Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Австралийская журналистка рассказала The Guardian о неудачной поездке на саммит "Большой двадцатки" в 2017 году. Ей не удалось сфотографировать Путина, а во время посещения квартала красных фонарей на нее вылили воду, которая могла быть заражена гонореей.
Вслед за Малкольмом Тернбуллом я полетела в Гамбург, попыталась сфотографировать Владимира Путина, и мне сказали, что я могла заразиться гонореей глазных яблок
Одно из моих самых запомнившихся приключений во время поездок было связано с Владимиром Путиным, "коктейлями Молотова" и инцидентом с гонореей, которую можно подхватить при контакте с "пенисвассер".
И все это — за одну ночь.
В июле 2017 года я вместе с группой мировых лидеров прибыла в Гамбург на саммит "Группы двадцати" — "чемпионат мира" по глобальной дипломатии.
Мы с Сарой Мартин (Sarah Martin), моей давней "подельницей", были там в составе группы журналистов, ходивших толпой за тогдашним премьер-министром Малкольмом Тернбуллом (Malcolm Turnbull). В то время Сара работала в газете The West Australian, а я — в the Advertiser.
Мы заселились в прекрасный отель, расположенный в тщательно охраняемой зеленой зоне, где остановились президенты и премьер-министры со своими свитами.
За пределами территории нашего гостиничного комплекса царил хаос.
В недвусмысленных выражениях нас настоятельно попросили держаться подальше от антикапиталистических беспорядков в Сент-Паули, бурлящем и пользующимся дурной славой районе тусовок и гулянок. Это слишком опасно, сказали нам. В результате ожесточенных столкновений 500 полицейских получили ранения. Бесчинства сопровождались мародерством, буйством, "бурей и натиском".
Мы с Сарой выслушали предупреждения, покивали — и поймали такси.
Улицы были завалены мусором и обломками, кое-где их освещали лишь случайные вспышки "коктейлей Молотова", горящие автомобили или мигающий свет в магазинах. Мимо зданий, увешанных плакатами с лозунгами против G20, шли толпы протестующих в масках.
Мы пробирались сквозь возбужденную толпу. Делали селфи на фоне военной техники.
Нам на глаза попался переулок с табличкой "женщинам вход запрещен". Охваченные духом анархии, царившей этой ночью, мы рванули вперед.
Это был квартал красных фонарей, живописная короткая улочка, где работницы секс-индустрии сидели у окон-витрин в ожидании клиентов. Почти сразу же некоторые из них открыли окна и выплеснули на нас воду, которая в основном попала мне в лицо. Но ночь была безумной и изобиловала вином, поэтому нам было все равно.
Точнее, до тех пор, пока мы не обнаружили, что женщины всерьез разозлились на нас. И до наших затуманенных мозгов дошло, что есть веские причины, по которым секс-работницы могут не хотеть, чтобы в том месте, где они трудятся, разгуливали излишне любопытные зеваки.
Мы смылись.
Было два или три часа ночи, и нам надо было утром рано вставать. А мы — серьезные журналисты, освещающие серьезное событие. Пора ложиться спать.
А потом мы увидели красную ковровую дорожку, группы мужчин в черных костюмах с наушниками и блестящие черные автомобили с российскими флажками. Не обычными "триколорами", а специальными президентскими флажками с гербом посередине.
С минуты на минуту должен был приехать Путин. Мы с Сарой переглянулись. Мы решили сфотографировать этого пресловутого Владимира Путина.
Большие и сильные руки пытались прикрыть объективы наших камер, крепкие тела пытались оттеснить нас с красной ковровой дорожки. Есть видеозапись, сделанная той ночью, когда русские позвонили в администрацию отеля, чтобы попытаться от нас избавиться.
Сара героически отстаивала демократию, свободу прессы. А я глупо хихикала, пытаясь увернуться.
В итоге мы так и не добрались до Путина. Мне удалось сделать размытый снимок, на котором он проносится через вестибюль (хотя, конечно же, это мог быть и двойник). Наконец, мы еле доползли до кроватей — всего за несколько минут до того, как надо было снова вставать.
Утро началось с разбора полетов/взбучки со стороны Министерства иностранных дел и торговли. Якобы поступила официальная жалоба, бла-бла-бла. Международный инцидент, в любом случае. Наши номера, наверное, прослушивались и все такое. Но мы могли бы сказать, что делали они это без особого желания и рвения.
Для протокола мы подробно рассказали им о нашем богатом событиями вечере.
А я ради смеха рассказала о том, что произошло в квартале красных фонарей. Надо же было как-то расслабиться и поднять себе настроение. Но это привлекло внимание одного из свиты Тернбулла — возможно, его личного врача.
Они плеснули в вас водой? Да. И она попала вам на лицо? Да.
Оказывается, эту воду называют "пенисвассер", и именно ее клиенты секс-работниц используют для мытья. И, как это бывает во время всех крупных международных саммитов, есть случаи заражения ИППП, в том числе и гонореей.
Гонорея может распространяться в воде, сказал он, и поражать слизистые оболочки, как, например, слизистые ваших глаз. Я моргнула.
Люди почти незаметно отодвинулись от меня подальше.
Когда я вернулась из поездки в Аделаиду, ошарашенный врач общей практики поскреб в уголках моих глаз заостренной ватной палочкой, чтобы проверить мазок на наличие ИППП.
Лишь когда я писала эту статью, я подробно ознакомилась с результатами исследования. Не похоже, что можно подхватить гонорею из выплеснутой воды. Отлично сработано, чинуша. Мы усложнили тебе жизнь, заставив разбираться с официальной жалобой, которую подали русские, а ты в отместку задал мне непростую, но никому не нужную задачку, из-за которой я попала в неловкое положение.
Может, у меня и не получилось взять интервью у "распрекрасного человека" Путина, но я хотя бы вернулась домой, не подхватив гонорею глазных яблок.
