17 февраля 2003 года. Один из них - пожилой хрупкий россиянин, перемещающийся по странам Запада подобно привидению, которого всякий предпочел бы забыть. Другой, - российский министр обороны, прямой как шомпол и уверенный в себе, целенаправленно шагает, встречая только лишь почтение и уважение. То, что привидение говорит правду, а министр обороны - наоборот, никак не отражается на этом уравнении. Или, если хотите, это имеет прямое касательство к данному уравнению, но не с той стороны, как вы, быть может, ожидаете. Ибо, когда речь заходит о затянувшейся войне России в Чечне, аудитории на Западе столь же не заинтересованы в правде, как и большинство россиян.
У привидения есть имя, Сергей Ковалев, и возраст, 76 лет, а также удивительная устойчивость. Его товарищ, Андрей Сахаров, давно уже мертв и большинство других его товарищей-диссидентов из советских времен также умерли или отказались от романтических идей борьбы за права человека и высказывания правды в лицо власть предержащим ради более практичных путей в бизнесе.
Всякий, кто знал г-на Ковалева 10 лет назад, когда тот заходился в кашле в густом табачном дыму, наверное, сказал бы, что ему тоже уже пора быть мертвым. Но, как это ни невероятно, он бросил курить и пережил сердечный приступ, а также бесчисленные бесстрашные поездки в военную зону в Чечне.
На прошлой неделе он был в Вашингтоне, пересказывая свое мнение о президенте Владимире Путине и его войне в Чечне всякому, кто бы ни пожелал его послушать, а таких в правительстве США находилось немного: сенатор Чак Хейгел (Chuck Hagel), республиканец от штата Небраска, конгрессмен Крис Смит (Chris Smith), республиканец от штата Нью-Джерси, и парочка других членов конгресса США, а также, в администрации, сотрудники российского отдела в государственном департаменте США, в министерстве обороны США и в Совете национальной безопасности (СНБ) США.
"Странные вещи случаются в современном мире, - говорит г-н Ковалев своим мягким смущенным голосом. - Для того чтобы бороться с международным терроризмом, люди ищут союзников среди правительств, которые проповедуют государственный терроризм".
Россия увязла в своей второй войне против чеченцев, малочисленной (менее миллиона человек еще до начала убийств) мусульманской нации в предгорьях Кавказа, боровшейся за независимость. Российским войскам удалось разрушить их столицу, Грозный, и принудить стать беженцами сотни тысяч ее мирных жителей. Но россиянам не удалось победить чеченских повстанцев или принести мир в этот регион, хотя их руководители в Москве многократно объявляли о победе и конце войны.
Хотя сам конфликт изменился мало, используемый Россией для его описания словарный запас коренным образом поменялся. Россия устами своего министра обороны ныне провозглашает, что в Чечне идет борьба с боевиками и террористами из разных стран.
И никто на Западе не потрудился ему возразить. С одной стороны, среди чеченских повстанцев действительно имеются террористы и бандиты. С другой, Запад в целом и Соединенные Штаты, в частности, хотят привлечь г-на Путина на свою сторону в других войнах - прежде всего в войне с Ираком. Если ценой этого является молчание по Чечне, то так тому и быть.
В публичных выступлениях представители администрации США отрицают подобные мотивы. В частном порядке они высказывают сожаление по поводу российской тактики неразборчивых зачисток, пыток и грабежей. Все дело в том, говорят они, что г-н Путин выражает острое недовольство, когда президент Джордж Буш-младший (George W. Bush) заводит разговор на тему Чечни. Что мы выигрываем, провоцируя его? Безусловно, тихая дипломатия будет более эффективной.
Г-н Ковалев отвечает на это, прибегая к аналогии. "Если бы в свое время всего двое политиков - президент Билл Клинтон (Bill Clinton) и канцлер Германии Гельмут Коль (Helmut Kohl) - заняли иную позицию в вопросе о первой чеченской войне, та война закончилась бы через 2 месяца, а не через 2 года, - говорит он. - Вам не пришлось бы применять авиабомбы, боже упаси, или эмбарго, или даже отзывать своих послов. Все, что требовалось, это повторять в каждом выступлении: 'Эту грязную войну необходимо прекратить'".
У г-на Клинтона, подобно г-ну Бушу-младшему, имелись свои причины для молчания, признает г-н Ковалев. Тогда это была не война с терроризмом, но убеждение, что Борис Ельцин крайне важен для российской демократии. "Разумеется, Клинтон и Коль имели право на свои собственные расчеты, - говорит г-н Ковалев. - Но их расчеты строились на том, чтобы приносить в жертву жизни других людей - десятки тысяч жизней". Г-н Ковалев говорит, что не намерен поучать г-на Буша-младшего в том невероятном случае, если произойдет их встреча в Овальном кабинете. Он говорит лишь, что "недальновидно" закрывать глаза на истинную природу войны г-на Путина и путинский режим "управляемой демократии".
Но г-н Ковалев является привидением в Вашингтоне, поглощенном холодными подсчетами в отношении распределения голосов в Совете Безопасности (СБ) Организации Объединенных Наций (ООН), а также сотрудничеством с европейскими союзниками в области разведки. Он сюда прибывает, он отсюда убывает, ничего не меняется.
