Променяв Че на Аллаха и вступив в союз с арабскими экстремистами, лидер мятежников Шамиль Басаев получил деньги и подкрепления
Когда десять лет назад Шамиль Басаев, чеченский полевой командир, ведущий исламский 'джихад' против России, впервые взялся за оружие, он выбрал в качестве примера для подражания необычного героя - атеиста из Аргентины, прославляемого в Советском Союзе. Помимо автомата, г-н Басаев постоянно носил с собой портрет марксиста-бунтаря Эрнесто Че Гевары.
'Это был его кумир', - вспоминает Муса Шанибов, в прошлом - информатор КГБ, помогавший г-ну Басаеву превратиться в боевика посреди хаоса, наступившего после распада СССР. 'Как и я сам, он был комсомольцем и романтиком, - рассказывает г-н Шанибов. - Я ни разу не видел, чтобы он молился'.
Сегодня тридцатидевятилетний г-н Басаев молится по пять раз в день, называет себя 'рабом Аллаха', носит на голове зеленую повязку с исламским изречением. По словам российских властей, на нем лежит ответственность за ряд злодеяний преступлений, в том числе зверское преступление с захватом заложников в средней школе ? 1 города Беслан в начале сентября. Тогда погибло более 350 человек, в том числе много детей.
'Я точно знаю, что Шамиль Басаев непосредственно руководил этой операцией', - заявил российский министр иностранных дел Сергей Лавров в интервью арабскому спутниковому телеканалу 'Аль Джазира'. Россия назначила награду в 10 миллионов долларов за информацию, позволяющую арестовать этого боевика.
Путь г-на Басаева от романтического бунта к исламистскому террору отражает эволюцию всей борьбы за независимость Чечни: это националистическое движение под лозунгами демократии и свободы сегодня насквозь пропитано риторикой и кровью глобального джихада.
За сменой лозунгов скрывается более масштабный сдвиг, порожденный окончанием Холодной войны. Радикальный ислам превратился в некое новое издание коммунизма - подходящую готовую идеологию, 'яркую упаковку' для запутанных локальных конфликтов, на которые в ином случае мало кто вообще обратил бы внимание. Среди них - очаги сепаратизма в индонезийской провинции Асех, индийском штате Кашмир и российской Чечне. Во множестве других стран от Марокко до Малайзии исламисты сменили коммунистов в роли главных противников существующего порядка.
Рядясь в исламистские одежды, лидеры этих совершенно различных движений получают доступ к финансированию из-за рубежа, в особенности из богатых стран Персидского залива, а также людским ресурсам - томящимся без дела боевикам, ищущим, где заработать. Многие из тех, кто знает г-на Басаева много лет, сомневаются в его новообретенном религиозном рвении, но признают за ним умение использовать все возможности, предоставляемые глобальным джихадом.
Он взял себе арабское имя Абдулла Шамиль Абу Идрис и объявил себя командиром Исламской бригады мучеников 'Сады праведников'. Кроме того, он одним из первых стал использовать любительские видеопленки с записью совершенных жестокостей для пропаганды и 'отчета' перед спонсорами. Последняя из них изображает, как г-н Басаев рыщет по оружейному складу в отделении милиции, которое он в июне захватил в Ингушетии - регионе, граничащем с Чечней. Большая часть диалога ведется по-русски, но затем г-н Басаев, стоя на фоне черного знамени с надписью о приверженности исламской вере, начинает выкрикивать по-арабски: 'Аллах велик! Аллах велик!'
Г-н Басаев, который сегодня общается с внешним миром в основном через интернет-сайт чеченских боевиков, не сделал никаких заявлений по поводу бойни в Беслане. Его нынешнее местонахождение неизвестно.
Сегодня г-н Басаев - самый опасный преступник в России, а ведь когда-то он хотел стать юристом.
Отслужив в 1980х гг. в советской армии, он трижды пытался поступить на юридический факультет МГУ - альма-матер тогдашнего лидера КПСС Михаила Горбачева. В конце концов г-н Басаев удовлетворился менее престижным Землеустроительным институтом, однако, по словам его бывшего преподавателя, занятия не посещал, и через год был отчислен.
Как-то г-н Басаев поделился с одним из друзей сокровенным желанием - вернуться в родное село и стать пасечником. В чеченском селе Ведено, известном очаге сопротивления как царскому, так и советскому режиму, у его родителей был дом с приусадебным участком. Однако, вылетев из института, он начал торговать компьютерами.
Вернувшись в родную республику после распада СССР, г-н Басаев подвизался в Конфедерации горских народов Кавказа - структуре, объединявшей самую разношерстную публику: от интеллигентов, собиравших фольклор, до будущих вояк, которых больше интересовало оружие. Лидером этой организации был бывший информатор КГБ Муса Шанибов.
Сегодня г-н Шанибов - на стене его кабинета красуется портрет бывшего советского лидера Юрия Андропова - преподает политологию в нальчикском Университете Кабардино-Балкарии. Этот регион расположен по соседству с Северной Осетией, где произошел захват школы.
Полигон
По словам г-на Шанибова, он впервые встретил г-на Басаева на заброшенной советской военной базе возле чеченской столицы - Грозного. В то время на базе готовили боевиков для помощи сепаратистам в Абхазии - причерноморском регионе в составе бывшей союзной республики Грузии, населенном в основном мусульманами. Россия, недовольная утратой империи и желавшая сохранить за собой военный аэродром на абхазской территории, поддерживала сепаратистский мятеж.
'Ко мне приходили российские генералы . . . предлагая нам оружие и боеприпасы', - вспоминает г-н Шанибов, который в 1992 г. ненадолго угодил в тюрьму за создание незаконного вооруженного формирования (из-за протестов общественности обвинения с него были сняты).
Одним из первых, как утверждает г-н Шанибов, оружие получил г-н Басаев: пройдя подготовку на базе под Грозным, он отправился в Абхазию, где возглавил так называемый 'абхазский батальон'. В 1992 г., в перерыве между боями, он женился ена местной уроженке - церемония состоялась на территории бывшего советского курорта на берегу Черного моря. Его батальон, состоявший из чеченцев, получил известность из-за высоких боевых качеств - и бесчеловечной жестокости. На одном из сделанных тогда снимков басаевцы играют в футбол отрубленной человеческой головой. Россия отрицала свое участие в войне, однако отправляла самолеты бомбить грузинские войска и поставляла сепаратистам оружие, помогая Абхазии завоевать фактическую независимость.
Причастность России к абхазскому восстанию обернулась непредвиденными последствиями - подобно помощи Вашингтона афганским боевикам-моджахедам, воевавшим против Советского Союза, среди которых был и Усама бен Ладен.
Анатоль Ливен (Anatol Lieven), британский специалист по России, работающий в вашингтонском Фонде Карнеги за мир во всем мире, встречался с г-ном Басаевым в Абхазии, а позднее и в Чечне. 'Он не слишком распространялся о том, как воевал на стороне России' в Абхазии, рассказывает Ливен, 'однако сказал, что приобрел там ценный опыт, который потом пригодился ему в борьбе против самой России'.
Распри между Чечней и Россией уходят корнями еще в начало 18 века, когда царские войска впервые вошли в этот регион [так в тексте. На самом деле первые крупные столкновения между чеченцами и русской армией относятся к 1785 г. - прим. перев.]. В 1940х гг. советский диктатор Иосиф Сталин депортировал весь чеченский народ в Казахстан, обвинив его в сотрудничестве с нацистскими агрессорами.
В конце 1991 г. Чечня провозгласила независимость; тогда республику возглавлял Джохар Дудаев, бывший пилот советской бомбардировочной авиации, женатый на русской, любитель русской поэзии, человек совершенно не религиозный. Он следовал примеру Латвии, Литвы и Эстонии; кроме того, Дудаева вдохновили слова президента Ельцина, заявившего лидерам российских регионов: 'Берите столько суверенитета, сколько сможете проглотить'.
Поначалу Москве, столкнувшейся с экономическим коллапсом и массой других проблем, было просто не до борьбы с чеченской 'независимостью'. Но в 1994 г., после неудачной попытки пророссийски настроенных чеченцев совершить переворот, президент Ельцин приказал армии восстановить контроль над непокорным регионом. Чеченцы, возглавляемые г-ном Басаевым и другими ветеранами абхазской войны, оказали ожесточенное сопротивление и сумели остановить лобовое наступление на Грозный, предпринятое в новогоднюю ночь. Российские войска отступили и подвергли город массированным артиллерийским обстрелам и бомбардировкам с воздуха. Количество жертв исчислялось тысячами. Чеченцы продолжали сражаться.
Военная неудача России унизила Кремль и потрясла американских военных стратегов. 'Народ 'чесал репу', - вспоминает отставной майор Рэймонд Финч (Raymond Finch), бывший аналитик из Управления по изучению вооруженных сил зарубежных стран (Foreign Military Studies Office) в Ливенуорте, штат Коннектикут, - Огромная армия, с которой мы планировали воевать, получает по заднице от чеченцев'.
В 1997 г. он подготовил доклад, где проанализировал уроки чеченской войны с точки зрения военной политики США и предугадал многие трудности, с которыми вооруженные силы США сегодня сталкиваются в Ираке. Финч говорил о способности небольших групп боевиков, обладающих высоким боевым духом и связанных клановой солидарностью, давать отпор военной машине мощного государства. Доклад назывался 'Лицо будущей войны: чеченский боевик Шамиль Басаев'.
Андрей Миронов, российский правозащитник, часто бывавший в Чечне в 1990х гг., вспоминает, что однажды застал г-на Басаева за чтением 'Заката Европы' Освальда Шпенглера - в этом объемистом томе провозглашался тезис о 'смерти' западной цивилизации. По его словам, г-н Басаев внимательно изучал и Библию. 'Он хотел знать, как устроен мир, - говорит Миронов. - Он был романтиком. Его увлекали идеи'.
Кроме того, Басаев сильно разочаровался в Западе. В Вашингтоне и столицах других западных государств сетовали на большое число жертв среди мирного населения и призывали к сдержанности, но поддерживали Москву; Международный валютный фонд выделял миллиарды долларов на помощь России. Президент Клинтон, находясь с визитом а Москве, цитировал Авраама Линкольна и сравнивал чеченскую бойню с Гражданской войной в США.
По словам бывшего министра иностранных дел Чечни Шамиля Бено, деньги играли в расчетах мятежников немаловажную роль. Он вспоминает, как на одной из встреч в феврале 1995 г. высказал предположение, что г-н Дудаев, тогдашний непредсказуемый президент Чечни, создает всем проблемы. Г-н Басаев поднял его на смех, рассказывает г-н Бено: он просто вытащил из карманов толстого зимнего камуфлированного бушлата две пачки по 10000 долларов в каждой. 'К сожалению, у Дудаева есть один козырь', - сказал он, имея в виду деньги.
Первоначально деньги на поддержку сепаратистов выделяла в основном чеченская диаспора в Иордании и Турции. Но, по мере того как война затягивалась, начали поступать и пожертвования от исламистов из арабских стран. Один из первых таких каналов, как в один голос утверждают чеченские сепаратисты и российские чиновники, наладил исламист из Саудовской Аравии, ветеран афганской войны по прозвищу Хаттаб, появившийся в Чечне в 1995 г.
Личная трагедия
По времени его приезд примерно совпал с личной трагедией г-на Басаева: в ходе налета российской авиации погибло несколько его близких родственников. Г-н Ливен, сотрудник Фонда Карнеги, встречавшийся с Басаевым в Ведено вскоре после налета, рассказывает, что тот 'чрезвычайно изменился': о Западе он отзывался с горечью, а о России - с холодной яростью. 'Он стал гораздо фанатичнее и беспощаднее'.
Через две недели после бомбежки Ведено г-н Басаев возглавил набег на российский городок Буденновск: он и его банда убили десятки людей, а затем захватили больницу, взяв в заложники около 1700 пациентов, врачей и других людей.
Российские войска предприняли несколько неумелых попыток взять больницу штурмом, но затем Москва решила начать переговоры. Они транслировались в прямом эфире по общенациональному телевидению: вся страна слышала, как тогдашний премьер-министр России Виктор Черномырдин по телефону умоляет г-на Басаева проявить милосердие.
Позднее г-н Басаев, в темных очках и с торжествующей улыбкой на лице, во главе своих боевиков покинул больницу и на предоставленных российской стороной автобусах вернулся в Чечню: колонну замыкал грузовик-рефрижератор с трупами их погибших товарищей.
Сергей Ковалев, бывший советский диссидент, согласившийся сопровождать колонну в качестве 'живого щита', рассказывает, что многих чеченцев терзали сомнения в правильности их жестоких действий. 'Пока мы ехали в автобусах, чеченцы подходили ко мне и спрашивали: 'Вы старый, мудрый человек - скажите нам: то, что мы сделали - это геройский поступок, или преступление?' Басаев мне таких вопросов не задавал. У него не было никаких сомнений относительно содеянного'. Г-н Басаев, добавляет Ковалев - 'не религиозный фанатик. Это просто поза. Он крайне циничный прагматик. Образ борца за веру - всего лишь маска'.
Через год после набега на Буденновск Россия вывела войска из Чечни. Арабские боевики, хотя их участие в войне было крайне незначительным, объявили это своей победой, сравнивая ее с изгнанием СССР из Афганистана.
Война 1994-1996 гг., утверждает бывший министр иностранных дел Шамиль Бено, 'была национально-освободительной войной в чистом виде . . . Но в обанкротившемся мусульманском мире ее восприняли как победу ислама'.
Расчетливая жестокость, превратившая г-на Басаева в столь грозного бойца, плохо подходила для политической жизни в условиях относительного мира. Проиграв президентские выборы более умеренному полевому командиру Аслану Масхадову, г-н Басаев получил должность премьер-министра, но подчиняться приказам не желал.
Маирбек Вачагаев, руководивший предвыборной кампанией г-на Мачсхадова, вспоминает, что г-н Басаев часто уклонялся от участия в заседаниях правительства, не только из-за болезней, вызванных полученными на войне ранениями, но и потому, что не мог смириться чс мыслью, что он не главный. 'Он никогда не кричал, разговаривал всегда тихим голосом, но подчинялся только самому себе, - рассказывает г-н Вачагаенв. - Он всегда жаждал власти, и считает, что для этого все средства хороши. Он готов на все'.
Будучи премьер-министром, он выдвигал грандиозные планы, вроде строительства большого автозавода. Ни один из них не был осуществлен, и главным видом 'экономической деятельности' в регионе стало похищение людей за выкуп. Однако эти схемы позволили г-ну Басаеву получить доступ к большим деньгам и влиятельным фигурам в России. Борис Березовский, российский магнат, работавший в то время в кремлевской администрации, рассказывает, что в 1997 г. встретился с г-ном Басаевым и передал ему 2 миллиона долларов наличными. По его словам, эти деньги он собрал среди собратьев-олигархов с одобрения Кремля, обещавшего помочь восстановлению Чечни.
Все больше отдаляясь от законно избранного президента Масхадова, Басаев решил создать конкурирующий центр власти с помощью Хаттаба и других радикальных исламистов, действовавших, в том числе, и в соседней республике Дагестан. Под давлением экстремистов г-н Масхадов ввел в республике исламские законы шариата, и приказал осуществить ряд публичных казней. Г-н Басаев создал систему незаконных судов, якобы соответствующих принципам ислама, и призвал к созданию 'исламского эмирата', включающего в себя Чечню и Дагестан.
Натиск исламистов встретил сильное сопротивление со стороны собственно чеченских 'стражей веры' - представителей традиционного духовенства, возмущенных посягательствами чужеземцев на более либеральную суфистскую разновидность ислама, существовавшую в регионе. Позднее муфтий - духовный глава республики - покинул ряды движения за независимость и перешел на сторону России.
Британский журналист Томас де Вааль (Thomas de Waal), написавший вместе с соавтором книгу о Чечне, приехав в Грозный в июне 1998 г. и побывав в доме г-на Басаева, с удивлением обнаружил, что вместе с ним там живет и Хаттаб. Г-н Басаев, щеголяя в майке и бейсболке, с 'черным юмором' осведомлялся: неужели в Англии не нашлось Джеймса Бонда, чтобы выручить британских граждан, захваченных в Чечне в заложники. Он еще не полностью обрядился в идеологические одежды глобального джихада, рассказывает г-н де Вааль, но уже 'примеривал их на себя. Он ведь всегда, по сути, был 'солдатом удачи', готовым сражаться за самые разные цели'.
За исключением Хаттаба и горстки других арабов, иностранные боевики порой превращались для чеченцев в обузу. В послании, размещенном на одном исламистском вебсайте, г-н Басаев тактично призывал потенциальных 'джихадистов' не торопиться в республику, предупреждая: если кто-то из них получит увечье, 'нам будет очень трудно обеспечить ему лечение в Чечне'.
По словам г-на Вачагаева, бывшего главы предвыборного штаба, живущего сейчас в Париже, одним из главных факторов, побудивших г-на Басаева обратиться к радикальному исламу, послужил соблазн ближневосточных денег: он утверждает, что, начиная с середины 1990х гг., финансовые поступления оттуда резко возросли.
В качестве примера г-н Вачаев приводит деятельность продвинутого многоязычного интернет-сайта, где расписываются 'подвиги' г-на Басаева. По его словам, этот сайт, которым руководит Мовлади Удугов, бывший советский журналист, превратившийся в идеолога исламизма, ежемесячно пожирает десятки тысяч долларов на оплату перевода и другие расходы. Российская сторона утверждает, что вебсайт и связанные с ним проекты обходятся в полмиллиона долларов в год. Сотрудники сайта говорят, что работают 'на одном энтузиазме' и не получают финансирования извне.
В мае 1999 г. Малик Сайдуллаев, бизнесмен-чеченец из Москвы, сколотивший состояние на организации лотерей, приехал в Чечню, чтобы попытаться освободить похищенного брата. Вызвав его на встречу, г-н Басаев предложил Сайдуллаеву купить его дом за 200000 долларов. По словам полевого командира, деньги ему были нежны на финансирование набега на Дагестан. 'Я сказал: если ты туда пойдешь, русские вторгнутся в Чечню, - рассказывает г-н Сайдуллаев. - Зачем мне покупать дом, который разбомбят в первую очередь?'
Они беседовали до глубокой ночи - спорили о роли имама Шамиля, возглавлявшего антироссийское восстание в 19 веке, которого г-н Басаев считал героем. Потом г-н Басаев похвастался сделанным на заказ крупнокалиберным пистолетом и бронированным спортивным внедорожником 'Шевроле', и уже при расставании, в три часа утра, сказал г-ну Сайдуллаеву: 'Завидую тем, у кого нет крови на руках'.
Три месяца спустя г-н Басаев, не обращая внимания на предостережения г-на Сайдулаева, вместе с Хаттабом вторгся в Дагестан. Россия, в свою очередь, вновь ввела войска в Чечню. Началась новая война. Она продолжается до сих пор: россияне номинально контролируют большинство городов и сел, по крайней мере днем, но их жители кипят негодованием против России и ее сторонников-чеченцев из-за совершаемых ими жестокостей.
В феврале 2000 г. г-н Басаев, поспешно отступая из Грозного со своим отрядом под огнем российских войск, наступил на противопехотную мину. Ему оторвало левую ступню. Теряющего сознание полевого командира прооперировал Хасан Баев, врач-чеченец, которого боевики ранее клеймили за то, что тот оказывал помощь россиянам. Доктор Баев вспоминает, что даже перелил Басаеву собственную кровь. 'Потом многие чеченцы критиковали меня за то, что я спас ему жизнь, - рассказывает доктор Баев. - Они говорили, что Басаев принес чеченскому народу столько бедствий'.
На многие месяцы г-н Басаев исчез из поля зрения: несколько раз сообщалось, что он при смерти, или уже умер от заражения крови. В 2002 г. он пережил еще один удар - был отравлен его арабский партнер Хаттаб. После долгого выздоровления г-н Басаев объявился вновь: назвавшись командиром 'исламской бригады мучеников', он организовал серию кровавых терактов за пределами Чечни. Среди них - захват заложников в московском театре в 2002 г. и июньское нападение на Ингушетию.
Андрей Бабицкий, известный российский журналист, которого президент Владимир Путин однажды назвал предателем за сочувственные репортажи о страданиях чеченцев и контакты с мятежниками, говорит, что нападение на школу в Беслане, несомненно, организовал г-н Басаев: 'Это его почерк'. Этот теракт, по словам г-на Бабицкого, 'был роковой ошибкой. У него был шанс стать исламским Че Геварой. Но теперь, когда на его руках кровь стольких детей, для него все кончено'.
