«Пражская весна», как принято называть длившийся семь месяцев с января по август 1968 года период реформ и преобразований в Чехословакии, была по сути запоздавшей десталинизацией, над которой утратило контроль партийное руководство. Чехословакия не пережила перелома 1956 года, так что «сталинская» команда оставалась там у власти практически в неизменном составе до середины 1960-х. Огромный памятник Сталину в центре Праги демонтировали лишь в конце 1962 года. Никто, однако, не ожидал, что появление нового первого секретаря ЦК Коммунистической партии Чехословакии обернется такими серьезными последствиями.
Александр Дубчек (Alexander Dubček) — словак из семьи, которая придерживалась коммунистических взглядов еще до войны, всю жизнь был партийным функционером. Он хотел не разрушить коммунистический режим, а лишь придать ему, как он говорил, «человеческое лицо». Он отменил цензуру, освободил политзаключенных, в какой-то мере внедрил политический плюрализм, позволил начать дискуссии о либерализации экономики и открытости в отношениях с Западом. Появился также шанс на отказ от сталинской религиозной политики: было распущено контролировавшееся органами безопасности Мирное движение духовенства, в епархии позволили вернуться епископам, возобновили свою деятельность несколько религиозных организаций. При этом вопрос об изменении государственного строя или отказе от членства страны в Организации Варшавского договора (на который пошло в 1956 году венгерское руководство) не ставился.
Однако для СССР и руководителя советской компартии Леонида Брежнева чехословацкие события были бунтом. Коммунизм с «человеческим лицом» казался Москве предательством идей и контрреволюцией, которая угрожала целостности всего Восточного блока. Так что «приход мороза с востока», как писал в своих дневниках один из лидеров «Пражской весны» Зденек Млынарж (Zdeněk Mlynář)), был лишь вопросом времени.
Украинский фон
У решения, которое приняло в 1968 году советское руководство, есть украинский контекст, о котором редко вспоминают. Одним из представителей чехословацкого руководства, занимавших наиболее просоветскую позицию, был Василь Биляк — русин из Восточной Словакии, который поддерживал неофициальные контакты с первым секретарем ЦК Компартии Украины Петром Шелестом. В июле 1968 года они начали обсуждать «братскую помощь» и способы ее легализации. Биляк обещал найти группу товарищей, которая подпишет обращение к советскому руководству. Слово он сдержал: незадолго до вторжения в советской прессе появилось неподписанное письмо нескольких членов руководства КПЧ, которые просили незамедлительно помочь их стране, даже если для этого понадобится использовать вооруженные силы. В тексте появилось словосочетание «братская помощь», которое позднее подхватила пропаганда коммунистических стран. После 1989 года выяснилось, что подписи под письмом поставили пятеро представителей сталинистского крыла КПЧ, среди которых был Биляк. В последующие годы все они играли важную роль в политической жизни Чехословакии.
Брежнев, однако, продолжал колебаться. Применить силу его уговаривали лидеры Польши и ГДР. Владислав Гомулка (Władysław Gomułka) как раз расправился со студенческим бунтом, подавил беспорядки в стране, и знал, что неизвестные начали писать на стенах «Вся Польша ждет своего Дубчека». Вальтер Ульбрихт (Walter Ulbricht) построил, конечно, стену, отделявшую Восточный Берлин от Западного, но опасался, что многие его соотечественники охотно пошли бы по тому пути, который предлагала Прага. В свою очередь, лидер венгерских коммунистов Янош Кадар (János Kádár) призывал Кремль отказаться от резких шагов. После периода жестоких репрессий и подавления восстания 1956 года он изменил курс и пытался проводить экономические эксперименты. Против вторжения выступала также Румыния. Диктатор Николае Чаушеску делал в тот момент ставку на Запад и боялся, что после Чехословакии Москва придет с «братской помощью» к нему.
В советском руководстве за силовую операцию выступал председатель КГБ Юрий Андропов. В своих докладах он рисовал перспективу вспышки в Праге контрреволюции и появления там американских войск. На вторжении настаивал также Шелест. С одной стороны, он поддерживал возрождение украинского языка и культуры, но с другой — опасался, что чехословацкие события вдохновят украинскую интеллигенцию выдвинуть свои требования.
Особенную тревогу в Киеве вызывала религиозная тема. В Чехословакии возрождалась Греко-католическая церковь, которую жестоко уничтожили в 1950 году, когда фиктивный Прешовский собор принял решение о передаче более 300 тысяч верующих под крыло русского Православия. 13 июня 1968 года чехословацкое правительство вновь легализовало греко-католиков, что вызвало негативную реакцию в Москве и Киеве (там предполагали, что свои права начнет отстаивать запрещенная после войны Украинская греко-католическая церковь). Страх перед «украинским национализмом», разбуженным событиями в Чехословакии, несомненно, стал из одной причин, по которой Москва в итоге избрала силовой вариант подавления «Пражской весны».
Операция «Дунай»
В СССР подготовка к вторжению завершилась в июле, к границам Чехословакии начали стягивать войска стран-участниц Варшавского договора. В Польше решение было принято в середине августа. В 23 часа 20 августа 1968 года началась операция «Дунай». В Чехословакию вошли 250 тысяч военных и 6,5 тысяч (25 советских и 4 польские дивизии). Численность польских сил составляла 25 тысяч человек. В операции также приняла участие венгерская дивизия и болгарский полк, занявшие северный район Словакии. В последний момент были отозваны две танковые дивизии вооруженных сил ГДР: они двигались в район Судет, а это порождало слишком яркие ассоциации с событиями, произошедшими 30 годами ранее.
Чехословацкая армия (в которой служило около 150 тысяч человек) получила приказ не сопротивляться агрессору, так что военные не покидали своих частей. Однако, во многих местах начались уличные столкновения, в частности, в Праге и Братиславе местные жители, вооруженные бутылками с зажигательной смесью, защищали радиостанции. За первые три дня погибли 100 чехов и словаков, а более 500 человек получили ранения. Потери понесли также советские войска (11 военных были убиты, 87 ранены) и польский контингент (при разных обстоятельствах погибли 11 человек).
Представителей чехословацкого политического руководства вывезли в Москву, где после серии переговоров в Кремле они согласились подписать так называемый московский протокол. В нем они заявили об отказе от ключевых реформ и дали согласие на размещение в Чехословакии советских войск. Несколькими месяцами позднее Дубчека лишили всех государственных и партийных полномочий. Его место занял Густав Гусак (Gustáv Husák) — другой словак с богатой политической биографией: до войны он был коммунистом, после нее — сталинским палачом, а в 1950-е — политзаключенным. Позже он занял президентский пост и покинул его в декабре 1989 года, не оставив после себя хороших воспоминаний. Тем временем Дубчек стал одним из символов масштабных демонстраций, которые привели к свержению коммунистического строя. Демонстранты слушали тогда, как и в 1968, Марту Кубишову (Marta Kubišová), певшую «Молитву за Марту», песню, которая превратилась в гимн Пражской весны.
Каждый заплатил свою цену
Жестокое подавление Пражской весны изменило ход истории. Больше всего пострадали чехи и словаки: они массово бежали на Запад, распрощавшись с надеждой на то, что ситуация в их стране может измениться. Продолжать сопротивление решились немногие, большинство жителей Чехословакии смирились с неизбежным и сосредоточились на своей частной жизни, пользуясь начавшимся в середине 1970-х годов ростом благосостояния. Новое руководство отказалось от всех реформ, в том числе в религиозной сфере. Произошедшие перемены (Чехословакия стала федерацией) одновременно послужили импульсом к появлению центробежных процессов, а это закончилось тем, что в 1989 году образовались независимая Чехия и Словакия.
На первый взгляд, победителем из этого столкновения вышел Советский Союз, но в реальности он тоже столкнулся с последствиями подавления Пражской весны. Испугавшись того, до чего довели реформы в Праге, Брежнев отказался от каких-либо перемен в своей стране. В СССР началась эпоха застоя, неудачной попыткой выхода из которого стала перестройка Горбачева, завершившаяся распадом коммунистической империи.
Платой за поддержку Пражской весны стала для многих жителей Чехословакии разрушенная карьера или разлука с близкими. Репрессиям в разной форме подверглось несколько десятков тысяч человек: их увольняли с работы или запрещали заниматься прежней профессиональной деятельностью. Среди таких людей был журналист, поэт и писатель Хенрик Ясичек (Henryk Jasiczek) из Заользья — важная фигура в кругах живущих в Чехословакии поляков. Как и большинство членов руководства Польского культурно-просветительского союза, в 1968 году он поддержал новых лидеров КПЧ, в которой давно состоял. Участие польских военных в подавлении Пражской весны он считал личной трагедией и предательством. Коммунистические власти в Чехословакии и Польше ему этого не простили: Ясичек лишился работы и возможности публиковаться в обеих странах. Он вел уединенную жизнь и умер в декабре 1976. Его похороны стали молчаливой демонстрацией в память о нем и деле, которому он служил.
