В ночь на 24 февраля 1944 года шеф сталинской госбезопасности Лаврентий Берия отдал приказ о депортации чеченцев и ингушей. Уже в конце 1943-го в регион были переброшены армейские части и подразделения НКВД. Согласно официальной версии, солдаты прибыли на Кавказ, чтобы провести там предоставленный отпуск. На самом деле, эти перемещения были подготовкой к насильственному переселению народов.
22 февраля Берия доложил, что руководство автономной республики поставлено в известность о предстоящей депортации ингушей м чеченцев. Местных коммунистов обязали оказывать содействие властям. Слова Берии шокировали чеченцев, состоявших в компартии. Один из них заплакал, но потом, согласно докладу Берии, 'собрался и пообещал выполнить все распоряжения'. Затем Берия приказал собрать исламских духовных лидеров и пригрозил им расправой в случае неповиновения. Представители духовенства должны были убедить людей не оказывать сопротивления.
В ночь на 24 февраля 1944 года войска НКВД окружили танками и грузовиками населенные пункты, перекрывая все выходы. Берия доложил Сталину и начале операции. По его словам, на рассвете 23 февраля началось переселение. Уже к обеду более 90 тысяч человек были посажены в грузовые вагоны. Как сообщал Берия, сопротивления почти не было, а если оно все-таки возникало, зачинщики расстреливались на месте. 25 февраля Берия прислал новое донесение. Депортация проходит 'нормально'. 352 тысячи 647 человек погрузились в 86 поездов и были отправлены к месту назначения. Чеченцы, бежавшие в лес или в горы, отлавливались войсками НКВД и подвергались расстрелу. В ходе этой операции происходили чудовищные сцены. Жителей аула Хайбах чекисты загнали в конюшню и подожгли. Более 700 человек сгорели заживо.
В общей сложности, в изгнании оказались около полумиллиона чеченцев и ингушей. Их депортировали в Казахстан и Киргизию. Этим Сталин и Берия не ограничились. Все ингуши и чеченцы на территории Советского Союза были арестованы и также подверглись депортации. Чекисты не пощадили даже чеченских солдат в советской армии. Жертвами стали не только 'классовые враги', но и местные партийные и государственные функционеры. В последние вагоны согнали чеченских коммунистов.
Более трех тысяч человек погибли в начале депортации, более десяти тысяч умерли по дороге в Среднюю Азию от голода, холода или тифа. Двери вагонов открывались только для того, чтобы можно было выбросить трупы. Сотрудники НКВД перекрывали железнодорожные станции, чтобы местное население не помогало пленным. Катастрофа как таковая начиналась, когда изгнанники прибывали к месту назначения. Там их размещали в колхозах и спецпоселениях. Десятки тысяч умерли уже в первые месяцы, поскольку власти не предоставили им ни жилья, ни пропитания. Советские органы были не готовы, а зачастую просто не хотели помогать спецпоселенцам. Многие колхозы отказывались принимать депортированных, происходили конфликты с местным населением. Десятки тысяч людей умерли от эпидемий и от недоедания. Даже годы спустя сироты продолжали бесцельно блуждать по окрестностям. Только за первые три года после прибытия в Среднюю Азию более ста тысяч чеченцев - то есть, почти четверть от общего числа - умерли от болезней, голода и стужи.
Депортация чеченцев была этнической чисткой. Их следовало стереть из памяти. Подобно автономиям крымских татар и поволжских немцев, Чечено-Ингушская республика была упразднена. Села переименовывались, названия улиц и населенных пунктов теперь писались по-русски. Дома и памятники, напоминавшие об изгнанниках, разрушались. Кладбища стирались с лица земли. В конце концов, чеченский народ исчез из энциклопедий и школьных учебников. В покинутые дома вселялись русские и украинские крестьяне и беженцы, потерявшие в годы войны свою родину. Все происходило так, словно чеченцы никогда не жили в этих краях.
После смерти Сталина многие чеченцы нелегально вернулись в родные места. Однако это противоречило воле руководства, которое опасалось нарушения стабильности на Кавказе. Чеченцам предложили заселить автономную область в Казахстане. Представители чеченских общин отказались. После того, как в Чечне начали происходить вооруженные стычки между русскими жителями и репатриантами, требующими вернуть отобранные дома, центральное правительство в начале 1957 пошло на уступки. Депортированные чеченцы получили разрешение вернуться на родину. В том же году была восстановлена Чечено-Ингушская АССР. Однако власти отказались вернуть конфискованные дома и земельные наделы. Чеченцам пришлось поселиться в стороне от их бывших владений.
Как можно объяснить это преступление века, жертвами которого в промежутке между 1941 и 1944 годом стали не только чеченцы, но и немцы, крымские татары, месхетинцы, калмыки, балкары и курды - в общей сложности, более трех миллионов человек? Власти мотивировали происходящее необходимостью избавиться от внутренних врагов, которые были заодно с немцами. Говорилось о 'саботажниках' и 'шпионах', о 'врагах народа', которых надо отправить подальше. Даже в семидесятых годах Молотов не хотел отказываться от этой версии. На вопрос о причинах депортации чеченцев он ответил: 'Во время войны к нам поступали сведения о массовых предательствах. Батальоны кавказцев стояли против нас на фронтах, били нас в спину. Речь шла о жизни и смерти, разбираться было некогда'.
Сталин и Молотов считали врагами всех, кто, по их мнению, представлял потенциальную опасность. При организации насильственного переселения в 1944 года социальный статус жертв не имел значения. Депортации в равной степени подвергались крестьяне, священнослужители и члены компартии. Главное, что они были чеченцами по национальности. Почему же именно коммунисты додумались до того, чтобы рассматривать целые нации в качестве враждебной категории населения?
Большевики разделяли людей не только по классам и социальным слоям, но и по национальной принадлежности, которая, по их мнению, обуславливала наличие у человека определенных качеств. В двадцатых годах за каждой национальностью в Советском Союзе была закреплена определенная территория. Появились национальные республики и автономные области, национальные школы. Партийные и государственные структуры в автономиях теперь также комплектовались по этническому признаку. Так называемая 'коренизация' ставила национальные меньшинства в привилегированное положение. Однако эти привилегии стали проклятием для их обладателей, когда правящий режим начал считать чеченские обычаи преступлением, преследовать представителей исламского духовенства и насильно загонять крестьян в колхозы. Культурно-революционную кампанию большевиков чеченцы восприняли, как посягательство на их образ жизни и национальную самобытность. Нигде, кроме Азербайджана, коллективизация не встретила такого жестокого сопротивления, как в Чечне.
В начале тридцатых годов советская власть в регионе оказалась на грани краха. Руководство страны распорядилось задействовать армейские части, самолеты и газовые бомбы. Отсутствие контроля на периферии породило в Москве ощущение опасности. Лазарь Каганович и раньше предлагал убрать национальные меньшинства подальше от государственной границы. Так все и произошло в годы Великого Террора 1937 и 1938 гг., когда поляков, немцев, курдов, корейцев и карелов в массовом порядке депортировали из приграничных областей и убивали. Чеченцы уже тогда считались враждебной нацией, поскольку противились коллективизации и культурной революции.
Вторая мировая война была только поводом для депортации. Заместитель Берии Кобулов, посланный осенью 1943 года в Чечню, только вскользь упоминает в своем докладе о сотрудничестве чеченцев с оккупантами. Вместо этого он упирает на то, что они самого начала сопротивлялись установлению советских порядков. Однако этим объяснения не исчерпывались. Большевики больше не говорили о 'социально чуждых элементах' или о кулаках - после десяти лет массового террора от классовых врагов не осталось и следа. Кто бы стал всерьез утверждать в 1939 году, что Советскому Союзу угрожают дворяне, кулаки, белогвардейцы или эсеры? На смену классовому врагу пришел враг национальный.
До начала коллективизации национальная политика была направлена на дестабилизацию соседних стран. Народы Советского Союза получали привилегии, которых не имели национальные меньшинства в других государствах. Однако от внимания кремлевских вождей не укрылось, что за границей советская модель не вызывала особой зависти. Там не было коллективизации, массового террора и голода, которые имели место в СССР. В тридцатых годах тысячи крестьян бежали за границу, чтобы спастись от террора. На этом фоне представителей национальных меньшинств начали обвинять в шпионаже. Границы превращались в неприступные крепости, а приграничные регионы - в полосы безопасности, из которых следовало депортировать нелояльные группы населения.
В условиях изоляции расцветала ксенофобия, возникшая в той среде, представители которой не имели ни малейшего понятия о жизни по ту сторону советской границы. Приход к власти национал-социалистов в Германии, установление авторитарных режимов в восточной и центральной Европе и на южной границе империи наталкивало на мысль, что враги не только окопались внутри страны, но и надвигаются извне. В 1941 году это ощущение превратилось в реальность. Поэтому Вторая мировая война не привела к дестабилизации Советского Союза. Она привела к радикализации сталинской ксенофобии. Нынешняя война в Чечне соответствует этим традициям, которые предписывают клеймить и дискриминировать. Это отдаленное последствие сталинского террора.
Автор - профессор истории Восточной Европы при университете имени Гумбольдта в Берлине
