«Что я буду делать, если, выйдя на утреннюю пробежку, нос к носу встречусь с беженцем?» — недоумевала одна пожилая дама, на лице которой явно читалось беспокойство.

Местом, где прозвучал этот вопрос, была бельгийская деревня Шастр с населением немногим более 800 человек. Жителей деревни беспокоит решение властей создать здесь пункт приема сирийских беженцев.

Открытие таких центров в больших городах не привлекает особого внимания. Но как только речь зашла о небольшом населенном пункте, власти пожелали встретиться с его жителями и развеять их «опасения». Пожилая дама задала свой вопрос именно на таком информационном собрании.

Конечно, фон этого мероприятия образуют тревоги, которые люди питают в отношении «чужих» (они отчасти понятны) и скрытый или явный расизм. Кроме того, ультраправые группы во многих частях Европы уже, можно сказать, поднаторели в разжигании страхов и враждебности по отношению к беженцам  и иностранцам (особенно посредством соцсетей).

Причиной бури негодования, разразившейся в Бельгии, стало решение властей до конца года увеличить вместимость пунктов приема беженцев с 21 до 36 тысяч. С этой целью расширяют существующие объекты или создают новые. Например, частью этого процесса стало решение разместить сто беженцев в деревне Шастр, в здании приюта, которое не использовалось уже какое-то время.

Недовольство местных жителей вызывает то, что такие меры власти принимают без согласования с ними, ссылаясь на безотлагательность ситуации. Первый вопрос, который был задан на упомянутом информационном собрании, — «почему решения, влияющие на нашу жизнь, выносят, не спрашивая нас?».

Другой волнующий всех вопрос — финансовая сторона. Представители власти поспешили успокоить жителей, отметив, что расходы на одного беженца в сутки составляют 40 евро, но покрыты они будут не за счет местной администрации, а из федерального бюджета. Разумеется, многих интересовал и такой вопрос: зачем тратить столько денег на «чужих», когда у нас есть свои бездомные?

Конечно, общая величина расходов напрямую связана со сроком пребывания беженцев. Проблема в том, что пока никто не может знать, насколько именно увеличится численность приезжих, и насколько они здесь задержатся. Единственное, что известно наверняка, — рассмотрение прошения о предоставлении убежища в Бельгии занимает в лучшем случае шесть месяцев, а те, чье прошение будет принято, должны будут покинуть центры беженцев.

А что будет потом? Жители европейских стран, которые в последние месяцы столкнулись с потоком беженцев, озвучивают такие опасения: уровень преступности возрастет? Они отнимут у нас работу? Есть и такая точка зрения: «У них в руках дорогие смартфоны, не похоже, что им нужна помощь».

К счастью, наряду с теми, кто выступает против беженцев, есть и те, кто верит, что принять беженцев — человеческий долг, и делает для этого все возможное и в официальных учреждениях, и в добровольных организациях. Именно эта вторая группа работает над тем, чтобы обратиться к колеблющимся (то есть, по сути, большинству в обществе) и развеять их тревоги. Они объясняют, что беженцам пришлось оставить свои дома не по своей воле, и если проводить правильную политику, то они не только не будут претендовать на чужой кусок пирога в том месте, куда они прибывают, но и внесут вклад в экономику страны и таким образом помогут увеличить размер того самого пирога.

Но насколько неуверенность в завтрашнем дне, поселившаяся в душах народов, проживающих в странах-учредителях ЕС, их опасения потерять то, что у них есть, стремление к замкнутости, страхи в отношении иностранцев и внешнего мира, согласуются с время от времени возникающим желанием ЕС стать глобальной силой? Это совсем другая история.