпывающие доказательства, расследование так и не начали, а следователи открыто говорят мне, что не начнут разбирательство против полицейского», - объясняет она. Тем не менее, с тех пор, как в Казани разгорелся
скандал вокруг полицейских пыток, у Ильсияр вновь появилась надежда. Дело было повторно открыто, и им занялись опытные специалисты.
В середине марта 52-летний Сергей Назаров скончался после допроса в отделении полиции «Дальний», которое находится в том же районе, что и «Азино-2». Как это нередко происходит в российской полиции, следователи из «Дальнего» решили повесить на него кражу и вандализм, которые он не совершал, и без малейшего зазрения совести подделали все нужные для задержания документы. Чтобы выбить из него признание, полицейские изнасиловали его бутылкой из-под шампанского. Назаров скончался в больнице из-за разрыва прямой кишки. Кроме того, в отличие от дела Фалахеева, случай Назарова вызвал шумиху в обществе и перерос в общенациональный скандал. «Он не просто погиб, но при этом еще и стал жертвой сексуального насилия. Над ним надругались. Бутылкой из-под шампанского. Это было уже чересчур, люди дошли до точки кипения, - говорит руководитель Казанского правозащитного центра Игорь Шолохов. – Если бы Назарова «просто» забили насмерть дубинками или если бы он выжил после пыток, то его забыли бы, как и всех остальных». С 2002 года эта неправительственная организация отслеживает все случаи полицейского насилия и может похвастаться тем, что приложила руку к задержанию около 30 сотрудников правоохранительных органов. Тем не менее, с 2009 года все ее попытки добиться начала уголовного следствия оканчиваются ничем. «Наш регион должен был стать образцом: полиция должна была быть безупречной. СМИ даже получили указание не публиковать никаких сведений, которые могли бы отразиться на имидже правоохранительных органов», - считает Игорь Шолохов.
Первородный грех
История Назарова широко обсуждалась в СМИ и блогосфере, что привело к масштабным общественным дебатам по ставшей хронической для России проблеме пыток и насилия. На десятки жертв полицейского произвола в Казани и по всей стране наконец-то обратили внимание. Организация Шолохова в настоящий момент занимается еще пятью случаями пыток в одном только «Дальнем»: они произошли до гибели Назарова, однако расследование так и не начали. Эпизод с бутылкой так или иначе проходит в показаниях всех пострадавших, как нечто уже совершенно обычное. 20-летняя Алия Садыкова считает, что ей еще повезло: «Они ударили меня и пригрозили насиловать всю ночь бутылкой, но так и не выполнили угрозы». Эта невысокая блондинка с пухлым лицом едва слышным голосом рассказывает о том, как провела пять дней в «Дальнем», где ее жестоко допрашивали. Ее хотели заставить признаться в том, что она украла деньги из кассы предприятия, откуда уволилась десятью днями ранее.
Из рассказов пострадавших получается, что вся «работа» полицейских сводилась к тому, что они выбивали признание под пыткой, даже не пытаясь установить истину, и даже получали от этого удовольствие. Так, например, 22-летний компьютерщик Олег Крылов в итоге признался в краже, которой не совершал, после того, как его изнасиловала карандашом, а затем и бутылкой та же группа следователей. «Когда с меня стащили штаны, я сказал, что подпишу все, что угодно, но они ответили, что было уже слишком поздно, и что нужно было соглашаться, когда меня просили по-хорошему», - рассказывает молодой человек, который с августа безуспешной пытается добиться уголовного преследования своих мучителей.
«Самый быстрый способ раскрыть преступление - это получить признание, - объясняет председатель правозащитной ассоциации «Агора» Павел Чиков. - Работу полицейских, следователей, прокуроров и судов оценивают по результатам, и, значит, им нужно найти эффективные средства увеличения численных показателей». Таким образом, первородный грех нынешней системы - это погоня за «цифрами», которая была унаследована от планов раскрываемости советской эпохи. Теория права и уголовный кодекс СССР основывались на том, что главная задача полиции заключается в том, чтобы полностью искоренить преступность, которой попросту не должно существовать в коммунистическом обществе. В результате правоохранительным органам нужно было из года в год улучшать свои показатели. «Существуют квоты буквально на все: количество зарегистрированных заявлений, раскрытых преступлений, начатых судебных процессов, вынесенных приговоров и т.д., что формирует хорошо смазанную цепь, все звенья которой несут ответственность за злоупотребления», - продолжает
Чиков. На его футболке красуется надпись «All cops are bastards» (все полицейские - ублюдки). Чиков вместе с небольшой группой адвокатов и юристов (многие из них - бывшие следователи и прокуроры) является специалистом по пыткам. Его неправительственная организация находится в Казани, однако работает по всей России, от Москвы до Владивостока. «Если преступлений не происходит, показатели раскрываемости падают. Поэтому нередки случаи, когда полицейские сами устраивают преступления, чтобы потом раскрыть их», - уверяет юрист. Кроме того, к погоне за цифрами добавляется и конфликт интересов, когда дело касается заявления на сотрудника правоохранительных органов. «Следователи и полицейские каждый день работают вместе над раскрытием преступлений и правонарушений. Но когда ты подаешь заявление на причинившего тебе ущерб полицейского, то обращаешься к его коллеге-следователю. Поэтому большую часть заявлений отклоняют. Кастовая солидарность обязывает», - отмечает бывший следователь Рамиль Ахметгалиев, который работает вместе с Павлом Чиковым.
В результате полицейские пользуются полной безнаказанностью, которая позволяет им злоупотреблять своим положением на всех уровнях. По данным официальной статистики Следственного комитета (главный орган по расследованию уголовных преступлений), каждый год на сотрудников правоохранительных органов подается 80 000 заявлений, однако при этом уголовное дело возбуждается только по 4000 из них. Другими словами, 95% заявлений оказываются в мусорной корзине, хотя 60% из них обоснованы, уверен Чиков. К тому же, пытки в полиции, по его словам, отнюдь не новое явление, которое распространено далеко не только в Казани. Эта практика существует по всей России уже не первый десяток лет. Эффект «массовости» этого явления в Казани, который проявляется на протяжение последних трех недель, по сути является чистой случайностью, отмечает Чиков: «Получилось, что Назаров скончался в Казани, где работают две очень активных ассоциации по борьбе с полицейскими пытками. Всего было готово 25 дел, и мы смогли представить их после того, как вокруг дела Назарова поднялась шумиха».
Зерна от плевел
На волне бурного недовольства в обществе властям все же пришлось признать, что мучители из «Дальнего» - это отнюдь не единичные садисты. И, значит, просто наказать их и принести извинения семьям жертв теперь недостаточно. Если не принимать во внимание психических особенностей этих следователей, они представляют собой плоды нынешней системы. Доказательством тому (если оно вообще кому-либо нужно) является провал реформы правоохранительных органов, который был одним из приоритетов уходящего президента Дмитрия Медведева. Чтобы провести чистку в организации, которую в России обвиняют в коррупции, наркоторговле, пытках и убийствах, в 2011 году среди ее сотрудников были проведены масштабные проверки на профпригодность, которые должны были отделить зерна от плевел. «Несмотря на плохие результаты, ментов из «Дальнего» так и не отстранили от работы, потому что их покрывал их начальник», - возмущается Игорь Шолохов. Все это стоило жизни Назарову, однако в ситуации, по мнению правозащитников, все же наметилось определенное улучшение: известный своим пристрастием к силовым методам министр внутренних дел Татарстана Асгат Сафаров подал в отставку, создав тем самым прецедент в политической жизни в России, где высокопоставленные чиновники не любят нести ответственность за ошибки своих подчиненных. Полицейских из «Дальнего» ждет суд. А Следственный комитет, наконец, поддержал предложение о создании независимой «полиции над полицией».
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Полицейские пользуются полной безнаказанностью, которая позволяет им злоупотреблять своим положением на всех уровнях. По данным Следственного комитета, каждый год на сотрудников правоохранительных органов подается 80 000 заявлений, однако уголовное дело возбуждается только по 4000 из них. Другими словами, 95% заявлений оказываются в мусорной корзине, хотя 60% из них обоснованы.
