Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Российский торгпред в Чехии: Я не знаю ни одного бизнесмена, который работает на российском рынке и одобряет санкции. Невзирая на них, ряд инвесторов будут производить продукцию непосредственно в России, потому что они не хотят терять наш рынок. Есть проекты, где проблема кредитов уже решается.
Сергей Кузьмич Ступарь представляет российские торговые интересы в Чехии в период, когда торговый оборот стремительно сокращается. 55-летний торгпред, по образованию инженер-строитель, работал в государственном аппарате еще во времена президента Бориса Ельцина. В последние 10 лет Ступарь занимается задачами, касающимися внешней торговли.
HN: Когда вы получили предложение отправиться в Чехию?
Сергей Ступарь: В российской администрации я долгое время занимался торговым сотрудничеством. Я участвовал в подготовке трех межправительственных российско-чешских комиссий, которые собирались в 2009-2011 годах, а также в подготовке визита президента Дмитрия Медведева. Затем появилась возможность работать в Праге, и я ею воспользовался.
— Тогда уже вступили в силу санкции Европейского Союза?
— В Прагу я приехал в сентябре 2014 года, а санкции начались в августе. Конечно, неопределенность вокруг санкций не упростила мою работу. Два года назад важно было, прежде сего, поддержать объемы торговли, а теперь — найти новые формы чешско-российского сотрудничества. В Чехии я ищу партнеров, которые готовы принять сложившуюся ситуацию и инвестировать в России.
— Торговый оборот сократился. То есть особенных успехов нет…
— Я бы посмотрел на это иначе. Упала цена на нефть и газ, которые составляют 70 процентов чешского импорта. Падение рубля, в свою очередь, способствовал удорожанию чешских товаров в России. Сокращение чешского экспорта действительно значительное — более чем на 40%. В 2012 году оборот товаров между нашими странами, согласно чешской статистике, достигал 14 миллиардов долларов, а сейчас он равняется 7,5 миллиарда. Однако Россия по-прежнему остается важным торговым партнером, и чешские бизнесмены, конечно, не хотят терять российский рынок. Они не хотят повторить начало 90-х, когда чешские компании ушли, а затем с трудом в рыночных условиях возвращались.
— Вы говорили, что ищете в Чехии партнеров. Какие чешские компании сегодня заинтересованы в российском рынке?
— Например, машиностроительные фирмы Kovosvit или TOS Varnsdorf. Первоначально они поставляли в Россию обрабатывающие станки, а теперь инвестируют на месте. Фирма Kovosvit начала в Азове собственное производство. Санкции и падение рубля парадоксальным образом способствовали большему количеству заказов. Недавно Kovosvit купила компанию в Рязанской области. TOS Varnsdorf построила завод в Свердловской области. В Татарстане собирается открыть производство компания Pegas Gonda.
Производство в России сегодня из-за падения рубля дешевле. Кроме того, российское правительство создает для инвесторов выгодные условия и зоны с особенным экономическим режимом, в том числе с налоговыми послаблениями. Совершенно новое явление — специальный инвестиционный контракт. Я надеюсь, что Kovosvit станет одной из первых фирм, которая его подпишет и получит налоговые льготы или преимущества при продаже своей продукции. Также создается российское экспортное агентство. Оно будет поддерживать экспорт как российских компаний, так и зарубежных — тех, которые производят в России.
— Нечто вроде чешского CzechTrade?
— Да, нечто подобное, но у российского агентства будет больше полномочий и средств.
— Поговорим о межправительственной комиссии, которая заседала на этой неделе. Какие проекты там обсуждались?
— Это первое заседание после перерыва в три с половиной года. Тогда был одобрен перечень проектов. А теперь их нужно снова оценить и решать, какие будут продолжаться. Среди низ, например, Agrostroj Pelhřimov и Jihostroj. Еще я бы упомянул проект строительства предприятия по производству синтетического волокна в Ивановской области при участии компании Unistav. На этот проект ČSOB, предположительно, выделит кредит в размере 135 миллионов евро.
— Все это возможности. Но есть и проблематичные проекты, когда-то поддержанные Чешским экспортным банком (ЧЭБ), такие как, например, проект «Полярная». Что с ним?
— Конечно, мы не могли оставить его без внимания. В наших отношениях есть несколько, так скажем, токсичных кредитов. На заседание межправительственной комиссии присутствовали компании, которые участвовали в проекте с российской стороны. Они предложили банку варианты решения этих проблем, которые возникли не только по нашей вине.
Есть и проекты, где проблема кредитов уже решается, такие как в случае компании Уралвагонзавод. Там речь идет о реструктуризации долга. В рамках заседания межправительственной комиссии был подписан Меморандум об условиях реструктуризации между ЧЭБ и Уралвагонзаводом.
— А что с проектом небоскреба в Татарстане? Там, вероятно, все очень проблематично…
— Представители компании приехали в Чехию и встретились со своими партнерами. Однако это частный проект, и идут судебные слушания и арбитраж. Мы не можем оказывать давление на него, но проявляем интерес и пытаемся найти решение
— И каким оно может быть? Единственное, что приходит мне в голову, так это то, что обязательства пострадают…
— Необходимо учитывать падение рубля. Компании, которые до этого нормально работали и выплачивали кредиты, вдруг оказались в ситуации, когда появились трудности, неизвестные прежде. Скорее всего, долг будет реструктурирован, чтобы эти компании могли выполнить свои обязательства. Но я не хочу в это вмешиваться, потому что речь идет о деле коммерческих компаний, которые должны договориться сами.
— Межправительственная комиссия собралась после трехлетнего перерыва. Однако чешские политики встречаются с российскими чаще. Например, министр Младек или президент Земан. А вот премьер-министр Соботка делает это реже. Какие у вас налажены контакты с чешскими политиками?
— Для встреч с чешскими политиками есть посол. Я же встречаюсь с ними на конференциях и форумах. Разумеется, прежде всего я сотрудничаю с министром промышленности Младеком, которого я сопровождал во время прошлогоднего визита в Свердловскую область и Татарстан.
Я бы хотел подчеркнуть, что санкции привели к одной неожиданной вещи: очень активизировались региональные контакты и отношения. Чехию посетили представители Свердловской области, Татарстана, Воронежской и Ульяновской областей. Во время этих визитов состоялись переговоры, например, с губернаторами Гашеком и Зимолой.
— Мы снова вернулись к санкциям. Похоже, что они надолго. Как тогда могут работать чешско-российские торговые отношения?
— Я не знаю ни одного бизнесмена, который работает на российском рынке и одобряет санкции. Невзирая на них, ряд инвесторов будет производить продукцию непосредственно в России, потому что они не хотят терять наш рынок.
— С другой стороны, некоторые компании воспринял санкции как факт и практически забыли о российском рынке. И при этом дела их идут успешно.
— Все равно это потеря рынка и денег. Кроме того, бизнес в Китае или Индии совершенно иной. Российским компаниям приятно сотрудничать с чешскими, потому что у нас похожие языки, общая европейская культура и близкий менталитет. Найти общий язык нам проще, чем на других рынках.
— А что насчет чешского пива и чешских пивзаводов? Их развитие сворачивается, хотя на пиво никаких санкций не наложено. С чешской стороны часто говорят, даже крупные игроки, о том, что российские конкуренты пользуются темой санкций для ликвидации их доли на рынке. Это российская стратегия?
— Я никогда не слышал о злоупотреблениях санкциями. Основной причиной спада потребления — падение рубля. Импортное пиво дороже, поэтому и снижается спрос на него. Кроме того, в России большая конкуренция и много пивзаводов, которые производят пиво прямо у нас. И единственный вывод из этого — строить заводы в России и производить продукцию прямо там. Однако, несмотря на спад спроса, чешское пиво остается одним из любимых. Кстати, знаете ли вы, что, напротив, российские пивовары восстановили в Чехии несколько производств?
— Вы говорили, что ищете в Чехии партнеров. Какие чешские компании сегодня заинтересованы в российском рынке?
— Например, машиностроительные фирмы Kovosvit или TOS Varnsdorf. Первоначально они поставляли в Россию обрабатывающие станки, а теперь инвестируют на месте. Фирма Kovosvit начала в Азове собственное производство. Санкции и падение рубля парадоксальным образом способствовали большему количеству заказов. Недавно Kovosvit купила компанию в Рязанской области. TOS Varnsdorf построила завод в Свердловской области. В Татарстане собирается открыть производство компания Pegas Gonda.
Производство в России сегодня из-за падения рубля дешевле. Кроме того, российское правительство создает для инвесторов выгодные условия и зоны с особенным экономическим режимом, в том числе с налоговыми послаблениями. Совершенно новое явление — специальный инвестиционный контракт. Я надеюсь, что Kovosvit станет одной из первых фирм, которая его подпишет и получит налоговые льготы или преимущества при продаже своей продукции. Также создается российское экспортное агентство. Оно будет поддерживать экспорт как российских компаний, так и зарубежных — тех, которые производят в России.
— Нечто вроде чешского CzechTrade?
— Да, нечто подобное, но у российского агентства будет больше полномочий и средств.
— Поговорим о межправительственной комиссии, которая заседала на этой неделе. Какие проекты там обсуждались?
— Это первое заседание после перерыва в три с половиной года. Тогда был одобрен перечень проектов. А теперь их нужно снова оценить и решать, какие будут продолжаться. Среди низ, например, Agrostroj Pelhřimov и Jihostroj. Еще я бы упомянул проект строительства предприятия по производству синтетического волокна в Ивановской области при участии компании Unistav. На этот проект ČSOB, предположительно, выделит кредит в размере 135 миллионов евро.
— Все это возможности. Но есть и проблематичные проекты, когда-то поддержанные Чешским экспортным банком (ЧЭБ), такие как, например, проект «Полярная». Что с ним?
— Конечно, мы не могли оставить его без внимания. В наших отношениях есть несколько, так скажем, токсичных кредитов. На заседание межправительственной комиссии присутствовали компании, которые участвовали в проекте с российской стороны. Они предложили банку варианты решения этих проблем, которые возникли не только по нашей вине.
Есть и проекты, где проблема кредитов уже решается, такие как в случае компании Уралвагонзавод. Там речь идет о реструктуризации долга. В рамках заседания межправительственной комиссии был подписан Меморандум об условиях реструктуризации между ЧЭБ и Уралвагонзаводом.
— А что с проектом небоскреба в Татарстане? Там, вероятно, все очень проблематично…
— Представители компании приехали в Чехию и встретились со своими партнерами. Однако это частный проект, и идут судебные слушания и арбитраж. Мы не можем оказывать давление на него, но проявляем интерес и пытаемся найти решение
— И каким оно может быть? Единственное, что приходит мне в голову, так это то, что обязательства пострадают…
— Необходимо учитывать падение рубля. Компании, которые до этого нормально работали и выплачивали кредиты, вдруг оказались в ситуации, когда появились трудности, неизвестные прежде. Скорее всего, долг будет реструктурирован, чтобы эти компании могли выполнить свои обязательства. Но я не хочу в это вмешиваться, потому что речь идет о деле коммерческих компаний, которые должны договориться сами.
— Межправительственная комиссия собралась после трехлетнего перерыва. Однако чешские политики встречаются с российскими чаще. Например, министр Младек или президент Земан. А вот премьер-министр Соботка делает это реже. Какие у вас налажены контакты с чешскими политиками?
— Для встреч с чешскими политиками есть посол. Я же встречаюсь с ними на конференциях и форумах. Разумеется, прежде всего я сотрудничаю с министром промышленности Младеком, которого я сопровождал во время прошлогоднего визита в Свердловскую область и Татарстан.
Я бы хотел подчеркнуть, что санкции привели к одной неожиданной вещи: очень активизировались региональные контакты и отношения. Чехию посетили представители Свердловской области, Татарстана, Воронежской и Ульяновской областей. Во время этих визитов состоялись переговоры, например, с губернаторами Гашеком и Зимолой.
— Мы снова вернулись к санкциям. Похоже, что они надолго. Как тогда могут работать чешско-российские торговые отношения?
— Я не знаю ни одного бизнесмена, который работает на российском рынке и одобряет санкции. Невзирая на них, ряд инвесторов будет производить продукцию непосредственно в России, потому что они не хотят терять наш рынок.
— С другой стороны, некоторые компании воспринял санкции как факт и практически забыли о российском рынке. И при этом дела их идут успешно.
— Все равно это потеря рынка и денег. Кроме того, бизнес в Китае или Индии совершенно иной. Российским компаниям приятно сотрудничать с чешскими, потому что у нас похожие языки, общая европейская культура и близкий менталитет. Найти общий язык нам проще, чем на других рынках.
— А что насчет чешского пива и чешских пивзаводов? Их развитие сворачивается, хотя на пиво никаких санкций не наложено. С чешской стороны часто говорят, даже крупные игроки, о том, что российские конкуренты пользуются темой санкций для ликвидации их доли на рынке. Это российская стратегия?
— Я никогда не слышал о злоупотреблениях санкциями. Основной причиной спада потребления — падение рубля. Импортное пиво дороже, поэтому и снижается спрос на него. Кроме того, в России большая конкуренция и много пивзаводов, которые производят пиво прямо у нас. И единственный вывод из этого — строить заводы в России и производить продукцию прямо там. Однако, несмотря на спад спроса, чешское пиво остается одним из любимых. Кстати, знаете ли вы, что, напротив, российские пивовары восстановили в Чехии несколько производств?
