Из так называемых стран БРИК (то есть Бразилии, России, Индии и Китая), принадлежащих к так называемому развивающемуся миру, Россию уважают меньше всех. Особенно явно это проявляется, когда речь идет об автомобильной промышленности. Достаточно лишь тени конкуренции с российской стороны, чтобы люди на Западе сразу же вспомнили о холодной войне с ее цветущей паранойей.

Спросите себя, что производят в России? Вероятно, вы слышали о бразильских самолетах, об индийских колл-центрах, технологическом аутсорсинге и автомобилях Tata Nano, но что дает нам Россия… Ракеты «земля-воздух»? Танки? Балерин? Олигархов? Как же подобный подход напоминает о прошлом веке!

Российский автомобильный рынок ожидает серьезный рост

Большая часть — больше 80% — будущего роста в секторе приходится на долю развивающегося мира. По данным Research and Markets, Россию ждет более чем 30-процентный рост, что делает ее едва ли не самым перспективным рынком Европы.

Воспользоваться представившимися шансами собираются множество мировых компаний. General Motors (GM) рассчитывает, продавая машины Ивану, дать отпор традиционной мощи Ford в Европе. Немцы, в частности Volkswagen, видят возможность выпускать машины с меньшими затратами и получать больше прибыли. Fiat в какой-то момент хотел купить Opel у GM (GM в итоге решила его сохранить), чтобы выпускать в России автомобили, созданные по германским проектам. Toyota также строит большие планы. То же самое относится и к французам.

Но не стоит забывать и о паранойе…

Общую тенденцию заметить нетрудно: западные автопроизводители хотят выпускать и продавать в России свои автомобили. У России есть, разумеется, и собственные автопроизводители, не говоря о богатых инвесторах, которые были бы не прочь стать Генри Фордами бывшей коммунистической страны.

Однако западные компании не хотят принимать их в игру. Особенно они боятся, что в руки российских бизнесменов попадет западная интеллектуальная собственность, которая позволит им увеличить темпы развития местной промышленности.

Именно это помешало Magna International купить Opel, когда GM, пытаясь спастись от банкротства, выставила в 2009 году его на продажу. Opel – главное европейское подразделение GM, но американцы так и не смогли сделать его прибыльным. Однако, когда канадский производитель автокомплектующих Magna International в союзе с российским автопроизводителем «ГАЗ» и контролируемым Кремлем российским банком попытался приобрести Opel у GM, американская компания в итоге отказалась от сделки.

Иностранные автопроизводители хотят контролировать российский рынок

GM повела себя как классический боец холодной войны, которым она и была когда-то, до распада советской империи. Однако у нее были и более современные мотивы. Потеря Opel означала бы потерю российского рынка с его ростом. Что еще хуже, это помогло бы российским автопроизводителям догнать иностранных. В данном случае то, что плохо для GM, плохо и для остальных компаний с той же стороны бывшего «железного занавеса».

Это неприятная сторона инвестиций в растущие рынки. GM ведь, на самом деле, не хочет, чтобы, скажем, в Китае развивалась жизнеспособная местная автомобильная промышленность, потому что это не только помешает компании продавать автомобили китайцам, но и сорвет ее планы использовать Китай как источник дешевой рабочей силы, чтобы выпускать недорогие машины для Латинской Америки. То же самое относится и к остальным автопроизводителям, которые собираются выпускать автомобили в России – они хотят, чтобы российский рынок принадлежал им, и они хотят, чтобы экспорт на другие развивающиеся рынки (например, в Восточной Европе) также остался за ними.

Таким образом, в будущем нас ждут все те же нелепые танцы

Россия не может полностью отгородиться от мира. Она понимает, что ее граждане нуждаются в хороших автомобилях, которые сейчас могут выпускать только западные производители. Но она также понимает, что немного шпионских игр могли бы помочь местной промышленности, предоставив ей западные технологии для копирования. Это все та же холодная война, только перешедшая на понятный Тому Фридману (американский журналист, обладатель Пулитцеровской премии - прим. перев.) язык.