Все было ясно по его глазам, по тому, как они забегали, заблестели и, наконец, остановились на ком-то позади меня. Дональд Трамп одаривает таким взглядом только одного человека. «О! — воскликнул президент, — Иванка!»
Иванка Трамп (Ivanka Trump) удивленно развела руками. «Ой-ой-ой, я совсем забыла, что у вас встреча, — просто мимо проходила и решила зайти», — сказала она.
Первая дочь (хоть и не единственная) проскользнула в Овальный кабинет; на ней были черные брюки и черная облегающая рубашка с воротником-стойкой, а золотистые волосы были собраны в низкий хвост. Это было во вторник после обеда, и, видимо, ей кровь из носу нужно было именно сейчас сообщить Трампу, что компания «Сименс» обещала предоставить больше возможностей для обучения и практики еще большему числу своих работников в рамках инициативы Иванки по подготовке трудовых ресурсов. Также она хотела ему напомнить, что на следующий день должно состояться первое заседание консультативного совета этой программы, и что на это совещание придет Тим Кук (Tim Cook).
«Она просто обожает этим заниматься, — сказал Трамп, очевидно, обращаясь ко мне, но глядя при этом на Иванку. — И она не ждет в ответ поощрения. Совсем как я». Оба рассмеялись.
Несколько месяцев подряд я пыталась добиться официального интервью с Иванкой, чтобы обсудить ее жизнь в Вашингтоне и ее роль в Белом доме, но она мне каждый раз отказывала. Так что я была крайне удивлена, когда однажды утром мне позвонила пресс-секретарь Белого дома Сара Сандерс (Sarah Sanders) и сказала, что сам президент готов встретиться и поговорить со мной о своей дочери. Мы успели поговорить о ней 20 минут, пока не вошла сама Иванка.
В нашей беседе Трамп отметил, что одинаково гордится всеми своими детьми. «Бэррон еще мал, но у него великолепный потенциал, — сказал он. — Тиффани тоже отлично себя проявляет. Дон… он увлекается политикой, и это, в общем-то, здорово. Эрик ведет совместный с Доном бизнес и тоже очень увлечен политикой. Так что все дети — большие молодцы».
Но Иванка, которую он на официальных встречах иногда называет «Малышкой» — особенная. «Если она когда-нибудь захочет заявить свою кандидатуру на пост президента, — считает он, — ее будет очень и очень трудно обогнать». В свои 37 она уже могла бы попробовать, но ни с кем из своих друзей не обсуждала свое желание стать президентом, да и отцу, по его словам, об этом не говорила. И все же, хотя Дональд-младший, возможно, очень популярен у избирателей, Иванка — единственная из детей Трампа, кого он назначил на ответственный пост в администрации. «Она погрузилась во всю эту историю с помощью людям в поисках работы, и я поначалу думал, что это не лучшее применение ее способностям, но даже не подозревал, насколько успешной она будет, — сказал президент. — Она создала миллионы рабочих мест, я и понятия не имел, что она преуспеет настолько».
Заявления про «миллионы рабочих мест» — неправда. (За время пребывания Иванки на посту советника президента, такие компании, как «Уоллмарт» (Walmart) и «Ай-би-эм» (IBM), пообещали предоставить возможность повышения квалификации в основном тем, кто на них уже работал.) Но зато, когда вакансии открываются в администрации Трампа — а это бывает часто, — в числе первых кандидатов президент выдвигает дочь. «Она прирожденный дипломат, — сказал Трамп. — Она отлично проявила бы себя в ООН, например». Я спросила, почему же он не назначил ее туда. «Если бы я так поступил, стали бы говорить, что это кумовство, хотя на самом деле причины были бы вовсе не в этом. Но она бы великолепно справилась». Почувствовав вкус к этой теме, он добавил: «Я даже подумывал отправить ее во Всемирный банк… У нее бы отлично получилось, она хорошо работает с цифрами».
Президент продолжил: «У нее невероятное самообладание. Я видел ее в ситуации огромного давления и стресса. Она реагирует очень хорошо — это обычно врожденное качество, но каким было оно ни было, оно ей присуще. Когда она входит в комнату, нельзя не почувствовать ее невероятное обаяние», — добавил он.
То, что Иванка как бы невзначай зашла в Овальный кабинет, вовсе не было неожиданностью. Возможно, мир уже перестал жить по сценарию, но не Иванка. Запуская мультимиллионный бренд своего образа жизни, она неустанно работала «над культивированием подлинности», по ее собственным словам. Она мечтала о мире, полном сказочных моментов и невероятных совпадений, где к сумочкам пастельного оттенка находятся туфельки в тон. Когда Иванке было 22 года, она рассказала модному журналу «Дабл-ю» (W magazine): «В жизни не так уж много вещей, которые мы можем контролировать, и одна из них — то, как мы себя подаем». Это умение, по словам ее брата Дональда-младшего, заключалось в следующем: «Поместите Иванку практически в любое окружение, и она всех сразит наповал». В Белом доме она подала себя как вселенского миротворца, направив свою энергию на такие вопросы, как расширение экономических прав женщин, развитие трудовых ресурсов и борьба с эксплуатацией. Иванке очень нравится рассказывать людям, что она не консерватор. Она — прагматик.
Однажды вечером в начале текущего года бывший заместитель советника по национальной безопасности Дина Пауэлл (Dina Powell) от имени Иванки собрала законодателей, благотворителей и послов в вашингтонском клубе «Метрополитен», чтобы отпраздновать принятие Закона о предпринимательской деятельности и расширении экономических прав и возможностей женщин, который провела Иванка в поддержку равенства полов в развивающихся странах. «Люди говорят, что Вашингтон не работает, — сказала Иванка собравшимся, по словам одного из посетителей, который пересказал ее речь. — Но в этой комнате вы узнали, что межпартийное сотрудничество возможно». Она не упомянула о том факте, что за пределами этой комнаты ее отец продолжал настаивать на строительстве стены на границе, несмотря на неодобрение обеих партий, и правительство США погрузилось в самый долгий «шатдаун» в своей истории.
Мнения гостей об Иванке в тот вечер разделились. Кто-то из собравшихся расхваливал ее мне как серьезного советника, который ведет к положительным изменениям среди нескончаемого хаоса. Другие клеймили ее за то, что она, как послушная дочь, согласилась притвориться, что никакого хаоса нет. («Зачем же вы тогда пошли?» — спросила я у одного из критиков. «Только из уважения к Дине», — настаивал этот человек.) О Иванке часто высказывали нелестные мнения — это цена, которую нужно заплатить за то, что твоя фамилия — Трамп. Но она также всегда стремилась подчеркнуть, что ее нужно воспринимать отдельно от отца. Если ты окружена мужчинами, которые не нравятся людям, — это можно превратить в преимущество. Так что, когда Иванка перебралась в Вашингтон, она применила свою излюбленную тактику: планировала «случайные» визиты чаще в Белый дом, чем в башню Трампа; позировала для «живых» постов в Инстаграме на международных саммитах, а не на балу института костюма Met Gala. Ее друзья говорят, что она не могла понять, почему люди на это не ведутся, — почему они теперь видят в этом не подлинность, а постановку.
Утро Иванки Трамп начинается чаще всего около половины шестого, когда район Кэлорама в Вашингтоне еще погружен во тьму. Она живет с мужем, Джаредом Кушнером (Jared Kushner), старшим советником президента, и их тремя детьми в белом особняке в колониальном стиле площадью примерно в 640 квадратных метров. Джаред, который зовет жену «Айвенкс», варит ей кофе и готовит завтрак, чаще всего хрустящие хлебцы с мягким сыром и нарезанные фрукты. Иногда Иванка вызывает парикмахера прямо к себе в офис, где заранее освобождают ее письменный стол, чтобы там можно было разложить инструменты. Запрос у нее всегда почти один и тот же: распрямить, разгладить, расчесать на прямой пробор.
Иванка получила первый урок продвижения себя в Аспене, штат Колорадо, в 1989 году сразу после Рождества. Дональд Трамп вывез [первую] жену Ивану и троих детей — одиннадцатилетнего Дона, восьмилетнюю Иванку и пятилетнего Эрика — на неделю в отель Little Nell. Он также привез туда свою 26-летнюю любовницу Марлу Мэйплз (Marla Maples), отправив за ней в Теннесси самолет и разместив ее в пентхаузе неподалеку. Через несколько дней они все столкнулись в ресторанчике в горах. Марла и Ивана устроили шумную перепалку, и Марла издала победный крик: «Все узнали! Наконец-то все узнали!» Дети не проронили ни слова.
Когда они вернулись в Нью-Йорк, все уже обсуждали развод. Таблоиды сошли с ума. Репортеры провожали Иванку до школы. В своих мемуарах «Козырная карта» (trump переводится с английского как «козырь» — прим. ред.), которые Иванка написала в 27 лет, она вспоминает, как какой-то «идиот» спросил ее, правду ли говорила Мэйплз — подразумевая заголовок газеты New York Post: «Лучший секс в моей жизни».
Иванка не расценивала донжуанство отца как личное предательство. Ее печалили более абстрактные горести. Она оплакивала привычный уклад жизни и рутину, к которой привыкла. Ее больше беспокоил не сам развод, а тот факт, что она не замечала его приближение. Какую бы боль он ей не причинил, пишет Иванка в своих мемуарах, она решила, что этот опыт должен придать ее жизни «форму и смысл». Развод, возможно, дал ей понять, что многие вещи она не может контролировать, но зато укрепил ее в мысли, что одну вещь она точно может держать под контролем, по крайней мере в какой-то степени: собственный имидж.
Как говорит ее мать, Иванка была дисциплинированной, ухоженной и тактичной — уж об этом она позаботилась. «Я не баловала детей, — рассказала она мне по телефону из Майами, где проводит зиму, — У них просто не было выбора. Я следила, чтобы они все время были заняты, заняты и еще раз заняты». Дочь она записала на фигурное катание, лыжи, теннис и урок пения («получалось сносно»). Были еще уроки балета, и даже роль в «Щелкунчике» на Рождество, который пришел посмотреть «старинный друг» Иваны, Майкл Джексон. Ивана строго следила за тем, чтобы у детей не было «слишком много денег», потому что, когда «девочкам дают слишком много денег, они ходят по клубам, покупают наркотики», — ничего из этого Иванка никогда не делала. Самой взбалмошной выходкой Иванки было то, что в 14 лет она заявилась домой с синими волосами. «Я устроила ей разнос, — вспомнила Ивана, — купила самый светлый оттенок краски для волос и вылила ей на голову».
Говорят, что у Трампа представление бедняка о том, каким должен быть богатый человек: горячие блондинки, частные самолеты, вино рекой и стейки, на которых крупными буквами выжжено клеймо в виде его имени. Иванка подошла гораздо ближе к представлению богатого человека о богатстве — эдакая тихоня Джеки Кеннеди (Jackie Kennedy), которая случайно оказалась в этой безвкусной позолоченной клетке. Получив диплом экономиста в Уортонской школе бизнеса при Пенсильванском университете, она успешно вела собственный бизнес: выпустила линию ювелирных украшений и создала полноценную марку одежды. В интервью она представала женщиной, которую богатство не делало безразличной к тем, кто попал в беду, и которая хорошо понимает, как важно усердно трудиться.
В то время Иванка, от которой никто не ожидал такого поведения, представляла собой разве что курьезный случай. Она держалась подальше от Трампа, но то, что это может быть лишь хитрым ходом для СМИ, прикрытием для их более глубинного союза, — стало гораздо важнее в последующие годы. В 2011 году Трамп стал главным популяризатором вопроса о «месте рождения» в стране (Барак Обама, по мнению некоторых, родился за пределами США и не имел права занимать пост президента — прим. ред.). В течение следующих трех лет он постоянно оспаривал гражданство Барака Обамы на телевидении и писал в своем твиттере, что ему известно из «исключительно достоверного источника» о том, что свидетельство о рождении президента — «подделка». Иванка ни разу не высказывала публично своего мнения о поведении Трампа в этот период, даже если ее спрашивали напрямую, ведь она, само собой, с ним не согласна. Тут и спрашивать не о чем.
Несмотря на это, близкие семье люди считали, что Иванка предана отцу. В разгаре страстей по «не-уроженцу США» Трамп вновь начал задумываться, а не выдвинуть ли свою кандидатуру либо на пост губернатора штата Нью-Йорк, либо на пост президента. И на каждом шагу рука об руку с ним шла Иванка. Она присутствовала на вечерних встречах в башне Трампа, делала заметки, пока непобедимая команда доверенных лиц ее отца — Рождер Стоун (Roger Stone), Майкл Коэн (Michael Cohen), Майкл Капуто (Michael Caputo), — продумывали возможности для будущей кампании. «Она сидела на этих встречах молча, — рассказал мне Капуто, — но г-н Трамп то и дело обращался к ней и задавал ей вопросы. Мне стало ясно, что Иванке он доверяет больше, чем кому-либо другому».
Я впервые встретилась с Иванкой летом 2013 года, когда проходила стажировку в газете New York Observer. В то время издание принадлежало Джареду Кушнеру, хотя ни его, ни Иванку я в офисе не видела. Зато однажды вечером они пришли в отель «Плаза» на мероприятие, посвященное выходу ежегодного списка самых влиятельных представителей индустрии недвижимости по версии Commercial Observer. Мы, стажеры, подавали гостям пальто.
Когда закончилась моя смена, я просочилась в толпу. Иванку было трудно не заметить — она была самой высокой и красивой. Я, как и многие девчонки, была ее фанаткой. Мы думали, у нее есть все, о чем только можно мечтать: собственная компания, красивая семья, классная квартира. Я улучила момент и выразила ей свое восхищение. Мы сфотографировались вместе, и я выложила фото в свой Инстаграм.
К 2015 году, когда Дональд Трамп объявил, что идет в президенты, по размерам прибыли компании Иванки можно было предположить, что и многие другие женщины были о ней того же мнения. Как бы там ни было, ее жизнь стала еще гламурнее. Она запустила собственную линию одежды и подписала контракт на написание книги о том, как стать в точности такой, как она. Она была Женщиной, которая работает и ждет третьего ребенка. Все это как-то не очень вязалось с картинкой в тот печально известный июньский день, когда Трамп спускался вниз по эскалатору, чтобы предупредить о нашествии мексиканцев-насильников, в то время как рядом с ним стояла Иванка, пусть даже она и была сама респектабельность.
Об Иванке Трамп давно ходит миф, будто она «сдерживающий фактор». Трудно проследить, откуда взялись такие представления. Возможно, Трамп, сам того не ожидая, лучше всех это описал, когда рассказывал мне о своем решении привлечь Иванку к своей президентской кампании: «Думаю, это просто как-то само собой произошло». Во время выборов Иванка никогда прямо не заявляла о том, что поддерживает право на аборт или, например, беспокоится о глобальном потеплении, но многие почему-то были уверены в этом. Иванка не высказывала собственного мнения о мигрантах или необходимости строить стену на границе, но публика по умолчанию считала, что ее взгляды не совпадают со взглядами отца. Она оставляла записки со словами «спасибо». У нее была хорошо поставлена речь. И раз уж она следовала принятым в приличном обществе манерам, она наверняка принимала и политику этого общества.
Во время выборов Иванка по-прежнему старалась сохранить нейтралитет. По словам руководителя предвыборного штаба, она не стремилась принимать участие во встречах с избирателями. «Она не хотела иметь к этому никакого отношения, — рассказал он мне, — хотя как раз ее чаще других хотели видеть в качестве заместителя кандидата». Ничего никому не говоря, Иванка могла стать своей для всех. Оказалось, что многим республиканцам, в особенности белым женщинам из пригородов, было проще направить свое внимание на Иванку, пытаясь как-то оправдать поддержку кандидата, стиль которого они презирали. После победы Трампа даже некоторые демократы возлагали надежды на Иванку. Разве не она встречалась с ассоциацией по планированию семьи Planned Parenthood? С Альбертом Гором (Al Gore)? Это казалось достаточным поводом для того, чтобы полагать, что она будет сдерживать худшие порывы своего отца.
В августе 2016 года, за три месяца до выборов, Иванка снялась для обширного материала в журнале Harper's Bazaar. К тому моменту Дональд Трамп уже допустил несколько возмутительных нарушений во время своей кампании, — унизив женщин и оскорбив Джона Маккейна (John McCain). Иванка умудрялась сохранять ореол своей непричастности к этому. «Она, словно статуя, величественная статуя, одетая в платье от Каролины Эрреры, держит на одном плече ребенка, а другим прижимает мобильный телефон», — так начиналась статья. Иванку описывали как сверхгероиню, Чудо-женщину.
Иванка, наверное, посмеялась бы, если бы кто-то предположил, пока стилист застегивал на ней то платье от Эрреры за 6 990 долларов, что не пройдет и года, как ей будут не рады в одном из спортзалов в Вашингтоне, про который она тогда и не слышала — Solidcore, студии пилатеса, куда ходит Мишель Обама (Michelle Obama). В феврале 2017 года Иванка посетила одно из занятий студии, после чего владелица клуба Энн Малум (Anne Mahlum) на своей страничке в Фейсбуке (запись она позже удалила) обвинила Трампа в том, что он «ставит под угрозу права множества ее дорогих клиенток и тренеров». Внезапно от Иванки начали шарахаться, как будто она радиоактивна. Раньше, когда она жила в Нью-Йорке, люди попросили бы сделать с ней селфи, если бы встретили ее на занятиях в специализированной спортивной студии.
Дональд-младший объяснил, как сильно изменилась жизнь Иванки. «Раньше ее обожали все люди, любовь которых она хотела получить, — рассказал он мне. — Не могу сказать, что она не была разочарована тем, что они вдруг на нее набросились. После выборов мне пришло 10 тысяч электронных писем со словами: „Привет, дружище, я вас все это время поддерживал!" А я такой: как же, поддерживал ты, кусок дерьма. Думаю, я чуть раньше нее понял, что после победы нашего отца люди изменят свое мнение о нас».
Иванку стали презирать еще больше, когда в марте 2017 года она вошла в Белый дом в качестве советника. Никто не мог понять, какие функции он должна была выполнять. Даже сам президент. Во время нашего интервью я спросила Трампа о том, как он представлял себе то, чем должна была заниматься Иванка. «Ну, я не знал, — сказал он, не раздумывая, — не уверен, что она знала».
Первые несколько месяцев Иванка провела, пытаясь организовать публикацию своей книги. За неделю до выборов она сдала готовую рукопись «Женщин, которые работают», руководства по тому, как «заново написать правила успеха». Ее издатель был уверен, что книга, построенная вокруг того, что считалось ее личным брендом, найдет отклик у целевой аудитории, «работающих женщин из прибрежных городов», — так считает осведомленный источник. Никто не думал, что Трамп победит, а у Иванки все еще была отличная репутация, поэтому издательство с удовольствием подписало с ней контракт.
Но когда Трамп все-таки победил, все полетело в тартарары. «Мы просто не могли предсказать, как все пойдет, — говорит источник, — потому что получалось, что мы издаем книгу для сообщества, которое сильно недолюбливает ее отца». Положительным фактором стало то, что все работники СМИ наперебой запрашивали интервью с «первой дочерью». Тогда, за три недели до выхода книги, государственные защитники профессиональной этики высказали свое мнение: Иванка не должна давать интервью или встречаться с публикой в целях продвижения своей книги. Продажи оказались ниже некуда. Книгу «Женщины, которые работают» разнесли в пух и прах. Причем критики не только бранили книгу, они прошлись по самой Иванке. Она же вела себя как ни в чем не бывало: по-прежнему выдавала все новые #ITWiseWords (мудрые слова Иванки Трамп): «Докажи, что ум — это сексуально», «лови момент», «„сейчас" — это новое „потом"». Но Иванка впервые не смогла отделить свой образ от образа своего отца. Она больше не была Женщиной, которая работает. Она стала Женщиной, которая работает на Дональда Трампа.
Пока продажи ее книги застопорились, Иванка изо всех сил старалась повлиять, пусть и не напрямую, на вопрос о Парижском соглашении по климату. Ее отец пообещал избирателям, что Америка выйдет из этого соглашения. Если Иванке удалось бы повлиять на решение отца, от этого могла бы выиграть не только планета.
У Иванки были весомые союзники, которые помогали ей повлиять на отца: Джаред Кушнер, ее муж и Старший советник президента; директор Национального экономического совета Гэри Кон (Gary Cohn) и госсекретарь Рекс Тиллерсон (Rex Tillerson). Она также столкнулась с серьезной оппозицией в лице главного стратега Стива Бэннона (Steve Bannon), юрисконсульта Белого дома Дона Макгана (Don McGahn) и администратора Агентства по защите окружающей среды Скотта Прюитта (Scott Pruitt). Иванка присутствовала на всех встречах, где обсуждалось соглашение. Ее стратегия заключалась в том, чтобы воздействовать на отца через его стремление к положительным отзывам прессы. «Она всегда говорила: „Это будет выглядеть очень некрасиво. СМИ нас просто распнут!"» — поведал мне бывший высокопоставленный чиновник. Она звонила Тиму Куку с просьбой лично повлиять на отца, чтобы тот не выходил из соглашения.
Другое бывшее должностное лицо вспоминает одно из собраний в Ситуационном центре. Макган, Прюитт и генеральный прокурор Джеф Сешнс (Jeff Sessions) пришли на него, вооружившись «сугубо техническим» докладом о том, почему США нужно выйти из соглашения. Когда они договорили, Иванка поднялась со своего места, чтобы представить свою точку зрения. Сдержанным тоном, с придыханием, она возразила, что США вовсе не обязаны выплачивать миллионы, которые пообещал Обама, и несколько раз назвала сделку «не имеющей юридической силы». Иванка вернулась на место. «Никто толком не понимал, что ей ответить, — вспоминает бывший чиновник. — Даже Тиллерсон и остальные, кто хотел, чтобы мы остались в соглашении, говорили что-то вроде: „Хорошо, спасибо. Поехали дальше"».
Предугадать дальнейшие шаги администрации Трампа мало кому удается, но в одном можно быть уверенным: если президент принимает какое-то неоднозначное решение, вскоре из анонимного источника появятся сведения о недовольстве Иванки. В июне 2017 года, в телеобращении из розового сада Белого дома Трамп объявил, что США действительно выходят из соглашения по климату. Через шесть дней в еженедельнике Us Weekly вышел материал об Иванке. На глянцевой обложке был заголовок: «ПОЧЕМУ Я НЕ СОГЛАСНА С ОТЦОМ: балансируя между своими убеждениями и преданностью и любовью к отцу, дочь президента всегда будет бороться за то, во что верит». В статье говорилось, что, если верить «близкому к Иванке источнику», она «разочарована» решением отца.
Мои источники, близкие к Иванке, настаивали в нашей недавней беседе, что ни она сама, ни ее команда не имеют никакого отношения к обложке Us Weekly. «Такие „утечки" всегда исходили от тех, кто ненавидел ее и хотел выставить ее законченной идиоткой», — сказал мне один человек. И все же ущерб уже был нанесен. Обложка тут же стала мемом, над которым потешалось все интернет-сообщество. Я спросила у президента Трампа, помнит ли он, каким было мнение Иванки во время переговоров по вопросу Парижского соглашения. «Иванка выступала за то, чтобы остаться, — сказал президент. — Она говорила об этом, но я не уверен, что она так же хорошо разобралась в этом вопросе, как я. Не уверен, что она понимала, какую цену тогда пришлось бы заплатить… Знаете, ведь на самом деле это было одним из самых легких моих решений».
Решение по климату ознаменовало для Иванки начало периода, который одно из высших должностных лиц в разговоре со мной назвало «бункерным». Она словно бы выстроила вокруг себя стеклянный купол сувенирного снежного шара. Внутри было портфолио вопросов, которыми она занималась — расширение прав женщин и активизация трудовых ресурсов, — но она также оставляла за собой право изменить его содержимое, если на горизонте замаячит нечто, позволяющее проявить двухпартийность. Больше она не станет ввязываться во все споры. Если этого нет в ее портфолио, это не ее дело.
Четверо бывших высокопоставленных должностных лиц Белого дома рассказали мне, что ближе к осени Иванка все реже появлялась на общих собраниях. 15 августа Трамп вызвал взрыв негодования своими комментариями по поводу расистских и антисемитских демонстраций в Шарлоттсвилле, штат Вирджиния. Президент утверждал, что как среди ярых неонацистов, так и среди тех, кто им противостоял, есть «очень достойные люди» — и это после того, как сторонник превосходства белых въехал на машине в толпу контрпротестующих, убив одного из них и ранив более двадцати. Иванка обратилась в иудаизм, а ее муж и его семья — ортодоксальные иудеи. Но во время скандала с высказываниями Трампа Иванка и Джаред спокойно отдыхали в Вермонте.
Кое-кто в Белом доме упрекает пару за то, что они часто отсутствуют в кризисные моменты, облегчая себе этим жизнь. Но было и кое-что, за что коллеги ее любили, хотя бы за то, что она — не Джаред. Ни для кого не секрет, что Джон Келли (John Kelly) презирал обоих: Иванку и Джареда. Когда в июле 2017 года этого отставного генерала морпехов назначили главой администрации, ему показалось, что эти двое «играют в правительство», как он впоследствии часто говорил. «Он вошел и бросил на Иванку такой взгляд, вроде: „Какого черта эта Барби делает в западном крыле?"» — рассказал мне источник, близкий к Иванке (в западном крыле Белого дома расположен рабочий кабинет президента — прим. ред.). Но если Иванка была для Келли головной болью, то Джаред — сводящей с ума мигренью. Келли понятия не имел, чем занимается Джаред целый день, — может, он шлет смс Вэну Джонсу (Van Jones) о реформе уголовного права, а может — общается с наследным саудовским принцем Мухаммедом бен Салманом Аль Саудом (который прошлой осенью оказался причастным к убийству журналиста Джамаля Хашогги). Келли с трудом скрывал свое презрение. На одном из собраний высшего руководства Келли, по словам присутствовавшего там человека, отметил, что ему трудно добиться ясности по одному вопросу, учитывая, что «сейчас у нас примерно три госсекретаря». Джаред, который там присутствовал, промолчал.
«Думаю, все постепенно начали понимать, что такого никогда не было: „Ну вот, сюда идет Иванка, сейчас задаст всем взбучку и возьмет все под свой контроль" — как это частенько делал Джаред», — рассказал мне бывший сотрудник Белого дома. То, что Иванка держалась в стороне, может, и помогло ей завоевать расположение в Белом доме, но это также заставило общественность считать ее фигуру незначительной. Не далее как в прошлом месяце на телеканале «Си-эн-эн» (CNN) вышел сюжет, темой которого был вопрос: «Чем занимается Иванка Трамп?». Она может похвастаться несколькими достижениями в духе двухпартийности. Она продавила удвоение налоговой льготы на детей в законопроекте республиканской партии по снижению налогов в декабре 2017 года. Как уже было отмечено, она запустила первую инициативу на государственном уровне для того, чтобы помочь 50 миллионам женщин из развивающихся стран получить доступ к профессиональному образованию. Именно благодаря ей республиканцы сейчас рассматривают вопрос об оплачиваемом отпуске по уходу за ребенком. «Когда я слышу мнения вроде: „Ну, и какая у нее квалификация? На что она, по ее мнению, способна?", я знаю, что часто оно исходит от людей, которые сами ничего не сделали и не сделают, —сказал мне губернатор штата Кентукки, Мэтт Бевин (Matt Bevin), который работал бок о бок с Иванкой над развитием трудовых ресурсов. — Иванка могла бы буквально старушку спасти из-под поезда, а люди все равно обвинили бы ее в том, что из-за нее изменилось время прибытия».
За два с лишним года спектр сделок и кампаний, в которых принимал участие Джаред, в том числе попавших в поле зрения специального советника Роберта Мюллера (Robert Mueller), значительно расширился, бросая тень на Иванку и ее работу. Также появились вопросы, как она получила доступ к секретной информации, и не ведет ли она служебные дела, используя личную почту. В феврале Иванка рассказала ведущей программы The View Эбби Хантсмен (Abby Huntsman), что ее отец «не имеет никакого отношения к моему допуску или к допуску моего мужа — совершенно никакого». С тех пор многие источники утверждали, что президент приказал Келли предоставить Иванке и Джареду доступ к секретным материалам вопреки рекомендациям спецслужб. (Отметки о входе в систему персонала Белого дома, которые мне удалось получить, говорят о том, что чета получила доступ в один день: 1 мая 2018 года.) В недавнем интервью я спросила одного из высокопоставленных сотрудников Белого дома, говорила ли Иванка правду в программе The View. «Конечно», — сказал этот человек, добавив, что президент не имел к этому отношения, по крайней мере, насколько было известно Иванке и Джареду.
В то же самое время Иванка не стала такой же популярной мишенью для критики, как ее муж. Президент сказал мне, что, по его мнению, все дело в том, что она «исключительно честный человек». Настоящая причина, вероятно, в том, что демократы не хотят преследовать детей президента, особенно ту из его дочерей, которую многие законодатели в конечном итоге считают, правы они или нет, относительно безвредной. Когда демократическая партия запросила проверку документов 81 человека и организации из окружения Трампа, Иванки в этом списке не было. В конце концов она расположила к себе и все западное крыло, — возможно, для этого ей достаточно было выжить большинство чиновников, которые ее недолюбливали. К январю 2019 ушел с поста и Келли. (Восточное крыло доброжелательно настолько, насколько это необходимо. Когда я поинтересовалась у источника, близкого к Иванке, ладят ли между собой первая леди и первая дочь, мне ответили, что они стремятся «уважительно относиться друг к другу», но их отношения нельзя назвать «теплыми». Ивана рассказала мне, какие чувства питает Иванка к Мелании: «Она хорошо к ней относится, потому что она не была причиной разрушения нашего брака, как та другая — не хочу даже имя ее произносить». Стефани Гришем (Stephanie Grisham), представитель первой леди, добавила, что «они всегда тесно общались, и продолжают сохранять такие отношения»).
Спросите у сотрудников Белого дома, что они думают о Джареде, и они с раздражением отметят, что он по сути ведет себя как глава администрации. Спросите их об Иванке, и услышите, что она всегда здоровается в коридоре и спрашивает, как дела у детей. Вы услышите, что она заботливая мать. Услышите, что, когда она прочитала в газете хороший отзыв о своем коллеге, она распечатала его, дала подписать отцу, оформила в рамку и вручила тому человеку.
В отличие от других членов ее семьи, Иванка Трамп отказалась давать интервью под запись для этой статьи. Недавно у нас состоялась неофициальная беседа в Белом доме. Большинство помещений в западном крыле представляют собой стандартные правительственные офисы — черные вращающиеся стулья, скучные бежевые стены. Когда Иванка обосновалась на втором этаже, она хотела, чтобы все было белым. Белые стены, белые стулья, белые шторы. Один из бывших высокопоставленных чиновников Белого дома сравнил посещение офиса Иванки с «походом в магазин „Эппл"». На стене позади ее письменного стола прикреплены буквы, вырезанные из плотного картона — фиолетового, неонового оранжевого и синего. Надпись гласит: JOBS CZAR («Царица рабочих мест»).
Во время моего визита на маленьком кофейном столике лежала книга Playa Fire — о фестивале современного искусства Burning Man («Горящий человек»), как я узнаю позже. Когда я ее увидела, я вспомнила о множестве вопросов, которые накопились у меня об Иванке и ее внутренней жизни, — вопросов, на которые я, даже опросив порядка 50 близких ей или знакомых с ней людей, все еще не могу ответить. Разговор с ней дает немного подсказок. Качество Иванки, которым больше всего восхищаются окружающие, — это ее «самообладание». Она и правда умеет себя держать. У нее все на своих местах — каждое слово, каждый волосок прически. Когда ей задаешь вопрос, каким бы невинным он ни был, ее глаза сужаются после каждого слова, как будто она ищет наиболее выгодное положение на теннисном корте, чтобы отбить подачу противника.
Итак, я не могла понять, зачем ей эта книга о «Горящем человеке» — сборник, который, казалось бы, представляет собой полную противоположность всему, что я знала об Иванке. Когда я рассказала давней подруге Иванки о книге, она рассмеялась и сказала: «Правда? Хм…» — и тоже не нашлась, что сказать. Вполне возможно, что где-то глубоко внутри Иванка втайне жаждет сбежать от груза своей фамилии, прекратить носить платья-футляры и качаться в ритм электронной музыке под наркотой третий час подряд. А может, Иванка ничего такого не хочет, но хочет, чтобы вы так о ней подумали, потому что это было бы неожиданно и интригующе. Вполне возможно, что Иванка просто получила книгу в подарок. Но даже в этом случае она решила продемонстрировать ее намеренно, потому что она все делает намеренно. Возможно, все эти предположения далеки от истины. Но когда человек большую часть жизни постигал искусство конструирования своего образа, все, что его окружает, начинает казаться частью этой конструкции.
Иванке может показаться странным, что спустя два года президентства Трампа многие считают ее соучастницей того, что они считают деструктивной политикой и риторикой ненависти. Но разве она виновата в том, что президент в конечном итоге решает сказать или как он поступает? Ни она, ни кто-либо другой неспособен умерить такого человека, как Дональд Трамп или сбить его с выбранного курса. Ей кажется, что с самого начала на нее возложили такие надежды, которые, по словам бывшего посла ООН Никки Хейли (Nikki Haley), приятельницы Иванки, у нее никогда не было шансов оправдать. «Если она участвует» в принятии президентом решений, «на нее все набрасываются. Если она стоит в стороне, на нее тоже нападают», — сказала мне Хейли.
В любом случае нельзя с уверенностью сказать, что Иванка не согласна с отцом, хотя многие уверены, что она держится от него на расстоянии. Когда я говорила об Иванке с Джаредом, один комментарий, который он хотел сделать публично, касался того, насколько она похожа на своего отца. «Она похожа на своего отца в том, что отлично разбирается с мельчайшими подробностями. Ее отец очень дотошно относится к деталям, у него отличная память, — сказал он в недавнем интервью в своем кабинете. — Он действительно умеет вдохновлять людей, и я думаю, что она такая же, она ориентирована на результат, а также отлично умеет общаться».
Иванка теперь с презрением отвергает мнение о том, что повестка дня ее отца должна измениться. Она уверена, что его критики все неправильно поняли. Она не желает признавать, что у людей были основания истолковать комментарии ее отца в шоу Access Hollywood как женоненавистнические, а его высказывания по поводу Шарлоттсвилля как черствые, если не расистские. Иванка знает Трампа, вероятно, лучше, чем кто-либо, и она знает, что он хороший. В снежном шаре Иванки доказательств обратного просто не существует.
Чтобы быть успешной «Иванкой Трамп», всегда требовалось приносить в жертву логику — как ей самой в отношении окружающих, так и наоборот. Именно это позволяло людям вечером смотреть по телевизору, как ее отец запрашивал свидетельство о рождении Обамы, а на следующий день покупать пару туфель-лодочек Carra от Иванки Трамп. Но когда Иванка официально вошла в состав Белого дома, уже никто не мог не обращать внимания на то, что она связана с Трампом. «Думаю, ей было бы намного легче, если бы она просто осталась в Нью-Йорке и продолжила заниматься привычным делом, — сказал мне президент. — Знаете, это всегда непросто, когда у вас есть бизнес, и вот, скажем, 100% людей вас любят, а теперь вдруг вас любят только 50% людей, а остальные, мягко говоря, недолюбливают».
Если Иванка и скучает по чему-то в Нью-Йорке, то это, как говорит источник, знакомый с ее образом мыслей, ощущение среды, где тебя ценят за твои достижения, а не за средства, которыми ты их достигла, не за сам «процесс». Для Иванки результатами являются те политические меры, которые она провела в жизнь за время работы в Белом доме, следовательно, по ним и следует о ней судить. То, как высказывается ее отец, или как она получила допуск к сверхсекретным материалам, или вела ли она официальную переписку через личный почтовый ящик, — все это не имеет значения. «Шум» — так она описала это друзьям. То, что люди могут усмотреть здесь нечто большее, можно объяснить, по мнению Иванки, как своеобразную зацикленность Вашингтона.
Иванка считает, что в долгосрочной перспективе все это ей не навредит. Она намерена вернуться в Нью-Йорк, когда ее пребывание в Белом доме закончится. Приглашения на бал Met Gala, обеды с подружками в итальянских ресторанах, благотворительные мероприятия — она уверена, что «все это ее ждет». Кто знает, может, она и права. Трамп не будет президентом вечно. Когда все закончится, людям будет легче увидеть Иванку такой, которой она хочет казаться. «Послушайте, вся эта толпа не читает по ночам Розу Люксембург, — говорит Рич Фарли (Rich Farley), нью-йоркский юрист и автор книги Wall Street Wars („Войны на Уолл-стрит"). — Они приняли Роя Кона обратно с распростертыми объятиями». Фарли уверен: «Единственный непростительный грех в нью-йоркском обществе — это бедность».
Если она решит остаться в Вашингтоне, у нее тоже все будет хорошо. Вашингтон — город, где люди еще быстрее забывают обиды, вернее, переквалифицируют то, что когда-то их оскорбляло, как ничего не значащий шум. Вспомните январский вечер в клубе «Метрополитен»: собрание людей, которые каждый в отдельности сокрушались по поводу соучастие Иванки в том или этом, но которые, тем не менее, с удовольствием туда пришли. Радостно потягивали белое вино, аплодировали банальностям и наслаждались атмосферой всеобщей учтивости. Можно сказать, они сделали одолжение Дине. А можно просто назвать вещи своими именами: в конце концов, приличное общество всегда примет обратно тех, кто соблюдает приличия.
