Никто не перекрывает вентили, никто не вздувает цены, никто не блокирует российские заявки на приобретение европейских акций. Продолжающийся спор между Евросоюзом и российским государственным газовым гигантом "Газпромом" больше напоминает пустую войну слов. Однако, как это бывает с настоящими войнами, существует определенная опасность того, что горячие дискуссии последних недель, в ходе которых европейцы ханжески лицемерят, а русские возмущенно угрожают, могут перерасти в нечто более существенное. Но что, в конце концов, может сделать "Газпром" Европе? Насколько обоснованны страхи европейцев?
Одна группа - критики обвинили бы ее в чрезмерном оптимизме - считает, что страхи преувеличены. Хотя "Газпром" контролирует около 16 процентов мировых, и 60 процентов российских запасов природного газа, являясь третьей в мире компанией по степени капитализации, это не страшный медведь, приходящий к европейцам в их ночных кошмарах. Подобно пауку, попавшему в банку, "Газпром" точно так же боится европейцев, как и они его, потому что и этой компании, и всей России деньги Европы нужны в той же степени, как ей - российский газ.
Из-за низких, регулируемых государством тарифов на большую часть продаваемого внутри страны газа, "Газпром" две трети своих доходов получает от той трети добываемого компанией газа, который она экспортирует. Кроме того, как говорят спорщики-оптимисты, имеющаяся на сегодня система российских трубопроводов свидетельствует о том, что все зазвучавшие недавно разговоры президента Владимира Путина о поиске новых газовых рынков в настоящее время ничем, кроме набора слов, быть не может. Газопровод похож на брак, только он связывает покрепче. И Россия вынуждена смотреть на Запад (на Запад смотрят и нефтяники, хотя высокие цены на нефть делают более реальными ее доставку на восток железнодорожным транспортом). На Запад же пойдет и новый крупный трубопровод, который проложат по дну Балтийского моря в Германию. Один польский министр на прошлой неделе сравнил этот балтийский проект с советско-германским пактом, по которому его страна в 1939 году была поделена на части. Глава пресс-службы "Газпрома" Сергей Куприянов едко заметил, что страны-транзитеры газа, такие как Польша, тоже должны задумываться о надежности поставок в Европу, а не только размышлять о собственных прибылях.
Все это означает одно: когда российские официальные лица начинают с важным видом говорить, что к 2015 году им будет принадлежать треть европейского газового рынка, они демонстрируют собственную зависимость от Европы. А тем временем, весь шум, поднятый европейцами по поводу источников энергии, все их ворчание о пересмотре долгосрочных контрактов, точно так же, как и российские планы прокладки труб на восток, предназначены в основном для достижения более выгодных условий в рамках неизбежно укрепляющегося партнерства. Иной выбор для европейцев заключается в том, что они будут больше зависеть от менее стабильных стран, или начнут вкладывать огромные средства в альтернативные источники энергии. Такой выбор недопустимо дорог. Русские тоже понесут огромные потери, если попытаются уйти с европейского рынка.
К сожалению, оптимисты правы лишь отчасти, и по двум причинам. Первая состоит в том, что "Газпром" - это не обычная компания. Она начинает напоминать обычную компанию, но пока еще остается инструментом российского государства, поскольку государству в ней принадлежит контрольный пакет, и оно диктует ей большую часть важных решений. Сама по себе принадлежность государству не должна являться проблемой - с тем исключением, что Россия - это не обычная страна. Пессимисты в качестве подтверждения этого тезиса могут указать на нерациональную с коммерческой точки зрения газовую политику, например, поставки газа по дешевой цене в Белоруссию (хотя скоро и они могут закончиться). Вице-президент США Дик Чейни (Dick Cheney), этакий президентский предсказатель конца света, на этой неделе предостерег Россию от "запугиваний и шантажа, как в ходе манипуляций с поставками, так и в ходе попыток монополизировать их транспортировку".
Верно то, что Путин считает успех в экономике лучшим путем к обретению геополитического влияния. Однако у его преемников может возникнуть еще больший соблазн применить ту силу, которую им дает российский газ, в качестве политического оружия - несмотря на то, что палка эта о двух концах. Кроме того, порой возникает впечатление, что "Газпром" в своих действиях руководствуется какими-то иными мотивами. Даже крупные проекты, такие как новые трубопроводы, порой обслуживают чьи-то частные интересы.
Силовое давление
У оптимистов есть ответ и на этот вопрос. Поскольку "Газпром" постепенно становится открытым для иностранных инвесторов, усиление внешнего надзора приведет к уменьшению элемента нерациональности. И хотя русские могут и впредь использовать газ для запугивания своих бывших друзей по СССР, прежде всего, Украину (ей, кстати, предстоит еще один раунд переговоров с "Газпромом)", в отношении Евросоюза они применяют иные правила. Даже в годы холодной войны никто и никогда не манипулировал газовыми поставками в Европу. Почему же кто-то должен заниматься такими манипуляциями в будущем?
Есть один довольно тревожный аргумент не в пользу оптимистов: газа может оказаться недостаточно, по крайней мере, в течение какого-то времени.
Есть одно существенное различие между Россией и большинством прочих крупных производителей энергоресурсов. Состоит оно в том, что огромная и холодная Россия является не только крупным экспортером, но и крупным потребителем. По мере развития российской экономики спрос на газ растет и внутри России, а не только в Европе. А уровень добычи на огромных месторождениях Западной Сибири, на которые приходится львиная доля производства "Газпрома", постепенно падает. Куприянов утверждает, что нехватку компенсируют новые месторождения меньшего объема, и скромно указывает на общий рост добычи.
Критики, такие как Международное энергетическое агентство, говорят о том, что "Газпром" тратит слишком много средств на трубопроводы и непрофильные приобретения, и слишком мало - на разведку и освоение новых месторождений. Он выполняет свои сегодняшние обязательства перед потребителями благодаря закупкам газа в Средней Азии (тем самым в определенной степени нейтрализуя конкурентную борьбу за европейский рынок). Если иметь в виду эти факторы, то снижение экспорта из-за роста внутреннего спроса, вызванного, например, холодной зимой, как это случилось в начале года, является более серьезным прецедентом, нежели политическая ссора с Украиной.
Россия имеет огромные запасы газа, поэтому одним из выходов может стать наращивание добычи газа в России другими компаниями. Но у таких компаний отсутствует всякий стимул увеличивать объемы производства или разрабатывать новые месторождения в труднодоступных местах: ведь право на экспорт газа за пределы бывшего Советского Союза - это монопольное право "Газпрома". Представители Евросоюза на этой неделе вновь подняли вопрос об экспортной монополии в письме (носящем в целом благожелательный характер) к российскому министру энергетики. "Газпром" яростно отстаивает свое монопольное право, называя его справедливой компенсацией за низкие внутренние тарифы на газ. А между тем, перспективы для иностранных инвесторов остаются неясными, несмотря на заключенную на прошлой неделе сделку между "Газпромом" и немецкой компанией BASF, согласно которой российский газовый гигант получил большую долю в газораспределительном секторе Германии.
И даже когда добыча газа реально увеличится, европейцы столкнутся с гораздо более жесткой конкуренцией в борьбе за его приобретение. После длительных проволочек все идет к тому, что скоро начнется освоение крупного Штокмановского месторождения в Баренцевом море. Значительная часть объема добычи будет продаваться в сжиженном виде. Сжиженный природный газ, которым гораздо легче торговать и который более "мобилен", чем газ трубопроводный, должен существенно изменить равновесие, сложившееся на газовом рынке.
Ожидается, что главным покупателем сжиженного газа со Штокмановского месторождения станут Соединенные Штаты Америки. Американцы предупреждают Евросоюз о слишком большой зависимости Европы от "Газпрома" и ратуют за освоение ресурсов Каспия. (Один из представителей администрации Буша заявил, что Кондолиза Райс (Condoleezza Rice) выступала лишь в защиту прозрачного и конкурентного газового рынка, после того, как та на прошлой неделе госсекретарь предостерегла Грецию от дальнейшего развития сотрудничества с "Газпромом".) Но в перспективе Америка, наряду с Китаем и азиатскими промышленно развитыми странами, будет соперничать с Европой в борьбе за российские ресурсы. Скоро "Газпром" должен будет назвать имя своего американского партнера по проекту освоения Штокмановского месторождения. Взамен российский газовый гигант наверняка захочет получить какую-то долю на рынке американского газораспределения - точно так же, как он делает это в Европе, вызывая беспокойство у европейцев.
____________________________________________________________
Нефть и высокомерие ("The Economist", Великобритания)
Разделенные и напуганные: ЕС и "Газпром" ("The Economist", Великобритания)
Перспективы 'Газпрома' остаются радужными, несмотря на политику ("The Wall Street Journal", США)
