Как бывшая метрополия Россия, естественно, имеет внушительный пакет стимулов. Иногда этот пакет полон рублей или предложений, от которых трудно отказаться. Российские деловые сделки могут быть довлеющими, труднообъяснимыми, взаимовыгодными, в большей степени «на публику», или всем вышеперечисленным одновременно. Москва не является монолитом, а ее отношения с каждой из восьми стран Южного Кавказа и Центральной Азии — уникальны.
При президенте Шавкате Мирзиёеве, который пришел к власти после смерти в конце 2016 года правившего страной много лет и обладавшего абсолютной властью Ислама Каримова, Узбекистан открылся миру, что создало для российских предприятий потрясающие возможности. Элиты двух стран сотрудничали и раньше, но Мирзиёев объявил, что его страна с 32 миллионами жителей — самая большая в бывшем Советском Союзе, не считая России и Украины, — наконец открыта для бизнеса.
Председатель Совета Федерации России (верхняя палата парламента) Валентина Матвиенко приняла участие в двустороннем экономическом форуме в Ташкенте в начале октября. Она сообщила, что товарооборот увеличился на 20% в прошлом году и на 12% в первые шесть месяцев 2019 года. Обе стороны заинтересованы в сохранении темпов роста, особенно в сфере энергетики.
Была достигнута договоренность, что Россия построит первую в Узбекистане атомную электростанцию или, возможно, две. Кроме того, 4 октября Андрей Логаткин, директор департамента международного сотрудничества российской государственной электросетевой компании Россети, заявил о заинтересованности своей организации в содействии Узбекистану в расширении своей сети.
Однако Матвиенко явно поторопила события, объявив 2 октября, что Узбекистан присоединится к возглавляемому Россией Евразийскому экономическому союзу (ЕАЭС), в который входят Киргизия, Армения, Казахстан и Белоруссия. До этого были разговоры — по большей части, односторонние — о возможном присоединении Узбекистана, но пока ничего реально не происходило. Судя по всему, заявление Матвиенко застало ее узбекских коллег врасплох.
Два дня спустя заместитель председателя сената Узбекистана Садык Сафаев сообщил журналистам, что его страна рассматривала возможность присоединения к блоку последние три года, что почти в точности соответствует времени пребывания на президентском посту Мирзиёева. При этом он добавил, что «идет работа, идут консультации», что в переводе с регионального бюрократического языка означает «особо не надейтесь».
В то время как Россети проявляет интерес к Узбекистану, другая российская государственная энергетическая фирма Интер РАО сделала шаг к выходу из страны-члена ЕАЭС — Казахстана. Фирма согласилась продать свою 50-процентную долю в угольной электростанции «Экибастуз-2» казахстанскому суверенному фонду благосостояния «Самрук-Казына», прекратив свое участие в проекте.
Наряду с Узбекистаном в качестве возможного члена ЕАЭС часто рассматривается и Таджикистан, самая бедная страна региона.
Но в последнее время Душанбе целиком повернулся в сторону Пекина. В апреле китайская государственная корпорация машиностроения (CMEC) согласилась инвестировать 545 миллионов долларов в Талко, убыточный государственный алюминиевый завод, являющийся экономическим локомотивом Таджикистана и обогащающий семью президента Эмомали Рахмона.
Таким образом, CMEC заменила Русал российского инвестора Олега Дерипаски, который избавился от проблемного актива в виде Талко в 2017 году.
Тем не менее, Москва по-прежнему главный торговый партнер Душанбе, и, вероятно, останется таковым. Кроме того, Таджикистан находится в глубокой зависимости от денежных переводов из России. 1 сентября Национальный банк Таджикистана создал собственный процессинговый центр по обработке денежных переводов. Введя требование к платежным системам держать депозиты в бедствующем Национальном банке, этот госорган получает возможность запустить руку в миллиарды долларов, которые мигранты ежегодно высылают домой.
Если ЕАЭС захочет привлечь будущих членов, то для начала следует поработать над улучшением собственного имиджа. В последнее время даже у члена ЕАЭС Киргизии возникли проблемы с получением денежных переводов из России, как отмечается в заявлении, сделанном в конце сентября послом Киргизии в России Аликбеком Джекшенкуловым.
Что касается событий вне ЕАЭС, назначение российского бизнесмена Игоря Макарова советником по нефтегазовым вопросам в Туркмении — определенно хорошая новость для российского энергетического гиганта Газпром, издавна поддерживающего тесные связи с Макаровым. Газпром возобновил закупки газа в Ашхабаде в этом году после перерыва в два с половиной года. Россия не нуждается в туркменском газе, но на фоне усиления зависимости Ашхабада от Китая Москва может воспользоваться глубоким экономическим кризисом в стране, чтобы восстановить свое влияние.
Добившись в первой половине 2019 года увеличения товарооборота до 1,6 миллиарда долларов, Баку и Москва заговорили о дальнейшем развитии экономического сотрудничества. Одним из рассматриваемых направлений является энергетический сектор Азербайджана. Росатом также выразил заинтересованность в строительстве атомной электростанции в этой стране.
В то же время в экономических отношениях России и Грузии наблюдается обратная тенденция. По данным агентства Рейтер, доходы от туризма в Грузии в годовом исчислении упали на 13% в июле и на 11% в августе, после того как Москва запретила прямые рейсы между двумя странами в ответ на антироссийские протесты в Тбилиси.
За последние 15 лет Россия неоднократно использовала значимую роль своих туристов для экономики Грузии и свой статус ведущего импортера грузинского вина для оказания давления на Тбилиси. Экономическая роль России в Евразии, возможно, претерпевает изменения, но обладатели сильных рук любят время от времени поиграть мускулами.
