Это было последнее крупное задание Арне Юнгквиста (Arne Ljungqvist) после 40 лет на посту «охотника за допингом». И никогда прежде его еще так не обманывали и не дурачили. Вопрос, которым он до сих пор задается: насколько в этом был замешан человек, которому он пожал руку перед чемпионатом?
Владимир Путин протянул руку, чтобы поздороваться с медицинским руководителем Международного олимпийского комитета (МОК) на зимних Олимпийских играх в Сочи в 2014 году.
«Это важная работа», — сказал российский президент.
«Но трудная», — ответил Арне Юнгквист.
86-летний шведский патриарх международной антидопинговой работы и не знал, насколько он был прав, или, если точнее, какой трудной может стать его работа во время исполнения этого последнего крупного официального задания в роли охотника за допингом. На самом деле это была невыполнимая задача. Страна-хозяйка чемпионата инсценировала один из самых масштабных и сложных обманов за всю историю спорта.
Сейчас ведется расследование того, насколько много глава государства, с которым Арне Юнгквист здоровался во время прибытия МОК незадолго до начала игр в Сочи, знал о происходящем. Юнгквист не хочет строить догадки насчет участия президента Путина, а говорит лишь, что он тоже ждет результатов расследования по поводу этого инцидента. Тем не менее он подчеркивает, что сочинский обман, хотя по своему масштабу и коварству он и не знает себе равных, был далеко не первым случаем, когда русские намеренно пытались его обмануть.
«Такое ощущение, что люди забыли историю, и это глупо», — говорит Юнгквист и рассказывает два случая из своего богатого прошлого в роли ответственного за антидопинговую работу не только в МОК, но и в ВАДА (Wada), Всемирном антидопинговом агентстве, а также в Международной ассоциации легкоатлетических федераций (ИААФ).
В 2008 году ответственные медики в ИААФ обратили внимание на то, как много российских легкоатлетов всегда были готовы к так называемым внесоревновательным пробам — тестам, которые проводятся в то время, когда соревнований нет.
Также отмечается, что результаты никогда не оказывались положительными, и поэтому было решено провести анализ ДНК мочи из проб и сравнить ее с той мочой, которую спортсмены сдавали в моменты более строгого контроля. Моча в пробах на олимпийских соревнованиях принадлежала другим людям. Шесть российских бегунов были отстранены и так и не выступили на Олимпийских играх в Пекине. На пресс-конференции во время Олимпиады Юнгквисту пришлось защищать это решение.
«Помню, я еще тогда сказал, что дело тут пахнет организованным допингом», — говорит он.
И это был не первый раз, когда у него возникли подозрения. Еще в 1999 году после Чемпионата мира по легкой атлетике в Севилье он обнаружил, что Валентин Балахничев, бывший председатель российской ассоциации легкой атлетики и казначей в ИААФ, в ответ на просьбу прийти с документами в связи с уличенным в допинге российским спортсменом, солгал и послал Юнгквисту фальшивые доказательства. Балахничев позже стал одним из главных действующих лиц в большом скандале в ИААФ, когда с согласия руководства ассоциации и в обмен на деньги положительные пробы были скрыты.
«Я подозреваю, что то, что мы обнаружили — это лишь часть происходящего. В свете позднейших разоблачений нет никаких оснований предполагать что-то другое», — говорит Юнгквист.
Многие спрашивали Юнгквиста, видел ли он документальный фильм «Икар» (Icarus) на канале Netflix. Он говорит, что скоро его посмотрит. В фильме подробно рассказывается, как Россия сделала остальных соревнующихся, МОК и ответственных за антидопинговую работу жертвами масштабного и хорошо спланированного обмана.
Фильм американского велосипедиста Брайана Фогеля (Bryan Fogel) начинается с эксперимента, где он собирается принять допинг и доказать, что можно избежать разоблачения. Человек, который будет ему помогать, — руководитель российской антидопинговой лаборатории в Москве Григорий Родченков. В середине процесса инспекторы ВАДА совершают неожиданную проверку лаборатории и раскрывают российский заговор.
Родченков бежит к Фогелю в США, режиссер дает ему защиту и помогает с помощью статьи в New York Times раскрыть все, что он знает. А знает он много. Подробности того, как русские с помощью сотрудников службы безопасности страны ФСБ превращали положительные пробы на допинг в отрицательные, поражают.
Через маленькую дырочку в стене антидопинговой лаборатории ночью тайно передавались анализы, сданные русскими спортсменами. С помощью специального инструмента незаметно взломав опечатанную бутылочку с пробой, можно было поменять содержимое на «чистую» мочу, а затем вернуть пробу обратно для анализа.
После относительно плохих зимних Олимпийских игр в Ванкувере в 2010 году, когда Россия заняла одиннадцатое место в медальном зачете со своими 15 медалями, став хозяйкой игр в Сочи, она заняла первое место с 33 медалями, из которых 13 были золотыми. Заговор не знает себе равных даже в грязном мире допингового жульничества. По словам Григория Родченкова, все организовывалось с самого верха — Владимиром Путиным.
«Да», — отвечает Родченков.
Брайан Фогель: Вы были мозгом этой системы?
Григорий Родченков: Само собой.
Брайан Фогель: Россия получила 73 медали на Олимпийских играх в Пекине. Сколько из них были «грязными»?
Григорий Родченков: 30.
Брайан Фогель: Россия выиграла 81 медаль на Олимпийских играх в Лондоне в 2012 году. А из них сколько были «грязными»?
Григорий Родченков: 50%, несомненно.
Брайан Фогель: Знал ли Владимир Путин о государственной российской допинговой системе?
Григорий Родченков: Да, он знал мое имя и вытащил меня из тюрьмы, чтобы организовать успех в Сочи. Это было платой.
Бывший руководитель лаборатории утверждает, что после борьбы за власть он потерял работу, у него началась депрессия, и он попытался совершить самоубийство. После этого власти посадили его в психиатрическое заведение, обвиняя в нарушении закона. Чтобы выбраться оттуда, он был вынужден согласиться организовать успех в Сочи. По словам Родченкова, это был заказ Кремля. Владимир Путин лично проследил, чтобы обвинение против него отменили и чтобы он вышел на свободу. В обмен на это он должен был обеспечить море медалей.
Сегодня Родченков анонимно живет в США. Он чувствует, что его жизни угрожает опасность. Страх усилился после того, как один из его коллег, Никита Камаев, бывший начальник российского антидопингового бюро «Русада», был найден мертвым в феврале 2016 года. Официальной причиной смерти был назван сердечный приступ, но раньше не было никаких данных о том, что у 52-летнего мужчины были проблемы с сердцем.
Так как Камаев предложил информацию ирландскому журналисту Дэвиду Уолшу (David Walsh), который вел долгую борьбу, чтобы разоблачить велосипедиста Ланса Армстронга (Lance Armstrong), есть подозрения, что Камаева просто убрали с дороги.
В документальном фильме Фогеля можно увидеть, как Родченков и Камаев беседуют за пивом. По словам Камаева, они — «рабочие с заданием». «Это не задание против ВАДА, это революция», — говорит Родченков. Судя по всему, Камаев тоже знает, что происходит.
Арне Юнгквист сознательно проявил сдержанность, комментируя дело. Он говорит, что не считает нужным особенно «кричать», так как уже оставил все свои важные посты. Но это не значит, что он не возмущен.
«Русские просверлили дыру в стене, пока я спал, это весьма неприятно слышать», — говорит он и смеется.
Продолжает в более серьезном тоне:
«Это какая-то безумная история. Тут взбесишься, пожалуй, ясное дело».
В то же время он считает, что есть все основания с осторожностью относиться к информации Григория Родченкова, с которым он часто встречался. Юнгвист имеет в виду, что достоверность того, что говорит участник жульнической аферы, может быть малость сомнительна. Именно поэтому, по мнению Юнгквиста, так важны те два расследования, которые сейчас проводит МОК, ведь они определят, позволят ли России участвовать в зимних Олимпийских играх в следующем году.
Отношения между МОК и ВАДА ухудшились после скандала с Россией. После того, как следователь Ричард Макларен (Richard McLaren) представил свои два доклада, призыв ВАДА отстранить русских от игр в Рио не был принят во внимание, что и стало причиной. Ситуацию не улучшало и то, что Макларен долгое время отказывался сотрудничать с одной из двух комиссий МОК, когда выяснилось, что русские хакеры добрались до информации, которую Макларен послал комиссии.
Арне Юнгквисту не нравится, что ВАДА указывала МОК, как нужно действовать перед играми в Рио.
Он рассказал, что с ним связывалось множество знакомых русских, которые работают в сфере борьбы с допингом. Они не участвовали в заговоре и чувствуют себя обманутыми, случившееся приводит их в отчаяние. То же самое касается и «чистых» русских спортсменов.
По словам Юнгквиста, он не имеет представления, будет ли у России право участвовать в играх в Пхёнчане, так как не знает, к чему придут эти два расследования МОК. Но, по его мнению, у России есть лишь один способ завоевать доверие.
«В сфере российской антидопинговой деятельности должны работать абсолютно новые люди, там должны сложиться совсем другое отношение и иная культура. Именно успех на этом фронте и будут оценивать», — говорит Юнгквист.
Но тут возникает очевидный вопрос.
Достаточно ли провести чистку среди сотрудников антидопинговых организаций, если в Кремле останутся те же политики? К тому же, прежний министр спорта Виталий Мутко, в неведение которого по поводу происходившего мало кто верит, повышен до вице-премьера.
