Плохими были не русские, а их идеология

Страх застыл в её глазах. Ещё в детском возрасте она почувствовала злобу людей, движимых идеалами равенства, которые начали ненавидеть всех тех, кто от них отличался, и в первую очередь богатых. Элизабет и её семья, входившие в общину меннонитов в России, пострадали от Октябрьской революции 1917 года, запретившей частную собственность с целью перераспределения общественного богатства и отменившую свободу вероисповедания. У них  отняли всё, что было и запретили исповедовать свою веру. Оказавшись в безвыходном положении, эта группа евангелистов вынуждена была уехать из страны, которая приютила их два века назад, и отправиться на поиски нового места, где они могли бы жить свободной жизнью. В конце концов, они оказались в Чако (Chaco), западном районе Парагвая, который также называют «Зелёным Адом», где и обосновались 80 лет назад.

Элизабет исполнилось 99 лет. Она самая старая жительница поселения Фернхейм (Fernheim) в парагвайском городе Филадельфия. Она любезно принимает меня в своей комнате дома для престарелых, где она проживает вот уже восемь лет, и хотя и не понимает, зачем я пришла побеседовать с ней, соглашается рассказать историю своей жизни. Общаться нам непросто, поскольку она говорит на одном из старых ненемецких диалектах, так называемых Plattdeutsch, сохранившемся лишь в общинах меннонитов, протестантской секты, возникшей в XVI веке на севере Германии и в Нидерландах. Меннониты, последователи голландского проповедника Менно Симонса (Menno Simons), считают себя третьим направлением по отношению к католицизму и протестантизму.  Они анабаптисты, то есть к их основным канонам относятся покаяние в грехах, сознательное крещение по вере, хлебопреломление, омовение ног, отделение Церкви от государства, отказ от воинской службы. Меннониты подвергались жестоким преследованиям в Европе, где многие из них были казнены. В поисках веротерпимости они эмигрировали сначала в Пруссию, а некоторое время спустя – в Россию.

В 1780 году императрица Екатерина II пригласила членов этой религиозной общины поселиться в отвоёванном у турок Крыме и взамен удовлетворила их просьбы: наделила землёй, освободила от воинской службы и разрешила разговаривать на своём диалекте.

Таким образом, меннониты обосновались на землях, которые в настоящее время входят в состав Украины, и образовали свою колонию. В одном из маленьких селений, находившемся на территории этой колонии и называвшемся Нью-Йорк, в 1911 году и родилась Элизабет. Она была родом из обеспеченной семьи, основу благосостояния которой создал её дед, изобретавший различные виды сельскохозяйственной техники и выпускавший её на принадлежавших  ему заводах. Они жили на выселках в большом доме с собственной школой и преподавательницей. У них было несколько домашних работников: 2 поварихи, уборщица и сиделка. На их денежные средства была возведена сельская церковь.

Их счастью мгновенно положила конец Октябрьская революция 1917 года, после которой начались беспощадные преследования проживавших в России 120 000 меннонитов. «Пришли коммунисты, забрали наше имущество, лошадей, зерно и выгнали нас из дома. Они также отобрали наши заводы, рассчитывая превратить их  в оплот коммунизма», вспоминает Элизабет. Они национализировали их жилище, чтобы переделать его в детский дом. Элизабет и её семья, дрожа от страха, были вынуждены перебраться в посёлок, жители которого выделили им участок для проживания. К счастью, они застраховали свою жизнь в США и благодаря этому спасли часть состояния.

Несколько лет они провели в селе, но дела шли всё хуже и же день ото дня. «Мне не разрешали брать с собой в школу Библию – главный нравственный ориентир меннонитов – запрещали говорить о ней и внушали мне, что Бога нет. Плохими были не русские, а их идеология. Они хотели решать за других, как им думать. Они хотели лишить нас свободы».

Чувствуя за собой постоянную слежку, семья Элизабет и другие меннониты решили уехать из страны, но власти закрыли перед ними границы, как бы превратив их в зверей, на которых идёт охота. Многие были задержаны и отправлены в лагеря, другие были убиты или умерли от истощения. Семья Элизабет, перебравшаяся в Москву, чтобы эмигрировать, вынуждена была пересечь всю страну, чтобы в итоге оказаться в Амурской области на юго-востоке России, граничащей с Китаем. «Мы взяли с собой кое-что из посуды, одеяла и балалайку».

Тем не менее, напряжённость не ослабевала. Следили за ними повсюду. Однажды к ним пришла группа людей в военной форме, которые интересовались местонахождением отца Элизабет. «Он успел спрятаться, а им мы сказали, что он ушёл в сибирскую тайгу, где люди погибают от холода и голода. Они ответили, что именно туда и собирались его отправить, и ушли спокойные».

Больше времени терять было нельзя. Отец Элизабет ушёл первым, а за ним последовали и остальные члены семьи, пока не пересекли китайскую границу. Временно они обосновались в Харбине, ожидая, пока представиться возможность перебраться в Европу. Но слишком много людей бежало от революции и большевиков, и мест для всех не хватало. «Когда в России узнали о том, что мы в Китае, то пытались заставить нас вернуться. Я тогда очень перепугалась».

В ту пору Элизабет была молоденькой девушкой, которая встретила свою любовь и не хотела её терять. До того, как отправиться теплоходом в Европу, она обручилась с молодым человеком, который вскоре стал её мужем. В итоге в плавание они отправились вместе.

Через три месяца они оказались в Парагвае. Эта латиноамериканская страна предложила им обосноваться в районе Чако и возделывать там засушливые земли, памятуя о том, что меннониты пользуются славой превосходных земледельцев, дисциплинированных тружеников, неукоснительно следующих библейским заповедям. До того момента в Чако проживало лишь местное население, занимавшееся охотой и сбором плодов. «Когда я увидела их, полуодетых, то сильно испугалась. Но и индейцы тоже были весьма напуганы, поскольку никогда раньше не видели белых людей», вспоминает Элизабет и добавляет, что «индейцы – хорошие люди».

Сегодня меннониты обладают в Чако реальной экономической властью. И всё же тяжелые климатические условия этой засушливой и пустынной зоны не прошли даром для новых поселенцев. Нехватка воды, продовольствия и болезни унесли жизни многих меннонитов, но они решили остаться, поскольку почувствовали там свободу. Правительство Парагвая освободило их от несения военной службы, предоставило свободу вероисповедания, разрешило использовать немецкий язык без каких-либо ограничений и на 10 лет освободило от уплаты налогов. Меннонитам было предоставлено право автономного управления своими общинами, действовавшими на основе кооперативных принципов. 

Им непросто было выжить в тех условиях. Они испытывали голод и напряжённо работали, чтобы обеспечить себе пропитание в местности, известной под названием «Зелёный Ад». Фасоль была их хлебом насущным до тех пор, пока они потихоньку не начали осваивать животноводство.

Элизабет удалось выжить. Она родила десятерых детей, трое из которых умерли в грудном возрасте. Но даже несмотря на это, в Чако она вновь обрела утерянное счастье: она наконец-то была свободна. Лишь изредка, перебирая в памяти эпизоды из прошлого, Элизабет охватывает чувство,  как сегодня. Когда мы закончили интервью, переводчица доверительно сообщила мне, что собеседница испытывает беспокойство по поводу моих истинных намерений. Она всё ещё боится, что за  ней придут «коммунисты».