DIE WELT: Андрей Николаевич, Вы должны быть счастливым человеком. Баррель нефти стоит около 60 долларов США, в России из года в год наблюдается бюджетный профицит, идет рост экономики. Может ли в такой ситуации экономический советник президента Владимира Путина расслабиться и просто радоваться показателям?
Андрей Николаевич Илларионов: Меня беспокоит, что экономический рост ниже, чем мог бы быть. В этом году рост российской экономики составит, предположительно, около шести процентов. Причем наш потенциал - 15-16 процентов. В Казахстане внутренний валовой продукт возрастал в последние пять лет на десять процентов ежегодно, в этом году он увеличится даже на 18 процентов. При этом у наших стран одинаковые экономические структуры, одинаковый менталитет населения, что касается, например, ведения бизнеса и управления предприятиями.
DIE WELT: Что произошло в России?
Илларионов: Снизилось качество экономической политики.
DIE WELT: Это критика в адрес Вашего шефа, российского президента?
Илларионов: Речь идет об экономической политике, которую проводит государственная власть. Между понятиями 'государственная власть' и 'правительство' существует разница. Правительство всего лишь часть власти, следует признать, важная, основная часть, но не единственная. Возьмите, Россию: в структуру государственной власти входят еще Центральный банк, Администрация президента, Государственная Дума, Совет Федерации, региональные власти, органы юстиции, Генеральная прокуратура.
DIE WELT: То есть несостоятельность по всей линии?
Илларионов: Все они несут ответственность за политику, качество которой заметно ниже, чем, например, пять, шесть лет назад. . .
DIE WELT: . . . когда Путин еще не был или не стал президентом. Что следует сделать, чтобы повысить качество?
Илларионов: Кое-что надо делать лучше, что-то не делать вообще, а в ином случае предпринимать диаметрально противоположные действия. Советы, которые даются, лучше всего реализовывать сразу.
DIE WELT: Прислушивается ли президент к Вашим советам?
Илларионов: Советы принимаются, однако время, проходящее до момента их реализации, слишком велико. Многое из того, что предпринимает государственная власть, основано на советах, которые были даны несколько лет назад.
DIE WELT: Почему с такой задержкой?
Илларионов: Вот пример: в 2000 году я предложил создать стабилизационный фонд, средства которого должны были быть использованы для погашения зарубежных долгов, даже для их досрочного погашения. В то время правительство и государственные власти отреагировали на это в целом негативно и раздраженно, звучали даже обвинения в предательстве родины. Сейчас стабилизационный фонд уже существует, досрочно обслуживаются зарубежные долги. Сегодня - это государственная политика. Отвечая на Ваш вопрос, скажу - рекомендации советника реализуются. Но с задержкой по времени. И эта задержка увеличивается.
DIE WELT: У нас создается впечатление, что Россия делает все, чтобы национализировать нефтяные ресурсы.
Илларионов: И не только нефтяные ресурсы. После того, как компания 'Юганскнефтегаз' отошла к государственному концерну 'Роснефть', 'Сибнефть' - к Газпрому, 'Силовые машины' - к РАО 'ЕЭС России', банки, работающие за рубежом, - к Внешторгбанку. . .
DIE WELT:. . .иными словами, государство проглотило частные предприятия. . .
Илларионов:. . .ответ ясен. Год назад еще говорили, что дело ЮКОСа - единичный случай, что повторения не будет. Сегодня же мы видим, что речь идет о планомерной, рассчитанной на долгое время политике.
DIE WELT: Что это - алчность государства или же алчность небольшой группы, стремящейся обогатиться?
Илларионов: Разве можно отделить одно от другого?
DIE WELT: Российская экономика очень сильно монополизирована. Может ли она в будущем стать более эффективной?
Илларионов: Государство должно меньше вмешиваться в экономику. Государственные монополии должны быть ликвидированы. Они занимают в российской экономике доминирующее положение, как ни в одной другой стране мира. Ограничения, мешающие конкуренции, должны быть сняты. То, что происходит сегодня, как раз этому противоречит. Количество государственных монополий меньше не становится, оно растет, государственное регулирование становится более масштабным. Это регулирование становится все более жестким, ограничивается доступ иностранных компаний на российский рынок.
DIE WELT: Значит ли это, что все реформы замораживаются и предстоит стагнация?
Илларионов: Если взять классическое определение реформы, то под ней мы понимаем навязанное государством изменение правил поведения экономических субъектов, ведущее к изменению финансовых потоков. То есть, смена собственника в нефтяных концернах 'Юганскнефтегаз' и 'Сибнефть', их переход из частных рук в руки государства, тоже реформа. Однако это реформы, ведущие к деградации экономики. То есть, застоя с реформами нет. Государственная власть проводит свои реформы даже очень энергично. Но эти реформы являются интервенционистскими и популистскими.
DIE WELT: Что бы Вы посоветовали в такой экономической ситуации иностранным инвесторам?
Илларионов: Я, при всем моем уважении к иностранным инвесторам, хотел бы напомнить, что являюсь советником президента, а не их.
DIE WELT: Разве не лучше контроль над активами со стороны государства, чем господство в экономике нескольких олигархов?
Илларионов: Мировой опыт показывает все же, какие экономические результаты дает частная собственность на природные ресурсы и какие - государственная собственность. В каких странах господствует частная собственность на энергетические ресурсы? США, Канада, Великобритания, Норвегия, Австралия, Нидерланды. А государственная собственность? Венесуэла, Саудовская Аравия, Ирак, Иран, Ливия, Сирия. Выбор формы собственности определяет ведь и выбор друзей, партнеров и союзников, направление развития страны.
DIE WELT: Разве Россия относится ко второй группе?
Илларионов: Я бы очень хотел ошибаться, но опасаюсь, что все же - да.
DIE WELT: Из стабилизационного фонда, пополняющегося за счет доходов от нефти, миллиарды сегодня идут в инвестиционный фонд, якобы для финансирования мер по совершенствованию инфраструктуры. Это правильное решение?
Илларионов: Я думаю, что разрушение стабилизационного фонда - одно из самых эффективных средств для замедления экономического роста. И одна из самых отвратительных возможностей для коррупции и лоббизма частных интересов.
DIE WELT: Разве России не нужны хорошие дороги, железные дороги, порты, которые может построить государство?
Илларионов: А почему это не могут профинансировать частные инвесторы? Единственную новую железнодорожную ветку, появившуюся за последние 15 лет, построил частный алюминиевый концерн 'СУАЛ'. . .
DIE WELT:. . .владельцем которого является олигарх Виктор Вексельберг.
Илларионов: Лучшим аэропортом страны является Москва-Домодедово, которым управляет частная компания East Line. По состоянию аэропортов особенно заметно, какой собственник лучше.
DIE WELT: Иными словами, смотрит государство на поведение частных предприятий и говорит себе: если вы работаете успешно и зарабатываете деньги, то я возьму ваш бизнес в свои руки.
Илларионов: Именно это происходит частично с компанией East Line и аэропортом Домодедово. Государственное вмешательство происходит в сырьевом секторе, в области инфраструктуры, в машиностроении, в банковском секторе, де-факто - во всей экономике.
DIE WELT: В экономической науке существует понятие 'голландской болезни', сырьевое проклятие, от чего Нидерланды страдали после открытия в семидесятых годах месторождений природного газа. Вообще говоря, сырьевая промышленность расширяет свои позиции во времена бума за счет других отраслей, высокие доходы от экспорта ведут к ревальвации валюты и падению конкурентоспособности других отраслей на мировом рынке. Страдает ли Россия голландской болезнью?
Илларионов: Да.
DIE WELT: Насколько серьезно это заболевание?
Илларионов: Достаточно серьезно.
DIE WELT: Каким образом его можно вылечить?
Илларионов: Я перечислю некоторые медикаменты:
- Первое: тут следовало бы назвать стабилизационный фонд. Туда должны поступать доходы от нефти даже при условии достаточно низкого уровня цены. Средства стабилизационного фонда должны размещаться исключительно за рубежом, в том числе для обслуживания иностранных долгов, а также их досрочного погашения.
- Второе: должны быть снижены налоги.
- Третье: должны быть снижены таможенные пошлины на импорт, от квот на импорт надо вообще отказаться.
- Четвертое: необходимо принять меры, не допускающие значительного повышения реального курса национальной валюты.
Все эти медикаменты принимают в странах, страдающих голландской болезнью. Россия пока не относится к этим государствам, подвергшим себя такому лечению.
Андрей Николаевич Илларионов - экономический советник российского президента Владимира Путина.
