На прошлой неделе на долю крупнейшей газовой компании мира выпало немало забот, среди которых и нелегкий спор с властями Украины, и приобретение нового большого менеджера - Герхарда Шредера. Бывший канцлер Германии теперь будет работать в совете директоров нового газпромовского консорциума - Северо-Европейского газопровода.
За этот свой шаг Шредер подвергся жесткой критике в германской прессе. Немецким журналистам не понравилось, что недавно ушедший со своего поста лидер так поспешно перепрыгивает на высокооплачиваемый пост в компании, проект которой - газопровод стоимостью в 5 миллиардов долларов - он, пока был у власти, всячески проталкивал. И все же, когда речь заходит о переходе Шредера в 'Газпром', надо учитывать, что дело тут не столько в том, правильно или нет поступил Шредер, сколько в том, что это показатель действительно растущего статуса 'Газпрома'.
Кремлевский монстр, контролирующий более четверти мировых запасов газа, в течение ближайшего десятилетия наверняка станет главным поставщиком энергоносителей на рынки Западной Европы, и Шредер со товарищи наверняка будут отвечать за то, чтобы в глазах западных партнеров 'Газпром' выглядел респектабельно и солидно. Но что же такое 'Газпром' в действительности - компания, переживающая либерализацию? Компания, с которой можно делать бизнес? Или рука российской власти, все удлиняющаяся и наращивающая мускулы?
То, что 'Газпром' - фактор геополитический, никто не отрицал еще задолго до того, как компания начала вербовать самых известных политиков Европы. Под руководством генерального директора Алексея Миллера в этом году 'Газпром' вышел на уровень капитализации в 100 миллиардов долларов, причем, если расширятся возможности по торговле акциями 'Газпрома', эта цифра может стать намного больше. Чтобы получить правильное представление о масштабе компании, достаточно вспомнить, например, о том, что самая громкая ее сделка за последние месяцы - приобретение нефтяной компании 'Сибнефть' у Романа Абрамовича за 13,1 миллиарда долларов - добавила к активам компании всего пять процентов.
Кстати, упомянутая покупка 'Газпрома' стала лишь одним из эпизодов мощной волны консолидации и укрупнения, прокатившейся по российскому энергетическому сектору. Есть сообщения о том, что 'Газпром' интересуется еще одной нефтяной компанией, 'Славнефтью', и что на самом деле он стоит во главе нового наступления власти на отрасль с целью установления над ней контроля государства. Именно с этой целью президент Владимир Путин не только наложил ограничения на покупку иностранцами 'стратегических' нефтяных и газовых месторождений, но и провел фактическую ренационализацию "ЮКОСа", нефтяной компании, бывший владелец которой Михаил Ходорковский отправлен в тюрьму.
Когда видишь подобные шаги, поневоле начинаешь беспокоиться, что на самом деле в планах Путина - сделать поставки энергоносителей послушным орудием кремлевской внешней политики. Его правительство и так всегда фактически контролировало 'Газпром', а с этого года, потратив 7,5 миллиарда долларов на увеличение своего пакета до 51 процента, и юридически оформилось в качестве собственника.
Однако, по словам Уильяма Браудера (William Browder), генерального директора московской инвестиционной компании Hermitage Capital Management, Путин отнюдь не занимается 'ресоветизацией' главной компании страны. Компания Браудера владеет небольшой долей в 'Газпроме', и он сломал о руководство компании немало критических копий, но сейчас говорит, что в 'Газпроме' действительно идет либерализация. Официально до настоящего момента доля в 'Газпроме', которой могли владеть иностранцы, ограничивалась 4,5 процента, однако все указывает на то, что вскоре этот порог будет поднят до 49 процентов.
- 'Газпром' исторически был вынужден субсидировать соседние страны в обмен на то, чтобы эти соседние страны поддерживали Россию. - говорит Броудер. - Это было что-то вроде обмена экономики на политику. Теперь же, когда ни Украина, ни Грузия больше не хотят поддерживать такие прочные связи с Россией, их попросили платить по рыночным ценам... А это означает повышение нормы прибыли.
Спрос на акции 'Газпрома' будет, безусловно, высок, но на вопрос, действительно ли вложения в него будут хороши со всех сторон, нет однозначного ответа. Если мерить по стандартам крупных западных нефтяных корпораций, управление в 'Газпроме' плохое. В прошлом году издержки на содержание персонала выросли на 30 процентов, а чистая прибыль - всего на 24 процента. Многим аналитикам не нравится, что у 'Газпрома' такой широкий портфель непрофильных активов - доли в банковском, электрическом и медиабизнесе.
Что касается удельной рыночной капитализации в пересчете на баррель запасов, то по этому показателю 'Газпром' на одном из последних мест в мире. В год компания добывает 550 миллиардов кубометров газа, но 400 миллиардов из них она должна продавать российским потребителям по низким ценам, которые устанавливает государство. В результате на освоение новых месторождений денег почти не остается. В конце концов цены все равно пойдут вверх - это одно из условий принятия России во Всемирную торговую организацию, - но на сегодня единственным серьезным источником прибыли для 'Газпрома' остается экспорт топлива в Европу, приносящий до 30 миллиардов долларов ежегодно.
Коммерческая логика подсказывает, что конструктивные отношения с западными потребителями компании строить в любом случае надо, но насколько продвинется 'Газпром' в этом направлении, зависит в том числе и от того, насколько часто Кремль сочтет возможным вмешиваться в процесс принятия решений.
- 'Газпром' - это политический фактор и главный источник влияния российской власти за границей, - говорит Стивен О'Салливан (Stephen O'Sullivan), аналитик московского инвестиционного банка UFG. По его ощущениям, главным для компании все же остается бизнес, а не политика.
- У руля экспортного бизнеса 'Газпрома' стоят очень ловкие люди. Компания движется в сектор сжиженного природного газа [в этой форме газ удобно транспортировать по морю, то есть надобность в трубопроводах отпадает], выходит на экспортный рынок Китая. 'Газпром' медленно уходит с внутреннего рынка, потихоньку отдавая этот бизнес на откуп независимым компаниям, и сосредоточивает усилия на экспорте. А это не может не закончиться либерализацией.
