Где бы они были без своего прошлого, эти бывшие порабощенные нации? (Или «бывшие коммунистические страны», «бывшие советские сателлиты», «старый Восточный блок»: так много истории даже в самой категории.) Регион между Балтийским и Черным морями настолько сформирован историей, что на первый взгляд вопрос кажется абсурдным. Трианонcкий мирный договор, Ялта, пакт Молотова-Риббентропа, Мюнхен – от мрачного эха бывших предательств и злодеяний никуда не деться.

В течение последних 20 лет страны этого региона занимались тем, что можно назвать «терапевтической историографией» - уничтожая старые версии истории, полные коммунистической пропаганды, и создавая новые. Это был пьянящий, беспорядочный и периодически приводящий в замешательство процесс. Для эстонцев и латышей, к примеру, он означал возможность почтить тех (героев или жертв, но никогда не злодеев), кто воевал против неминуемой советской оккупации в 1944-45 гг. Однако для многих сторонних наблюдателей эти люди являются не более, чем пособниками нацистов: они носили форму войск СС, являвшихся олицетворением зла военного времени, и служили рядом с некоторыми признанными военными преступниками. Контекст и сравнение (на стороне Гитлера воевало гораздо больше русских, чем прибалтийцев) становятся несущественными.

Словаки и хорваты хотят, чтобы окружающие перестали демонизировать их республики военного времени (марионеточные государства нацистов с одной точки зрения, глоток национального возрождения – с другой). Немцы и евреи, в свое время, казалось, исчезнувшие из региона, появились из тени (и из-за рубежа), со своими собственными несчастливыми воспоминаниями, вредящими самодовольству как коммунистической, так и этно-националистической версий истории.

Однако повторное рассмотрение табуированных тем – это самоограничивающийся процесс: со временем их запас истощается. А исторические изыскания неизбежно захлебываются в запутанности. Возможно, что коммунистическая версия истории и была в основном составлена из лжи, но и в западной версии немало прорех. Если вам нравится читать тщательно аргументированные исторические монографии, вы можете занять свои вечера изучением взаимосвязей между Мюнхенским соглашением (когда Великобритания и Франция предали Чехословакию) и пактом Молотова-Риббентропа (когда Гитлер и Сталин поделили Европу). Для большинства людей достаточно того, что вторая сделка более не является тайной или не прославляется.

На более удачливой половине континента у истории гораздо более короткий период полураспада. Кого беспокоит вопрос Шлезвиг-Гольштейна при рассмотрении датско-немецких отношений? Кому какое дело до того, что Норвегии в свое время приходилось делить короля со Швецией, или что Финляндия была Великим герцогством царистской России?

Сегодня не исключено, что Центральная и Восточная Европа скоро присоединятся к клубу антиисторических и апатичных. Исторические споры уже превратились из правила в исключение. Польша является выдающимся примером. За последние годы она успешно следовала курсу примирения с Украиной, Чехией, Германией и даже (хотя и в ограниченных пределах) с Россией. Эту картину портит лишь недавнее обострение с Белоруссией, и утомительные пререкания с Литвой по поводу написания.

Недавняя волна протеста в Польше, прошедшая после того, как бывший президент Украины Виктор Ющенко присудил титул «героя Украины» националисту военного времени Степану Бандере, была интересна не потому, что воплотила двусторонние споры по поводу истории, а потому, что прошла спустя годы, во время которых так многое было улажено между двумя странами.

Окружение Венгрии тоже изменилось. Отношения со Словакией напряжены, благодаря плохо написанному закону о языке, а также глупому политиканству. Но настоящая враждебность венгров направлена на австрийцев, которые (как им кажется) предали их, продав против их воли свою долю в венгерской энергетической компании MOL русским. Исторически непростые отношения с Сербией, Румынией и Украиной, где проживают значительные венгерские национальные меньшинства, выглядят в сравнении с этим просто товарищескими.

Это отражает большие перемены. В то время как Западная Европа барахтается, привычное покровительственное и несправедливое отношение к «восточноевропейцам» более не является обоснованным. В воздухе пахнет переменами. Власть и влияние достанутся тому, кто первым ухватит. И это гораздо веселее, чем история.

Автор статьи является корреспондентом журнала The Economist в Центральной и Восточной Европе