Для большинства компаний проблемы у трех-четырех крупнейших конкурентов стали бы поводом для радости и торжества. Но у российской группы «Росатом» недавние неудачи соперников, таких как Westinghouse, Areva и Kepco, вызвали не торжество, а обеспокоенность.

Их невзгоды стали признаком серьезных угроз со стороны возобновляемых и прочих источников энергии, говорит заместитель генерального директора Росатома Кирилл Комаров. Но эта разросшаяся государственная корпорация вынашивает амбициозные планы роста.

«Это плохо не только для них, это плохо для всей отрасли, — говорит Комаров. — Сейчас главная конкуренция идет не между поставщиками оборудования для АЭС. Мы соперничаем с углем, с газом, с возобновляемыми источниками… стараясь найти и предложить разумные экономические решения».

Стоимость ядерных технологий нового поколения растет, а заказов становится все меньше, что вызвано отчасти усилением конкуренции со стороны возобновляемых и прочих альтернативных источников энергии. Все это усиливает нагрузку на отрасль.

Японская Toshiba вышла из международных проектов после списания активов на сумму 6,3 миллиарда долларов в своем подразделении Westinghouse. Французская Areva погрязла в долгах и осуществляет масштабный процесс реструктуризации, получив от государства средства на изменение структуры капитала. А новый президент Южной Кореи пообещал отказаться от атомной энергетики, что стало мощным ударом для государственной компании Kepco.

«Главная проблема всей атомной индустрии это дефицит доверия, — говорит Комаров. — Когда мы видим примеры того, как кто-то терпит неудачу с тем или иным проектом, это плохо для всех…. Поэтому мы не можем сказать, что рады бедам Areva и Westinghouse».

Росатом — это промышленный конгломерат, работающий в области атомной энергетики. Многие аналитики по-прежнему считают, что с учетом его амбиций, он выгадал от кризиса. Данная компания осуществляет 42 проекта по строительству атомных электростанций в 12 странах, в том числе, в членах ЕС Финляндии и Венгрии. За прошедшее десятилетие она ввела в строй 10 атомных энергоблоков, а на предстоящие 10 лет портфель заказов у нее составляет 133 миллиарда долларов, не считая внутренние контракты. Отчасти из-за этого Международное энергетическое агентство в своем прогнозе говорит о том, что общая мощность атомной энергетики в мире к 2060 году утроится.

Росатом также строит электростанции в Белоруссии, Индии, Иране, Китае и Бангладеш, а еще работает на восьми объектах в России. Подписаны соглашения на строительство АЭС в Египте, Нигерии, Иордании и Армении.

Усиление влияния Росатома кое-где вызывает тревогу. Компания является акционером (34%), кредитором и поставщиком ядерного топлива для финской АЭС Ханхикиви, и в 2014 году это привело к отставке правительства Финляндии, когда Зеленая партия этой страны в знак протеста вышла из состава правящей коалиции.

У ЕС ушло три года на утверждение проекта строительства АЭС «Пакш-2» в Венгрии, который осуществляется и финансируется Росатомом. Брюссель опасается, что Россия усилит свое влияние на восточном фланге Евросоюза.

«Росатом определенно стремится проводить экспансионистскую политику… но некоторые страны и компании в ЕС обеспокоены тем, что эту корпорацию контролирует Кремль. Там абсолютно отсутствует прозрачность», — говорит доктор Пол Дорфман (Paul Dorfman) из Энергетического института (Energy Institute) при Лондонском университетском колледже.

«Компания выглядит многообещающе… но вполне может оказаться, что никакого масштабного ядерного ренессанса у нее не будет».

С учетом проблем у западных конкурентов и нового решения Сеула некоторые отраслевые аналитики говорят, что бросить вызов Росатому могут только государственные атомные компании Китая.

«Возможности есть, и их будет больше, если решение корейского правительства помешает международным амбициям Kepco, — говорит председатель отраслевой лоббистской организации New Nuclear Watch Europe Тим Йео (Tim Yeo). — Если такое произойдет, рынок широко распахнет свои двери для Росатома, а китайцы будут господствовать в глобальном масштабе».

Росатом уже использует имеющиеся преимущества. В прошлом году компания подписала первый контракт на поставку топлива для атомной электростанции, которую строит ее западный конкурент в Швеции. Комаров говорит, что аналогичная сделка возможна и в США.

Росатом нацелился со своими новыми проектами на страны Южной Америки и Африки, а недавно подписал «обширное соглашение о начале переговоров» с Саудовской Аравией.

Но главным изменением в стратегии Росатома стало его недавнее решение о вложении инвестиций в ветровую энергетику. Компания переоснастила часть своих производственных мощностей для производства ветряных турбин. Она заявляет о том, что опыт строительства атомных электростанций помогает ей заниматься изготовлением и установкой ветрогенераторов. В настоящее время разрабатывается проект строительства ветряной электростанции мощностью один гигаватт.

«Мы не вкладываем деньги в McDonald's, потому что ничего не знаем о бургерах, — говорит Комаров. — Но мы можем использовать свой промышленный потенциал и знания о рынке для вхождения в новый сегмент энергетики».

Россия недавно объявила, что будет субсидировать создание отечественного оборудования для энергетики возобновляемых источников.

«Все атомные компании начинают осознавать, насколько серьезна угроза конкуренции со стороны быстро дешевеющих возобновляемых источников, говорит Йео. — Решение Росатома заняться такими возобновляемыми источниками не запоздало, и компания может получить еще одно серьезное преимущество, поскольку те, кто инвестирует сейчас, снижают издержки».

Но Комаров — отнюдь не проповедник возобновляемых источников. Он рассказывает, что для выработки такого количества энергии, которое дает АЭС мощностью 1,2 тысяч мегаватт и площадью один квадратный километр, понадобится ветроэнергетический парк размером с Андорру и солнечная панель размером с Копенгаген. Он добавляет, что решение проблемы — в комбинировании.

«Если мы всерьез настроились на зеленое будущее для всего мира, тогда места хватит всем», — говорит Комаров.