В среду стало известно, что после 782 дней, проведенных в иранской тюрьме, два американских туриста были отпущены под залог в один миллион долларов. Задержка освобождения туристов отражает глубину борьбы за власть в Иране, однако то, что их все же отпустили, может быть признаком того, что президент Ирана Махмуд Ахмадинежад по-прежнему обладает огромной властью, когда дело доходит до управления иранской внешней политикой.
Борьба за власть в Иране зачастую преувеличивается большинством западных комментаторов, которые часто описывают постоянные стычки между иранским президентом и его противниками как признак того, что режим трещит под давлением оппозиции, и что это лишь вопрос времени, прежде чем продемократические протестующие смогут победить слабеющий клерикальный режим.
Мы в СтрАтфор воспринимаем ситуацию немного иначе. Не отрицаем, что в Иране и правда идет серьезная борьба различных сил, и признаки этого можно наблюдать каждый день. Самое недавнее - судебная система, контролируемая крупнейшими соперниками президента, по сути унизила Ахмадинежада, отсрочив освобождение туристов после того, как Ахмадинежад публично заявил о том, что их вот-вот отпустят.
Важно, однако, понимать ключевую динамику, которая кроется за этой борьбой. Растущая политическая фракция, до сего момента возглавляемая иранским президентом Махмудом Ахмадинежадом, обвиняет коррумпированную клерикальную элиту в том, что она предала идеалы революции и игнорирует требования бедноты. Самый интересный аспект этой борьбы заключается не в том, что против яркого лидера ополчились самые высокопоставленные духовные лидеры, а то, что этот лидер сам не атакует клерикальный эстеблишмент первым, если этот эстеблишмент и так уже считается ослабевшим и переживает кризис легитимности. В конечном итоге, Ахмадинежад - лишь политик. Гораздо более важно понять, какую группу он представляет и осознать растущую делигитимизацию коррумпированной клерикальной элиты страны.
Однако это долгосрочный процесс. Духовная элита по-прежнему обладает большой институциональной властью и они удачно использовали эту власть, чтобы ограничивать Ахмадинежада. Но со временем дискредитирование клерикальной элиты создаст возможность для военных - в противовес продемократическим группам - заполнить вакуум внутри режима. Именно поэтому крайне важно следить за эволюцией Корпуса стражей исламской революции, которые и так уже представляют собой крупную военную и экономическую силу в государстве, а сейчас и и все более влиятельную силу в иранской политике.
Более срочный вопрос, который мы себе задаем, это следующий: сможет или нет борьба за власть в Иране отвлечь страну от преследования своих ключевых геополитических целей в Ираке? Очевидно, что с уходом американских войск в Ираке образуется вакуум власти и это представляет собой исторический шанс для персов. Следующий щаг Тегерана - не просто сконсолидировать влияние в Ираке, а сформировать реорганизацию арабских интересов в регионе, которая, как минимум в краткосрочной перспективе, будет в иранских интересах.
Важной частью этих усилий будут попытки заставить США пойти на договоренности с Ираном, пока Ирану еще кажется, что его позиция более выигрышная. Это именно то, что Ахмадинежад пытался сделать, однако ему помешали его противники, которые пытались отказать президенту в крупной внешнеполитической победе. Нет гарантии успеха Ирана в этой более широкой инициативе, поскольку она потребует много сосредоточенности и стратегии в текущие месяцы. С учетом того, что мы также может ожидать усиление внутренних волнений в Иране, мы будем внимательно следить за тем, сможет ли Иран решить свои проблемы дома, рассчитывая на более крупные выгоды в Ираке и в регионе в целом.
В среду стало известно, что после 782 дней, проведенных в иранской тюрьме, два американских туриста были отпущены под залог в один миллион долларов. Задержка освобождения туристов отражает глубину борьбы за власть в Иране, однако то, что их все же отпустили, может быть признаком того, что президент Ирана Махмуд Ахмадинежад по-прежнему обладает огромной властью, когда дело доходит до управления иранской внешней политикой.
Борьба за власть в Иране зачастую преувеличивается большинством западных комментаторов, которые часто описывают постоянные стычки между иранским президентом и его противниками как признак того, что режим трещит под давлением оппозиции, и что это лишь вопрос времени, прежде чем продемократические протестующие смогут победить слабеющий клерикальный режим.
Мы в Stratfor воспринимаем ситуацию немного иначе. Не отрицаем, что в Иране и правда идет серьезная борьба различных сил, и признаки этого можно наблюдать каждый день. Самое недавнее - судебная система, контролируемая крупнейшими соперниками президента, по сути унизила Ахмадинежада, отсрочив освобождение туристов после того, как Ахмадинежад публично заявил о том, что их вот-вот отпустят.
Важно, однако, понимать ключевую динамику, которая кроется за этой борьбой. Растущая политическая фракция, до сего момента возглавляемая иранским президентом Махмудом Ахмадинежадом, обвиняет коррумпированную клерикальную элиту в том, что она предала идеалы революции и игнорирует требования бедноты. Самый интересный аспект этой борьбы заключается не в том, что против яркого лидера ополчились самые высокопоставленные духовные лидеры, а то, что этот лидер сам не атакует клерикальный эстеблишмент первым, если этот эстеблишмент и так уже считается ослабевшим и переживает кризис легитимности. В конечном итоге, Ахмадинежад - лишь политик. Гораздо более важно понять, какую группу он представляет и осознать растущую делигитимизацию коррумпированной клерикальной элиты страны.
Однако это долгосрочный процесс. Духовная элита по-прежнему обладает большой институциональной властью и они удачно использовали эту власть, чтобы ограничивать Ахмадинежада. Но со временем дискредитирование клерикальной элиты создаст возможность для военных - в противовес продемократическим группам - заполнить вакуум внутри режима. Именно поэтому крайне важно следить за эволюцией Корпуса стражей исламской революции, которые и так уже представляют собой крупную военную и экономическую силу в государстве, а сейчас и и все более влиятельную силу в иранской политике.
Более срочный вопрос, который мы себе задаем, это следующий: сможет или нет борьба за власть в Иране отвлечь страну от преследования своих ключевых геополитических целей в Ираке? Очевидно, что с уходом американских войск в Ираке образуется вакуум власти и это представляет собой исторический шанс для персов. Следующий щаг Тегерана - не просто сконсолидировать влияние в Ираке, а сформировать реорганизацию арабских интересов в регионе, которая, как минимум в краткосрочной перспективе, будет в иранских интересах.
Важной частью этих усилий будут попытки заставить США пойти на договоренности с Ираном, пока Ирану еще кажется, что его позиция более выигрышная. Это именно то, что Ахмадинежад пытался сделать, однако ему помешали его противники, которые пытались отказать президенту в крупной внешнеполитической победе. Нет гарантии успеха Ирана в этой более широкой инициативе, поскольку она потребует много сосредоточенности и стратегии в текущие месяцы. С учетом того, что мы также может ожидать усиление внутренних волнений в Иране, мы будем внимательно следить за тем, сможет ли Иран решить свои проблемы дома, рассчитывая на более крупные выгоды в Ираке и в регионе в целом.
