Грузинский народ хочет почувствовать себя частью национально-освободительных движений

По служебной необходимости я посетил Грузию и познакомился с этой интересной страной и её замечательными людьми. Как только приземляешься в Грузии, сразу же ощущаешь необычность этой страны. Первое, что тебя спрашивают: «Ты француз? Из Корсики?». Если ответ отрицательный, тебе задают следующую вереницу вопросов: «Ты испанец? Баск? А баски хорошие, правда?»

Удивившись поначалу этим вопросам, потом начинаешь размышлять над их причинами и через какое-то время приходишь к выводу, что грузинскому народу нужно чувствовать себя частью национально-освободительных движений. Они хотят укрепиться в своих исторически антироссийских позициях, в значительной степени усилившихся после прихода к власти Михаила Саакашвили и последующей войной в Южной Осетии. Разумеется, всё это привело к тому, что грузинский народ хочет увидеть аналогичные случаи в других странах.

Парадоксальность ситуации заключается в том, что эта война была вызвана сепаратистскими устремлениями двух тяготеющих к России грузинских автономий – Абхазии и Южной Осетии -, фактически уже вышедших из состава Грузии и была начата Тбилиси с целью «восстановления конституционного порядка».

То есть, получается, что с одной стороны Грузия испытывает чувство национальной гордости  в связи с тем, что заняла недвусмысленную антироссийскую позицию и показывает свою полную независимость от Москвы, решив порвать с советским и российским прошлым (в этой связи правительство распорядилось стереть все следы русского языка и культуры), а с другой испытывает на себя последствия сепаратистских устремлений. Причём в такой страшной форме как война.

Если говорить о том общем духе, который ощущаешь в Тбилиси, то это тяга к Западу или, если быть более точным, тяга к западной символике. Ни в одной другой стране я не видел такого количества флагов Евросоюза как в Грузии. Они красуются как на всех государственных зданиях, так и на многих домах, таковыми не являющимися. Фактически 10% населения уже считает, что они являются членами ЕС, а молодёжь выражает всё больший интерес работать и учиться в Европе. По своим этническим и культурным признакам грузины причисляют себя к европейцам.

Другим исполненным символики образом является проспект, идущий от аэропорта к центру Тбилиси. Он назван в честь бывшего президента Соединённых Штатов Джорджа Буша-младшего и украшен его огромной фотографией.

Если не говорить об экономических и политических договорённостях, то всё это обилие символики направлено в первую очередь на то, чтобы предельно удалиться от всего, что связано с Россией, коммунизмом и нелюбовью к Западу. Грузия хочет оставить в прошлом мрачный период своей истории и приложить все силы, чтобы не опоздать на поезд модернизации. Мы видим перед собой проявления «холодной войны» в миниатюре, ведущейся на уровне символов.

Грузия является мировым лидером по рыночным преобразованиям, направленным на открытость экономики. Большие льготы, предоставляемые иностранным инвесторам, превращают её в образец конкурентоспособного капитализма, в отличие от её северных соседей.

Экономика Грузии занимает девятое место в мире с невысокими налоговыми ставками и сведеными до минимума бюрократическими процедурами (так в тексте, имеется ввиду, видимо, показатель открытости - прим. переводчика). Собственное дело можно открыть буквально за три дня.

Министры правительства Грузии – люди очень молодые, прекрасно говорящие на английском. Они прекрасно понимают, что стране нужны иностранные инвестиции для модернизации устаревшей инфраструктуры и экономики, всё ещё страдающей недостатками советской эпохи.

В своих планах экономического развития Грузия возлагает большие надежды на эксплуатацию международного транспортного коридора, который проходит через черноморские порты Поти и Батуми.

В качестве примера сильного чувства принадлежности к своей стране, которое помогло сохранить гордость грузин, несмотря на следовавшие один за другим периоды иностранной оккупации и насильственной ассимиляции, я бы хотел привести ответ официанта из той гостиницы, где мы остановились. Когда я поблагодарил его за работу и извинился за то, что постоянно обращался к нему с просьбами даже после окончания рабочей смены, он ответил: «Это очень хорошо для моей страны, и я, со своей стороны, помогаю ей».