В самой консервативной стране мира происходят изменения, кризис цен на нефть вынуждает короля предпринимать реформы. От новой реальности больше всех выигрывают женщины.
Мужчина на лютне играет «Оду к радости» Бетховена, а затем произведение иракского композитора. Мужчины сидят рядом с женщинами, они слушают музыку. Что тут особенного?
Мужчину с лютней зовут Халил аль-Мувейл (Khalil AlMuwail), он напряженно держит свой инструмент, накануне ночью он почти не спал. На самом деле он работает IT-специалистом в крупной больнице в столичном городе Эр-Рияде, но его страстью является уд, арабская лютня, о которой религиозные люди говорят, что тот, кто на ней играет, имеет и другие пороки. Если полицейский по религии застукает лютниста за игрой, он разобьет инструмент. Так было здесь десятилетиями.
Чтобы научиться играть на инструменте и стать виртуозным исполнителем, аль-Мувейл каждые 14 дней ездил ради часового занятия в соседнюю страну Бахрейн, 500 километров туда, 500 — обратно. В Саудовской Аравии он не смог найти учителя.
Но все меняется, даже в, пожалуй, самых консервативных странах мира. Правительство лишило полномочий печально известную религиозную полицию. Уже практически не видно тех более 3 тысяч стражей морали, которые терроризировали женщин за нанесение макияжа и арестовывали неженатые пары, если они шли рядом по улице. И в этот вечер их также нет в шатре культурного центра Саудовской Аравии, в котором Халил аль-Мувейл дает свой концерт, который оканчивается бурными аплодисментами.
Но что это значит, когда король Саудовской Аравии, хранитель двух святынь Мекки и Медины, отзывает своих грозных стражей морали? И почему молчат фундаменталисты вместо того, чтобы жаловаться на падение нравов?
Основная причина звучит так: сказочно богатой Саудовской Аравии больше не существует. Королевство находится в одном из глубочайших кризисов с тех пор, как в 1938 году впервые из источников на востоке страны хлынула нефть. Низкая цена на нефть сократила доходы страны вдвое; бюджет 2015 года показал дефицит 90 миллиардов евро. Страна влезла в долги.
Другая причина состоит в том, что Саудовская Аравия ранее была оплотом порядка на Ближнем Востоке, порядка, которого сегодня уже не существует. Он был уничтожен «арабской весной», войнами в Ираке, Сирии и Йемене. Могущественные державы борются за свои позиции в регионе, прежде всего Иран и Саудовская Аравия. Все это угрожает стабильности королевства.
Для религиозных людей сейчас есть более важные вопросы, чем является ли педикюр «харамом», а значит, запрещенным. Даже запрет на вождение автомобиля для женщин может быть в скором времени отменен. Потому что вызовы огромны: удастся ли правительству короля Салмана предотвратить рецессию и снизить зависимость от нефти? Победит ли Саудовская Аравия в борьбе против джихадистов, то и дело совершающих теракты? И сможет ли оно, несмотря ни на что, сохранить сплоченность своего общества?
Внезапно стали публично задаваться вопросы, которые до недавнего времени никто не осмелился бы сформулировать: почему высшее духовенство распространяет эту чушь, что вождение автомобиля приводит к женскому бесплодию? Зачем мы вмешались в эту дорогую и жестокую войну в Йемене, в которой уже погибло около 10 тысяч мирных жителей и были выгнаны 3 миллиона человек? Целесообразно ли продавать части государственного нефтяного концерна Saudi Aramco, или можно найти другие пути выхода из финансового кризиса?
Почему — до этого времени этого слова не существовало в общественных дебатах. Но внезапно оно зазвучало отовсюду, как будто экономический кризис подтолкнул страну к некоторому типу позднего просвещения. Все будет пересмотрено заново, речь идет не только о распределении финансов и благ, но и о вопросе, кто будет пользоваться новыми свободами и потеряет старые привилегии. Короче говоря, под вопросом оказался прежний общественный договор, благосостояние против подчинения.
Пакт, который суннитские ваххабиты заключили с династией Саудитов более 250 лет назад, всегда приносил обоюдную выгоду. Саудиты управляли страной и нефтяными доходами, духовенство — головами и сердцами.
Но теперь столкнулись экономический кризис, политическая неуверенность и общественный перелом — а радикальному ваххабизму, государственной религии, нечего всему этому противопоставить. Он больше не соответствует духу времени, религиозные рамки не дают пространства для мечтаний молодых жителей Саудовской Аравии, в которой не менее трех из четырех граждан страны моложе 30 лет.
Отношение к музыке тоже вызывает вопросы, которые будут пересмотрены. Правительство даже организовало специальное ведомство, в обязанности которого входит организация концертов и строительство кинотеатров, которые до этого были практически под запретом в Саудовской Аравии. Это попытка сохранить контроль во время переломного периода. В такси оператора Uber играет музыка чартов из Кувейта, а в фитнес-студиях Эр-Рияда женщины занимаются тренировками под поп-версию песни Papa was a Rollin' Stone.
Музыканту Халилу аль-Мувейлу 42 года. Он не совсем молод, но и еще не стар. У него тоже есть мечта: он хочет познакомить Саудовскую Аравию с волшебством музыки. «Наша вселенная получила музыку от господа», — говорит аль-Мувейл. Он с удовольствием бы открыл музыкальный институт. Когда он запросил лицензию в соответствующем ведомстве, он уверил, что собирается обучать только благонравных учеников; он восхищался исцеляющей силой мелодии. Но его прошение было отклонено. В качестве причины значилось, что распространение музыки уведет с верного пути пророка.
Аль-Мувейл, который относится к шиитскому меньшинству, послал письмо высочайшему шиитскому клирику в иракском Неджефе (Nadschaf), аятолле Али аль-Систани (Ajatollah Ali al-Sistani). Музыка — это порок, игра на уде — харам? Ученый ответил, что музыка разрешается, если она используется не в богохульственных целях. Аль-Мувейл показал письмо ведомству, но оно осталось непреклонно.
Не все, что происходит в Саудовской Аравии, поддается логическому объяснению, реформаторы и консерваторы постоянно борются друг с другом, иногда побеждают одни, иногда — другие. Но в это время перемен молодые жители Саудовской Аравии продолжают пытаться пользоваться своей свободой.
«Я не хочу быть арестованным полицией за то, что иду рядом со своей подругой», — говорит Фархад, 26-летний фотограф. Он пришел вместе со своими друзьями в новую художественную галерею WmdahArtSpace на севере Эр-Рияда. Мужчины хотят научиться играть на гитаре — экзотическое желание для Саудовской Аравии. «До сих пор у нас не было здесь нормальной жизни, — говорит Абдулла, 29-ти летний специалист по маркетингу. — Теперь они позволили нам хотя бы дышать».
Когда молодые саудовские арабы говорят о политике, их разговоры постоянно крутятся вокруг этого человека: принц Мухаммад ибн Салман. Он практически их ровесник, ему только 31 год, он смотрит на них с бетонных опор автострад и стен многоэтажек, он стоит возле своего отца, короля Салмана, возвышаясь над людьми.
Полнота власти принца потрясает, он является де-факто правителем страны. Он министр обороны и в союзе с суннитскими странами уже два года ведет разрушительную войну в Йемене, чтобы побороть там поддерживаемых Ираном шиитских повстанцев. Кроме того он исполняет обязанности наследного принца и является инициатором программы реформ «Видение 2030», которая предусматривает фундаментальные изменения во всех сферах общественной жизни, от инфраструктуры до экономики и культуры.
Принц перекраивает королевство, и некоторые считают, что только такой молодой человек может без сомнений, без привязанности к прошлому сделать то, что необходимо Саудовской Аравии. Он должен отнять у своих союзников привычные синекуры и поставить под сомнение старые догмы. Саудовская Аравия сейчас переживает первые последствия этих перемен.
Почти все, что на западе считается нормальным, запрещено в королевстве. Неженатым мужчинам нельзя оставаться в одном помещении с молодыми женщинами; здесь распространено радикальное раздельное воспитание мальчиков и девочек. С другой стороны, для граждан Саудовской Аравии многие удобства были чем-то само собой разумеющимся. Впервые им пришлось оплачивать личное потребление воды, теперь им выставляют реальные счета за электричество. В скором времени государство поднимет налоги, а в государственном управлении скоро будет оплачиваться не посещаемость, а требоваться результат.
«Больше нельзя, как раньше, прийти в десять утра в офис, обстоятельно пообедать, потом долго молиться и в 14 часов пойти домой», — говорит менеджер с запада, который уже много лет живет в стране.
Но как трудно даются эти перемены, видно уже по тому, что королевский дом вынужден был отменить часть сокращений. Так как недовольство государственных служащих было очень велико, доходы некоторых сократились на треть, в то время как королевский дом продолжает купаться в роскоши.
Долгое время королевство было чем-то вроде заповедника для многих своих подданных. Монарх требовал послушания, но заботился о них. Новые времена внезапно потребовали самостоятельности, качества, которое не вписывается в самодержавную систему. Как же должна функционировать такая глубокая трансформация общества за такое короткое время? И, прежде всего, к чему это приведет?
«О музыке можно говорить. Но петь женщинам перед мужчинами запрещено, потому что мужчины прекратят слушать голос, а начнут разглядывать женское тело», — говорит Мусаед аль-Мухайа (Musaed AlMuhaya) из Исламского университета, профессор новых медиа, но человек старой гвардии. Он один из немногих консерваторов, который готов в это время публично говорить о нововведениях.
Потому что было бы неразумно критиковать «Видение 2030» принца. Даже муфтий мало об этом говорит, как и начальник Аль-Мутавы, религиозной полиции, которая официально называется «Комитет по распространению добродетели и предотвращению порока».
Известный автор Тирад аль-Омари (Tirad al-Omari) в начале года рискнул высказать сомнения по поводу «Видение 2030». Его пугают такие многочисленные изменения, высокие налоги, война в Йемене, которая стоила так много денег и стольких жизней. С тех пор аль-Омари находится под домашним арестом.
Даже в высшей степени консервативный проповедник Саад аль-Браик (Saad Al-Braik) был вызван в министерство внутренних дел после того, как он встал на сторону одного арестованного коллеги, который выступил с критикой запланированных принцем Мохаммадом концертов. Аль-Браик с пятью миллионами подписчиков в Twitter является звездой среди фундаменталистов. Но времена стали непредсказуемыми даже для тех, кто образует столпы религиозного истеблишмента. Больше аль-Браик не пишет в Twitter.
Возможно, примечательнейшим открытием этих дней в Эр-Рияде стало то, что политика начала жестко контролировать религиозный истеблишмент. А не наоборот, как это казалось ранее. Правители позволяют радикальным шейхам говорить, когда это идет им на пользу, и, если это требуется, заставляет их замолчать ситуация.
«Я — бульдозер и уберу с дороги любого, кто встанет у меня на пути», — так, говорят, сказал принц Мохаммад начальникам телеканалов и представителям СМИ, когда представил им свою программу «Видение 2030». Настоящая ли это цитата или лишь слухи практически не играет никакой роли. Никто не осмелится публично высказать сомнения в королевском прогрессивном проекте.
Но это отнюдь не означает, что настали либеральные времена. Многие политические активисты, как исламисты, так и демократы, сидят в тюрьмах. В 2016 году 154 человека были обезглавлены мечом.
Но женщинам вводимые изменения принесли выгоду. Теперь они руководят банками и центрами по исследованию онкологических заболеваний, они работают рыночными аналитиками, менеджерами в магазинах, главными редакторами, топ-моделями.
«Это не то, что они нас сразу оценили, им нужны только деньги», — говорит блогерша, которая разочарована тем, что только нужда заставляет правителей перестраиваться. Женщины вынуждены теперь работать, чтобы компенсировать падение доходов мужей. Запрет на вождение для женщин скоро должен быть отменен, прежде всего, потому, что зарплата водителю станет слишком дорогим удовольствием.
Леене аль-Хайдари (Leena Al-Haidari) 26 лет, она инвестиционный банкир, образование получила в Лондоне. Она живет в одном доме со своим отцом и тремя сестрами, родители в разводе. Отец подтолкнул ее эмансипацию, отправив ее учиться за границу без надзирателей мужского пола — решение, принятое вопреки ожесточенному сопротивлению остальной семьи.
Для аль-Хайдари сегодня кажется естественным зарабатывать собственные деньги, реализовывать свои профессиональные планы, самой выбрать будущего мужа. Темные волосы свободно падают на ее худое лицо, на запястье она носит голубой браслет, на котором написано: «Я сама себе хранитель». Эта фраза связана с тем, что с женщинами в Саудовской Аравии обращаются как с детьми. Хотят ли они устроиться на работу в компанию, уехать или сделать операцию по увеличению груди, без письменного согласия супруга, брата или отца ничто из этого невозможно.
«Но новое поколение больше не спрашивает разрешения», — говорит Мадеха аль-Айруш (Madeha Alajroush). Феминистке 62 года, в 1999 году она стала первым водителем женского пола на дорогах Саудовской Аравии. Она была арестована, как и многие после нее. Сегодня аль-Айруш работает единственным психоаналитиком в королевстве. «Страна созрела для перемен», — говорит она. Она считает, что фундаменталисты проиграли, они «вкладывали только в свою власть, а не в справедливость».
В молодости аль-Айруш жила в Нью-Йорке, ее отец был дипломатом. Специальность психоаналитика она получила на западе. Вернувшись в Саудовскую Аравию, она сначала лечила женщин с биполярным расстройством и шизофренией. Но в течение последних трех лет к ней приходят женщины, у которых есть свой доход и они могут позволить себе оплатить консультацию. Они хотят поговорить об ограничениях и зажимах, которые ощущают в своей стране, потому что видят в этом взаимосвязь со своими личными проблемами. О том, что неуважение может привести к депрессии или о связи развития личности с внешней свободой.
«Драматические перемены в самом разгаре, для молодежи местная культура больше не имеет решающего значения», — говорит аль-Айроуш. Интернет и путешествия за границу сняли длившуюся десятилетиями изоляцию. Теперь общество Саудовской Аравии готово к скачку.
Страна находится в самом начале общественной дискуссии, по которой пока неясно, в каком направлении она пойдет. Все группы, мужчины или женщины, пожилые или молодые, фундаменталисты или либералы, верят, что большинство населения за них. Возможно, это неудивительно в стране, которая не занимается опросами общественного мнения и в которой семьи остаются замкнуты внутри себя.
Только недавно на западе Эр-Рияда открылся парк Будшаири (Budschairi). Мужчины и женщины гуляют вместе по парку, устраивают пикники, сидят в кафе, держатся за руки. Это сенсационно. Публичной жизни здесь ранее не было.
Неожиданно молодые саудовские арабы пережили все то, о чем до этого знали только из интернета. Хотя до сих пор многие женщины покрывают свое лицо, когда дома на экране телевизора появляется мужчина. Но теперь и в Эр-Рияде появилось приложение для знакомств Tinder; неженатые пары делят съемные квартиры в качестве любовного гнездышка. На улице Тахлия (Tahlija) в Эр-Рияде, на которую словно нанизаны отели и рестораны, мужчины и женщины ищут контактов, украдкой, но все менее скрытно.
Сейчас существует и то, и другое, жесткая линия, которая не терпит отклонений, но и эти новые пространства.
Вечером играющий на уде аль-Мувейл ищет в книжном магазине тексты Аристотеля и Платона, он хочет узнать, что они говорили о музыке. На самом деле философия в Саудовской Аравии тоже запрещена, но даже об этом с недавних пор можно спорить. На полке с бестселлерами, совсем наверху, на первом месте стоит неделями книга «Искусство мыслить ясно» Рольфа Добелли (Rolf Dobelli). Аль-Мувейл кладет книгу в корзину и идет на кассу.
