Россия совместно с европейскими энергетическими концернами стремится расширить проложенный по дну Балтийского моря газопровод «Северный поток». Впрочем, США и некоторые европейские политики выступают против этих планов: они боятся попасть в слишком большую зависимость от российских энергопоставок и вместо этого предпочитают снабжение Старого Света сжиженным газом, в том числе из США. Генеральный секретарь Форума стран-экспортеров газа Хуссейн Адели (Hossein Adeli), однако, сомневается в жизнеспособности такой стратегии. По его словам, Европа и без того уже построила слишком много установок для переработки сжиженного газа. Так называемая «газовая ОПЕК» объединяет 13 стран, на которые приходится в общей сложности 65% всего экспорта газа в мире.

Die Welt: Форум стран-экспортеров газа иногда называют «газовой ОПЕК». Может ли он когда-нибудь действительно превратиться в таковую?

Хуссейн Адели: Думаю, нет. В отличие от нефтяного картеля среди наших членов нет соглашения о квотах на добычу газа. Мы занимаемся мониторингом рынка и собираем все данные относительно всей цепочки создания стоимости. В конце мы анализируем данные, с точки зрения экспортеров, и даем рекомендации нашим членам относительно того, как они могут лучше противостоять вызовам на рынке.

— Чего достиг Форум стран-экспортеров газа за 16 лет своего существования?

— Мы создали рамки для сотрудничества важных производителей экспортеров газа, чтобы объединить усилия при размещении газа как одного из главных видов топлива XXI века на рынке. Когда мы только начинали, газ был скорее продуктом для местного, а не для международного пользования: если в 2001 году международная торговля газом составляла порядка 500 миллиардов кубометров в год, то сейчас эта цифра составляет более 1000 миллиардов. Кроме того, газ является одним из самых главных и самых чистых источников энергии.

— ЕС выступает против расширения российского газопровода «Северный поток». Вы понимаете, почему европейцы настроены так скептически?

— Нет, не понимаю. Я не вмешиваюсь в политические вопросы, но наша организация замечает определенные геополитические признаки в скепсисе ЕС относительно проекта «Северный поток — 2». Российский газ близок и дешев, и все знают, что газ — чистый источник энергии. Излишнее заострение внимания на рисках политизирует этот вопрос, хотя вполне можно было бы предоставить возможность рынку — соотношению предложения и спроса — самому решить его. По нашим прогнозам, ЕС будет и дальше нуждаться в российском газе.

— Но Европа делает ставку на возобновляемые источники энергии.

— Если Европа хочет достигнуть своих весьма амбициозных целей по снижению выбросов углекислого газа, то у нее нет иного выбора, кроме газа. Развитие возобновляемых источников энергии — очень долгий путь, к тому же их все равно придется дополнять другими видами топлива. Если использовать уголь, то тогда выбросы СО2 будут выше на 60%, чем при использовании газа.

— Собственное производство газа в Европе сокращается быстрее, чем ожидалось ранее. Глава Газпрома Алексей Миллер недавно сказал, что через несколько лет Европа даже с расширенным газопроводом «Северный поток» столкнется с нехваткой газа. Вы согласны с этим утверждением?

— Наш прогноз гласит, что потребность Европы в газе увеличится, но постепенно, а не резко. В последние пару лет она стала расти быстрее, причем из-за сезонных факторов, то есть зимних холодов, а также из-за сокращения собственного производства. Если эта тенденция не изменится, то ей потребуется значительно больше газа.

— Европа могла бы увеличить закупки сжиженного газа. В настоящий момент ее установки по регазификации загружены менее чем наполовину.

— Сейчас Европа получает 88% газа по трубопроводам и лишь остальную часть в виде сжиженного газа. Значение СПГ вырастет, потому что многие страны хотят диверсифицировать свои источники газа. Но с экономической точки зрения, СПГ обычно существенно дороже, чем трубопроводный газ, потому что требует намного больших инвестиций. Кстати, в Европе природный газ из России тоже дешевле, чем СПГ откуда-то еще.

— Но разве не глупо не загружать уже построенные СПГ-терминалы и регазификационные установки?

— Мы тоже задаем этот вопрос. Согласно оценкам, регазификационные установки загружены на 26%. Кроме того, в определенную сумму обходится их техническое обслуживание. Вообще, у ответственных лиц в Европе следовало бы спросить, зачем они построили так много ненужных установок.

— В настоящее время 70% международной торговли газом осуществляются через газопроводы, а на СПГ приходится лишь около 30%. Насколько могла бы еще вырасти доля СПГ?

— К 2040 году она вырастет до 40% или даже больше. Это прогнозируют большинство экспертов. Но СПГ становится более важным не только по причине спроса со стороны потребителей, но и из-за предложения производителей.

— В Азии в будущем потребность в газе вырастет, в Европе тоже. Не значит ли это, что цена будет расти?

— В ближайшие 15-25 лет главным потребителем будет Азия, в первую очередь, Индия, Китай и в некоторой степени Корея. Кроме того, будет расти спрос на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Этот процесс уже начался: в прошлом году больше всего спрос вырос на Ближнем Востоке. В общей сложности в глобальном масштабе спрос к 2040 году вырастет на 50%.

— То есть цены на газ тоже будут расти?

— Цена в любое время и в любом месте определяется спросом и предложением. С другой стороны, можно констатировать, что в минувшие десять лет газ стал наиболее предпочтительным источником энергии. То есть когда росли цены на нефть, росли и цены на газ. И это вселило уверенность во многих инвесторов, особенно тех, кто вкладывался в СПГ, в частности, в Катаре, Австралии и США. Они же, собственно, и начали поставлять его. Это привело к тому, что цена пошла вниз. Теперь же мы имеем большие производственные мощности, причем, помимо так называемых новых поставщиков, появились некоторые африканские производители, например, Ангола, Мозамбик и Папуа-Новая Гвинея. Так что мы имеем достаточно большое предложение, чтобы удовлетворить спрос.

— Цены останутся низкими?

— Газ сейчас очень конкурентоспособен и до 2020-2022 года будет оставаться таковым.

— А что будет потом?

— Потом все проекты по добыче, которые сейчас строятся, будут завершены. Что произойдет тогда, мы не знаем. Это зависит, в частности, от нашего поведения и нашей дальнейшей политики. Нам нужно больше производственных мощностей.

— Вы думаете, что сейчас инвестиции слишком малы, потому что цены относительно низки?

— Да, инвестиций недостаточно. Тем не менее, некоторые люди в Европе выступают против газа и лоббируют возобновляемую энергетику. Больше того: есть намного больше планов, чем нужно миру. Но многие постоянно откладывают принятие окончательных решений относительно инвестиций. Однако с начала разработки месторождения до начала производства газа обычно проходит три-четыре года. Нынешняя ситуация в области инвестиций не слишком обнадеживает.

— То есть если инвесторы в ближайшее время не проявят больше интереса, после 2020 года мы можем столкнуться с дефицитом?

— Да.

— Удастся ли США заполонить мир сланцевым газом, который они добывают с помощью технологии фрекинга?

— Нет. Сланцевый газ — новый феномен. Он очень хорош для американского рынка, и благодаря ему там намного выросла доля газа. Но в 2016 году объем экспорта сланцевого газа был не очень велик.

— Газ считается самым экологичным топливом. Почему у газа, собственно, такой плохой имидж?

— Два момента привели к тому, что политики стали делать ставку не на газ, а на уголь или возобновляемые источники энергии. Первым стал финансовый кризис 2007-2008 года, который заставил, в первую очередь, европейцев по причине недостатка финансовых возможностей сделать выбор в пользу угля. Второй причиной стали геополитические события между Россией и Западом. При этом сам газ с этим конфликтом никак не связан. Газ — это газ. Его имидж просто пал жертвой международных конфликтов.

— А как выглядит ситуация в настоящий момент?

— Думаю, лица, принимающие ключевые решения, по-прежнему настроены к газу скептически. Но согласно прогнозам, нынешние виды топлива будут доминировать на рынке еще на протяжении всего этого века. С газом ситуация такова, что на него сейчас приходится 22% всего топлива в мире; к 2040 году она вырастет до 26%, если нынешняя тенденция сохранится. Согласно нашим исследованиям, всем странам, в минувшие два года сокращавшим выбросы углекислого газа, это удалось благодаря выросшему потреблению газа, а не возобновляемых источников энергии.