Во время холодной войны ее родной город для окружающего мира не существовал. Обогащение урана для советского ядерного оружия велось в тайне. Только русским разрешено было находиться в Силламяэ. Таким, как отец Светланы Мухиной. Сейчас она живет в тени России, у опасной границы между западом и востоком.
Мы в уезде Ида-Вирумаа в северо-восточной Эстонии. Подавляющее большинство жителей здесь — русские, на какой бы стороне пограничной реки Нарва мы ни находились. Нарва течет мощным потоком из озера Пейпус (Чудско-Псковского озера) в Нарвскую губу, часть Финского залива.
Именно здесь Карл XII во время метели выиграл историческую битву против русской армии, которая осадила крепость Нарву в 1700 году. Мощное оборонительное сооружение до сих пор стоит там, на эстонской стороне города, как свидетель тех событий.
Во дворе крепости стоит статуя Ленина в пальто. Он простирает руку в сторону России и Москвы.
На противоположной стороне, на вершине средневековой крепости в Ивангороде реет российский флаг. Строго охраняемый и частично крытый мост соединяет крепости. Люди идут пешком или переезжают через реку на машине, большинство из них несут сумки, набитые недорогими продуктами.
«В Ивангороде дешевле и можно расслабиться», — говорит молодой человек. Он вместе с двумя товарищами показывает пакеты с водкой, пивом и сигаретами.
Группа неоднородна
Русскоязычное население здесь, в Эстонии, не представляет собой однородную группу: корни могут быть и русскими, и белорусскими, и украинскими. Многие считают важным свое русское происхождение, смотрят русские новостные телеканалы и читают русскоязычные газеты. Естественно, они, как и большинство из нас, восприимчивы к новостям, пропаганде и дезинформации.
Но мы не встречаем никого, кто хотел бы переехать в Россию или, тем более, быть «освобожденным». В Эстонии уровень жизни выше. Для абсолютного большинства преимущества жизни здесь значат больше.
«Важно помнить историю. Но мне нравится жить здесь, в Эстонии. Зачем мне просить об эстонском гражданстве? Я русская и родилась здесь, это должно быть моим естественным правом. Мы не покупаем воздух, мы им дышим», — говорит Светлана Мухина.
Она показывает документ серого цвета. На нем написано: ALIEN´S PASSPORT. Паспорт иностранца.
У граждан Эстонии — синие паспорта, и они могут голосовать на парламентских выборах. У Светланы такого права нет. Она говорит на эстонском и справится с языковыми тестами, если подаст заявку, но она не хочет. Зато она может ездить по ЕС и работать там.
У Светланы есть 29-летний сын, который живет отдельно, а сама она осталась жить в квартире матери и отца в Силламяэ, ранее закрытом населенном пункте, примерно в 20 километрах к западу от Нарвы. Она родилась в 1958 году и выросла в этом четырехэтажном грязно-белом доме, в районе, который напоминает о той программе ускоренного строительства жилья, которую в Швеции проводили в 60-х годах.
Хорошие отношения с соседями
Она живет недалеко от моря, в котором часто купается летом, смотря на Финский залив на севере. У нее хорошие отношения с соседями. Выстиранные вещи висят на просушке на серой, заброшенной детской площадке, хотя на улице сильный мороз.
«Я запомнила свое детство долгим и счастливым», — говорит Светлана.
Она натягивает шапку поглубже на уши и вспоминает:
«Это был закрытый город, но все в нем были счастливы. Все были в тесных отношениях друг с другом, словно семья. Мой отец любил этот город. Я тоже его люблю».
Ее отец, офицер советской армии, был дислоцирован сюда в 1948 году. Он работал на военном объекте, который в том числе вырабатывал уран из местных горючих сланцев и привезенного урана для советской атомной программы.
Он служил там до тех пор, пока, по словам его дочери, врач в Санкт-Петербурге не порекомендовал ему прекратить заниматься этой работой. Это было в 50-х годах, когда Никита Хрущев пришел к власти в России и покончил со сталинским наследием.
Светлана ходила здесь в школу, затем училась на медсестру и два года работала в России. Из-за проблем со здоровьем ей пришлось оставить работу, и вместо этого она начала учиться в университете в Литве. Сейчас она зарабатывает на жизнь письменными переводами.
Она бывала в Швеции. Ездила туда на пароме «Эстония». 10 дней спустя после этого паром затонул в Балтийском море. Это будит в ней мрачные мысли, но поездки и новые впечатления все равно очень ее вдохновляют. И каждый раз она хочет возвращаться обратно в Силламяэ.
«Здесь есть свои недостатки, конечно, но это мой дом».
Светлана живет в той части Эстонии, где безработица выше всего, со всеми вытекающими из этого последствиями для жизни людей, их благосостояния и веры в будущее. Но, будучи русской, она не чувствует себя чужой.
«Я могу говорить со всеми, а многие более молодые русские знают и английский. Я считаю, у них есть будущее в Эстонии, и думаю, что откроются новые возможности для того, чтобы они могли жить и работать, где хотят».
Согласно той картине, которую рисуют российские и западные СМИ, напряжение растет, угроза и вероятность конфликта становятся все реальнее, причем в особенности в той части Европы, где живет она, но правда находится где-то посередине, считает Светлана.
«Я пытаюсь найти золотую середину. Я не боюсь, но всякое может быть. Говорят, что только у безумцев нет страха. Иногда мне становится страшно, когда я раз за разом слышу одни и те же аргументы, но это случается не каждый день».
Застройка в сталинском стиле
Дом Светланы находится в шаговой доступности от пышных зданий и бульваров, построенных в сталинском стиле в конце 40-х годов. Немецкие заключенные использовались как рабы на их стройке, рассказывает Светлана, пока мы бродим по почти пустым заснеженным улицам этим морозным днем.
В красиво отремонтированном культурном центре на стенах есть белые барельефы Маркса и Ленина, рядом со сценой в огромном зале с местами для более 400 зрителей. Серп и молот изображены в лепнине потолка.
В подвале, скрытом за зеленой металлической дверью, находится старое бомбоубежище с воздухоочистительным агрегатом и противогазами, а также затаившейся ползучей клаустрофобией. Здесь же есть и маленький музей советской эпохи.
У двух бюстов Ленина на шеях повязаны красные шарфы, словно у участников знаменитых бычьих бегов в испанской Памплоне, проходящих каждое лето. Портрет Сталина маслом занимает стену над типичным для той эпохи письменным столом с зеленой фетровой скатертью и бакелитовым дисковым телефоном.
Недалеко отсюда находится химический и ядерный объект, Фабрика номер семь, где работал отец Светланы, и которого долгое время не было на карте, а появился он лишь когда Эстония вернула независимость в 1991 году.
Случилась утечка пыли радиоактивных отходов в районе фабрики, которую расценили как одну из самых опасных угроз экологии Европы. Работы по деактивации проходили до 2008 года.
Сейчас находиться здесь безопасно, но контроль все равно постоянно осуществляется с помощью дозиметров, которые сообщают, какой дозе радиации подвергается каждый человек на этой территории.
«Я никогда не боялась. Ни в одном месте за тобой так сильно не следят», — говорит Джейн Паю (Jane Paju), член дирекции фабрики.
Она рассказывает, что сегодня Neo Performance Materials производят редкоземельные металлы, металлические материалы и магнитную пыль. Заграницей спрос на это большой. Порт расширили, и канадские владельцы готовы делать инвестиции в Силламяэ и дальше.
«Самое большое количество людей, которое когда-либо работало здесь, это от пяти до шести тысяч. Сейчас здесь около 500 сотрудников, все русские за исключением десяти эстонцев. Но с годами они заканчивают работу, и привлечение нового квалифицированного персонала в Силламяэ стало большой проблемой», — говорит Джейн Паю.
В долгосрочной перспективе это ставит под угрозу их деятельность, а для населенного пункта, в котором живет менее 15 тысяч человек, закрытие фабрики стало бы серьезным ударом.
Здания Восточного блока в серо-коричневых цветах
Мы снова в Нарве и проходим мимо серых, бежевых и коричневых зданий восточного блока, разбавленных парой современных торговых центров с известными нам, шведам, названиями магазинов. Прежде чем вернуться в отель, мы прогуливаемся под небольшим снегопадом к реке и пограничному контролю. В одном из бастионов города мы знакомимся с Виолеттой Галкиной, 22, и Елизаветой Кругликовой, 21.
«Мы живем в Санкт-Петербурге и приехали сюда в гости к друзьям на четыре дня. Елизавета живет в Эстонии и сейчас учится. Я работаю в ресторане», — рассказывает Виолетта.
Они фотографируют на телефон и, смеясь, в ранних сумерках делают селфи на фоне реки, моста и русской крепости.
Мы следим за дорожным движением вдали, и серая холодная дымка растворяет очертания этого исторического места встречи. Здесь, у внешней восточной границы ЕС и НАТО, рукой подать до непредсказуемой России, которая своими впечатляющими высказываниями, смелыми действиями и военными операциями и учениями нервирует и давит на страны западного оборонного альянса.
В ответ сейчас солдаты и тяжелое вооружение двигается на восток, чтобы дать отпор российскому президенту Владимиру Путину. Цель заключается в том, чтобы аннексия Крыма и нынешняя война на востоке Украины не повторились здесь.
Однако многие эксперты предостерегают о спирали роста вооружений, а еще очень легко может произойти несчастье, если кто-то потеряет контроль — по ошибке или намеренно.
Большое русское меньшинство
В Прибалтике очень большое русское меньшинство. Как показывает история, для России это может стать поводом для действий. Одно ясно: без членства в НАТО и ЕС Эстония с ее чуть более 1,3 миллионов жителей, из которых четверть — русские, была бы легкой добычей.
О сложных отношениях между Россией и Западом много думала Валерия Логинова, когда жила в Нарве, но сейчас больше не думает.
«Сейчас меня больше волнует Брексит и то, куда мне податься, если меня выставят», — говорит 22-летняя девушка.
Она сидит за столиком в торговом центре Fama с сестрой Катриной Смирновой, 15 лет. Это их последний совместно проведенный день перед тем, как Валерия отправится обратно в Лондон.
В то время как Катрина не может и помыслить об отъезде — она хочет остаться и стать полицейским — ее старшую сестру мучают сомнения относительно того, что будет происходить после выхода британцев из ЕС.
«Я живу в Великобритании почти четыре года. Изучаю химию в Кембридже по направлению, которого здесь нет. Мне пришлось переехать. Принять решение было несложно. Я навещаю семью в Нарве примерно два раза в год».
На вопрос, хотела ли бы она вернуться домой и работать здесь, она отвечает неуверенно:
«Трудно сказать. Безработица высока, и для меня тут нет работы, думаю, лучше будет семью забрать с собой».
Их родители русские. У отца паспорт иностранца, а у мамы эстонское гражданство, она справилась с тестами, говорит Валерия. Это значит, что мама и старшая дочь должны получать визу, чтобы приехать в Россию.
Наполовину русская, наполовину эстонка
«Я выросла на русской культуре и праздную русские праздники, — рассказывает она. — Я говорю по-русски со своей семьей и с друзьями. Но я и эстонка, я родилась тут и говорю по-эстонски. Я ощущаю себя наполовину русской и наполовину эстонкой.
Эстонское гражданство помогает Валерии ездить по Европе и учиться там. Это для нее играет большую роль. Но она не знает, чего ждать в ближайшие годы.
«Посмотрим», — говорит она.
Андерс Юнггрен (Anders Ljunggren) — посол Швеции в Таллине. Если случится невообразимое, и эстонцев оставят в одиночестве, их доверие к НАТО и ЕС будет навсегда потеряно, рассказывает он.
«Они очень хорошо чувствуют, что если есть угроза, то она направлена на весь ЕС и НАТО. Не могу сказать, что они ошибаются. Хорошо организованное сотрудничество в рамках Европы и НАТО очень важно для Эстонии».
Десять лет назад многие русские в Эстонии чувствовали себя чужими. Но сегодня произошла глубокая интеграция, считает Андерс Юнггрен.
«Тех, у кого нет эстонского гражданства, все меньше. Молодое поколение свободно говорит по-эстонски».
Есть политическая воля и стремление еще углубить интеграцию, рассказывает Андерс Юнггрен.
«В Нарвской области строится специальный языковой и культурный центр. Сейчас ведется дискуссия о том, чтобы разместить там больше государственной администрации. Сейчас также есть уверенность в том, что большинство русскоязычного населения в Эстонии чувствует себя хорошо.
Но существует и большая группа, которая по-прежнему получает практически всю информацию исключительно из России.
«Они живут в коконе, который в основном контролируется из Кремля. Вот почему эстонское правительство развивает русскоязычные телеканалы и передачи», — говорит Андерс Юнггрен.
По сравнению с Россией у Эстонии очень позитивное экономическое развитие. Оно говорит о том, что все будет благоприятно складываться и в дальнейшем.
«Трудно предположить, что в будущем что-то изменится. Что вызывает вопросы, так это прирост населения. В 1992 году в Эстонии жило 1,5 миллиона человек, а сегодня их 1,3 миллиона. Есть пессимистичные прогнозы, что трудоспособная часть населения уменьшится».
Серьезная задача
Для политиков это серьезная задача — справиться с экономикой и в то же время уменьшить эмиграцию благодаря конкурентным зарплатам и социальной поддержке вроде присмотра за детьми и доступного жилья, рассказывает Андерс Юнггрен.
«Но я настроен очень оптимистично, — говорит он. — До второй мировой войны у Эстонии ВВП на душу населения был на том же уровне, что и в Финляндии, почти такой же, как в Швеции. Я думаю, к этому можно вновь прийти, если они сумеют сохранить правовое государство, демократию, рыночную экономику и, конечно же, мир.
Эстония стала лучшей в Европе в рамках Международной программы по оценке образовательных достижений учащихся (PISA). Эстонцы международно-ориентированы и лидируют в области IT. У них прекрасные предпосылки для создания хорошо развивающегося благоденствующего государства, считает Андерс Юнггрен.
«Я думаю, что мало кто хочет что-то менять», — говорит он.
Доля жителей, рожденных за границей, по большому счету такая же, как в Швеции. Промышленности и торговле не повредило бы увеличение иммиграции.
«Некоторые предприятия хотели бы расшириться, но не могут из-за нехватки рабочей силы. Я полагаю, большинство в эстонском парламенте захочет выступить за увеличение открытости».
За это выступает и Светлана Мухина в Силламяэ:
«Люди могут говорить на одном языке и при этом все равно не понимать друг друга. А я хочу поддерживать дружественные отношения со всеми, независимо от национальности и эстонских корней», — говорит она.
Сама она каждый день ходит в библиотеку по особой причине:
«Полистать газеты — это для меня как медитация. Умиротворяет».
