Париж — Еще недавно невозможно было себе представить, чтобы Европейский центральный банк начал раздавать деньги правительствам или напрямую гражданам (так называемый «сброс денег с вертолета»). Однако сегодня на удивление многоуважаемых экономистов и политиков-центристов стали приветствовать идею монетарного финансирования мер стимулирования экономики в различных формах.

Это крайне необходимое изменение в характере данных дебатов. Оно наконец-то позволит сконцентрировать внимание на проблеме стимулирования спроса в европейской экономике. После нескольких лет стагнирующего экономического роста и болезненной безработицы надо рассматривать все возможные варианты действий, и неважно, насколько они необычны.

Принятое на референдуме решение Великобритании выйти из Евросоюза (так называемый Брексит) лишь усиливает аргументы в пользу дополнительного стимулирования и нетрадиционных монетарных мер в Европе. Уверенный экономический рост критически важен для того, чтобы большинство граждан ЕС поддержали сохранение политической интеграции.

Как показало исследование, проведенное McKinsey Global Institute (MGI), несмотря на решительные меры количественного смягчения и рекордно низкие процентные ставки (в 2014 году ЕЦБ стал первым крупным центробанком в мире, который установил отрицательные процентные ставки), анемичный спрос продолжает тормозить рост ВВП в странах Европы. В некоторых государствах ЕС больше четверти населения является безработным уже почти десять лет, а политическое недовольство начинает переходить в стадию экстремизма. При этом неопределенность и волатильность на финансовых рынках, вызванные Брекситом, еще больше ослабят спрос.

Волна корпоративных инвестиций, которая, как предполагалось, должна была подняться в результате сочетания бюджетных ограничений (призванных остановить рост госдолга) с мерами монетарного смягчения (которые привели к установлению сверхнизких процентных ставок), так и не стала реальностью. Вместо этого, в течение 2008-2015 годов европейские компании сокращали объемы ежегодных инвестиций — более чем на 100 иллиардов евро ($113 billion) в год — и накопили примерно 700 миллиардов евро в денежной форме на своих балансах.

Это неудивительно: бизнес инвестирует, если уверен в будущем спросе и в росте производства. Но даже до голосования за Брексит европейские и другие глобальные компании не были уверены в перспективах Европы. А теперь они столкнулись с возросшим риском наступления рецессии в Европе и с реальной возможностью распада Великобритании и Евросоюза в случае, если инфекция популизма станет хронической. Бизнес-инвесторы ненавидят неопределенность, а голосование за Брексит радикально повысило неопределенность ситуации в Европе и за ее пределами.

Политика со

кращения госрасходов и сверхнизкие процентные ставки оказались неэффективны и с точки зрения стимулирования спроса домохозяйств, более того, они могли привести к обратному эффекту. Когда частные лица не получают достаточных доходов, они начинают наращивать сбережения для обеспечения старости. Кроме того, в типичном европейском городе, где земля и доступное жилье в дефиците, низкие процентные ставки приводят к росту цен на недвижимость, а не к стимулированию нового строительства.

Уже давно было пора признать ограниченность нынешней политики. В сегодняшних рискованных условиях спрос, безусловно, лучше поддерживать с помощью иных стратегий, а не мерами количественного смягчения и сверхнизкими процентными ставками. Более того, альтернативные подходы к проблеме стимулирования частного спроса могут иметь меньше нежелательных последствий с точки зрения экономического перераспределения, говорится в материалах MGI.

Сторонники идеи «разбрасывания денег с вертолета» — то есть прямого кредитования граждан с помощью ресурсов центрального банка или же кредитования национальных казначейств для финансирования инфраструктурных и других проектов, стимулирующих спрос, — совершенно верно указывают на выгоды передачи денег напрямую в руки тех, кто их потратит. Кроме того, при достаточных размерах программа «сброса денег с вертолета» поможет повысить инфляцию контролируемым образом, что позволит избежать риска дефляционной ловушки в японском стиле.

Действительно, расширение спроса может дать центральным банкам необходимый им шанс для возврата процентных ставок к их исторически нормальным уровням. Это позволит сдуть возникающие пузыри стоимости активов, которые, возможно, уже формируются, а также снизит давление на институциональных инвесторов, с трудом ищущих тот уровень доходности, который им необходим для выполнения страховых и пенсионных обязательств.

Впрочем, программа сброса денег с вертолета, выглядевшая нереальной идеей, когда Милтон Фридман впервые предложил ее в 1969 году, станет радикальной инновацией для властей, требующей не только крайней осмотрительности с точки зрения её восприятия гражданами и инвесторами, но и уверенности, а также надежной системы управления. Кроме того, данный подход закрепит мнение, что политика центральных банков — это единственный доступный инструмент, тем самым, ослабив ответственность избранных руководителей государств за меры содействия экономическому росту и за бюджетные решения, которые они контролируют.

Менее рискованным и, кстати, проверенным временем способом стимулирования спроса могло бы стать значительное увеличение инвестиций в государственную инфраструктуру, финансируемых за счет госдолга. Тот факт, что Европа и США недостаточно вкладываются в инфраструктуру, хорошо задокументирован. С макроэкономической точки зрения, инфраструктурные инвестиции приносят двойной выигрыш. В долгосрочной перспективе они укрепляют производительность и конкурентоспособность, а там, где есть неиспользуемые мощности, помогают в краткосрочной перспективе увеличить спрос, производство и занятость со значительным мультипликационным эффектом.

Однако правительства европейских стран сокращают расходы на инфраструктуру на протяжении уже многих лет. Они предпочитают жёсткую бюджетную экономию и снижение уровня долга, ошибочно полагая, будто займы правительства вытесняют частные инвестиции и ведут к снижению роста экономики. Между тем, вся эта логика вытеснения частных инвестиций работает только в условиях полной занятости, которые сегодня явно отсутствуют в большинстве стран Европы.

Инвестиции в инфраструктуру невозможно откладывать вечно. День расплаты неизбежно настанет, при этом придется учесть весь ущерб, нанесенный недостаточностью инвестиций, в виде упущенных темпов экономического роста и создания рабочих мест.

Один из способов выйти из этого патового положения — поменять стандарты бухучета в государственных финансах. В частности, власти могли бы учитывать инвестиции в инфраструктуру так же, как компании учитывают свои капитальные расходы — как активы на балансе, амортизируемые в течение всего срока их службы, а не как единовременные расходы. В этом случае подобные инвестиции можно было бы исключить из расчётов бюджетного дефицита в соответствии с европейскими правилами, не открывая, впрочем, при этом двери для безудержных расходов и не отказываясь от требования планов долгосрочной бюджетной консолидации, вызывающих доверие. Разумеется, будет критически важно улучшать планирование инфраструктурных проектов, а также надзор за ними. Об этом также говорится в материалах MGI.

Помимо этого, требуется свежее мышление по поводу структурных реформ. На протяжении десятилетий дискуссии о реформах в ЕС фокусировались на упрощении регулирования рынка труда, устранении барьеров на товарных рынках, приватизации государственных предприятий, снижении налогов. Однако теперь эти реформы должны сочетаться с усилиями по повышению спроса. Речь идет, например, о раскрытии потенциала серебряной экономики (то есть экономической деятельности, связанной с пожилыми людьми), содействии электронному обучению и инновациям, разблокировании рынков городской земли для привлечения столь необходимых инвестиций в жильё.

Каждый из этих вариантов требует серьёзных дебатов и более глубоких исследований. Но очевидно, что Европе необходим более широкий набор возможных решений. Количественное смягчение и сверхнизкие процентные ставки больше не должны быть единственными стрелами в колчане макроэкономической политики. Эти инструменты, наряду с избыточным сокращением бюджетных расходов, могут иметь более высокую цену в виде упущенных темпов роста экономики и занятости (и возросшего политического недовольства), чем «рискованные» альтернативные варианты. Голосование за Брексит — это своего рода канарейка в угольной шахте для тех, кто отвечает за экономическую политику в Европе. Необычные времена заставляют задуматься о храбрых, необычных политических подходах.

Лаура Тайсон (Laura Tyson — бывший председатель Совета экономических консультантов при президенте США, профессор Школы бизнеса им. Хааса Калифорнийского университета в г. Беркли, старший советник Rock Creek Group, член Всемирного экономического форума по вопросу гендерного равенства.

Эрик Лабайе (Eric Labaye) — председатель McKinsey Global Institute (MGI).