Маленькие «станы» раздражает российское влияние

Ташкент – Таджикистан и Киргизия, являющиеся самыми слабыми в экономическом отношении странами Средней Азии, начинают понимать, что вырваться из тисков российского влияния задача не из легких, особенно когда у тебя нет собственных углеводородных ресурсов, и тебе не удается наладить хорошие отношения  с другими соседями, способными компенсировать этот недостаток.

Киргизия и Таджикистан более чем на 90% обеспечивают свои нефтяные потребности за счет поставок из России. Однако Узбекистан, Казахстан и Туркмения обладают богатыми углеводородными месторождениями и могут в перспективе опередить Россию, став главными поставщиками нефтепродуктов и прочего органического топлива в эти сравнительно небольшие страны.

Но Россия также является  важнейшим местом работы для миллионов мигрантов из среднеазиатских государств, что дает Кремлю мощный рычаг давления на своих южных соседей, когда эти страны начинают переходить «красную черту» и проводить политику, наносящую ущерб российским интересам в Средней Азии.

Такими «красными чертами» являются попытки диверсифицировать отношения в сфере безопасности и наладить военные связи с западными странами через приглашения открывать в государствах Средней Азии свои военные учебные заведения и прочие объекты; враждебные действия среднеазиатских государств по отношению к  российским инвесторам и в целом к российским экономическим интересам; а также, что не менее важно, усилия по возрождению национального самосознания за счет снижения роли русского языка в обществах эти стран.

В апреле 2010 года Россия ввела пошлины в размере 200 долларов за тонну на весь нефтяной экспорт в страны, не являющиеся членами Таможенного союза (в котором состоят Россия, Казахстан и Белоруссия). За два года эти пошлины постепенно увеличились до 406 долларов за тонну (по состоянию на декабрь 2011 года).

Эта мера была принята в основном из-за внутренних проблем, чтобы помешать российским нефтедобывающим компаниям отправлять большую часть своей продукции на экспорт, лишая при этом сырья нефтеперерабатывающие предприятия в самой России, так как внутренний рынок тоже испытывал острую нехватку горюче-смазочных материалов. Но побочным негативным результатом этой меры стало резкое увеличение цен на топливо в Киргизии и Таджикистане.

Если Таджикистан сумел преодолеть этот внезапный «бензиновый шок», то соседней Киргизии повезло меньше. Эта очередная карательная мера со стороны России помогла разжечь пламя народной революции против авторитарного режима президента Курманбека Бакиева, которого свергли 7 апреля 2010 года, то есть, спустя неделю после введения Россией экспортных пошлин на нефть.

С тех пор беспошлинные нефтяные поставки из России в Киргизию играют роль барометра в двусторонних отношениях этих стран. В том же году новые киргизские власти сумели убедить российского премьер-министра Владимира Путина возобновить беспошлинные поставки нефтепродуктов в Киргизию «ввиду тяжелой экономической ситуации в стране», которая возникла в связи с насильственной сменой режима и кровавыми межэтническими столкновениями в южных киргизских областях.

В ответ на жест доброй воли со стороны Кремля киргизский парламент назвал в честь Путина одну из горных вершин в стране, а новое киргизское правительство во главе с бывшим премьер-министром и нынешним президентом Алмазбеком Атамбаевым пообещало соблюдать многочисленные обязательства, принятые бывшим президентом Бакиевым, но очевидно не выполненные.

Среди них передача России контрольного пакета над предприятием по производству и испытанию торпедного оружия «Дастан», построенным в советскую эпоху и находящимся на озере Иссык-Куль, в обмен на списание более чем 100-миллионного в долларовом исчислении киргизского долга. Кроме того, российская компания «Газпромнефть» получила возможность стать старшим партнером в новом высокодоходном совместном предприятии «Газпромнефть-Аэро Кыргызстан», которое получило от Пентагона подряд на поставку 50% от общего объема авиационного топлива, необходимого американской военной базе в международном аэропорту Бишкека «Манас».

Президент Атамбаев также пообещал ввести Киргизию в состав Таможенного союза, где главенствует Россия, и не продлять аренду авиабазы «Манас» США с наступлением 2014 года, когда истечет срок действующего арендного соглашения.

В то время киргизские власти приветствовали создание киргизско-российской компании по поставкам топлива «Газпромнефть-Аэро Кыргызстан», назвав это важной победой нового правительства, поскольку это предприятие будет ежемесячно приносить ему 4,5 миллиона долларов доходов, что поможет поддержать крайне слабые и истощенные финансы страны. Между тем, и российская компания будет иметь от этого бизнеса немалую прибыль.

Если киргизским властям удалось возобновить беспошлинные поставки из России вскоре после введения высоких пошлин (пусть даже за счет утраты части своего суверенитета), то Таджикистану вернуть ситуацию в прежнее русло не удалось.

Таджикские руководители отказались отступать перед российским давлением, и решили проявить несговорчивость, гордо объявив, что через год они проведут диверсификацию и радикально уменьшат объем топливных поставок из России. В то же время, в прессе появились сообщения, что таджикский премьер-министр Акил Акилов написал несколько  писем своему российскому коллеге с просьбой предоставить Таджикистану такие же льготы, как и Киргизии.

Весь прошлый год Россия не просто продолжала игнорировать неоднократные просьбы таджикского правительства, но и посчитала необходимым оказать мощное давление на власти Киргизии, чтобы ни один литр из 1 миллиона тонн российского топлива, ежегодно поставляемого со скидкой в эту страну на внутренние нужды, не попадал в Таджикистан – особенно через плохо охраняемую границу между двумя странами в Баткентской области, что в Ферганской долине.

Региональные обозреватели утверждают, что тысячи тонн дешевого российского топлива все равно попадают в Таджикистан, поскольку власти Киргизии не могут устоять перед соблазном быстро набить карманы на этом деле, хотя публично обещают положить конец подобной практике, если таковая существует. В течение 2011 года, который в Киргизии был годом выборов, некоторые известные кандидаты в президенты неоднократно обвиняли своих соперников в том, что они предоставляют «политическую крышу» топливным контрабандистам.

Почти два года Таджикистан получает топливо по гораздо более высоким ценам, чем Киргизия, что создает дополнительную нагрузку для таджикской экономики и ведет к повышению цен на многие потребительские товары. Некоторые европейские обозреватели, побывавшие в Таджикистане, заявили, что цены на часть товаров широкого потребления в этой стране выше, чем в странах Евросоюза.

Высокие топливные цены также ведут к увеличению торгового дефицита Таджикистана и ослабляют национальную валюту сомони, которую власти весь 2011 год были вынуждены спасать от свободного падения за счет интервенций центробанка.

Оглядываясь сегодня назад, можно сказать, что трудности и невзгоды, переживаемые Таджикистаном на протяжении последних двух лет, лишь усиливают страдания населения, а правительству так и не удалось «фундаментально диверсифицировать» топливные поставки в страну, отказавшись от импорта из России.

По состоянию на декабрь 2011 года Таджикистан по-прежнему  получал 84% потребляемого в стране топлива из России, а это значит, что он снизил свою зависимость от Москвы всего-то примерно на 10%.

25 января министр энергетики Шерали Гул побывал с рабочим визитом в России, привезя очередное письмо от премьер-министра с просьбой к российскому правительству поставить в Таджикистан в этом году беспошлинно 1 миллион тонн топлива. Россия согласилась поставить лишь 179 000 тонн, что составляет четверть годовых потребностей страны.

Российские обозреватели полагают, что Кремль освободит Таджикистан от пошлин только в том случае, если таджикское правительство согласится на целый ряд политических требований со стороны России. Среди них возвращение российских пограничников на таджикско-афганскую границу, предоставление России в бесплатное пользование военно-воздушной базы в Айни и продление еще на 49 лет пребывания российских военнослужащих на военных базах в Таджикистане (всего 6000 человек) с освобождением от арендной платы.

Как отмечают региональные обозреватели, отчаянные попытки таджикского правительства договориться о поставках топлива с другими нефтедобывающими странами региона за последние два года не увенчались успехом, поскольку и Казахстан, и Туркмения предлагают поставлять топливо только по мировым рыночным ценам, которые выше российских цен даже с учетом дополнительной пошлинной надбавки.

Иран, являющийся близким культурным и языковым родственником Таджикистана, подал некую надежду, заявив о «готовности залить» довольно небольшой таджикский рынок дешевой иранской нефтью. Но у Таджикистана нет мощностей по ее переработке, а сам Иран также вынужден импортировать большую часть нефтепродуктов.

Во время визита в Таджикистан в сентябре 2011 года президент Ирана Махмуд Ахмадинежад  пообещал построить в Таджикистане в неопределенном будущем завод по переработке нефти. Есть информация, что один из близких к президенту Эмомали Рахмону местных магнатов вкладывает средства в строительство нефтеперерабатывающего предприятия неподалеку от таджикской столицы Душанбе. Ожидается, что объем переработки там составит 100 000 тон нефти в год, и что завод начнет работать осенью текущего года.

Но даже если Таджикистан создаст собственные мощности нефтепереработки, он все равно будет сталкиваться с проблемой обеспечения стабильных поставок сырой нефти. Его собственные нефтяные запасы ничтожны, и их разведка и освоение начаты совсем недавно усилиями российского Газпрома и канадской компании Thethys Petroleum.

Более того, интерес этих нефтяных компаний к таджикским нефтяным запасам сохранится только в том в случае, если мировые цены на нефть будут высоки (более 100 долларов за баррель). Дело в том, что  добывать нефть в Таджикистане будет намного дороже, чем в других странах Средней Азии, поскольку таджикские месторождения  глубинного залегания и требуют бурения глубоких скважин.

Создание собственных мощностей по нефтепереработке это многообещающее решение, которое может привести к снижению мощной зависимости Таджикистана от России в ближайшей и среднесрочной перспективе. Но еще долгие годы такое решение будет обеспечивать лишь малую долю внутренних потребностей страны, а основная часть топлива все равно будет поступать из России.

Вопрос о расширении внутренних мощностей нефтепереработки также стоит в повестке нового киргизского правительства во главе с расположенным к бизнесу премьер-министром Омурбеком Бабановым, который сам был в прошлом нефтяником. Он пригласил азербайджанскую государственную нефтяную компанию ГНКАР построить в Киргизии нефтеперерабатывающий завод.

Согласно последнему соглашению, подписанному между киргизским правительством и компанией ГНКАР в Бишкеке, азербайджанская компания построит НПЗ с мощностью переработки 2 миллиона тонн нефти в год. Завершить строительство планируется в 2013 году.

Если наладится импорт иранской нефти в Таджикистан и азербайджанской нефти в Киргизию, это может привести к снижению зависимости данных стран от российского нефтяного господства. Однако данные проекты также могут столкнуться с препятствиями.

Против иранской нефти уже действуют санкции, инициированные США, и если Таджикистан начнет импортировать нефть из Ирана в больших объемах, чтобы дать сырье для своих пока не построенных нефтеперерабатывающих предприятий, он также может попасть под действие американских санкций. Таджикские руководители уже сегодня с опаской думают о том, что иранские инвестиции в их экономику в 2012 году могут иссякнуть вследствие действия американских санкций.

Пока Соединенные Штаты в основном не обращают внимания на экономические связи Душанбе с Тегераном, жалея Таджикистан и считая их несущественными. Америка также хочет сохранить содействие Душанбе в вопросе доставки грузов для войск США и НАТО, действующих в Афганистане.

Вложения ГНКАР в проект нефтепереработки в Киргизии зависят от того, насколько выгоден он будет для азербайджанской компании, поскольку большую часть сырой нефти придется импортировать из других стран (а это дополнительные транспортные расходы), в том числе,  из Азербайджана, с которым у Киргизии нет общей границы.

Региональные обозреватели считают, что у Киргизии и Таджикистана есть и третий способ снизить свою зависимость от топливных поставок из России. Для этого им потребуется улучшить отношения  со своими соседями, имеющими богатые запасы углеводородов. В частности, Таджикистану надо наладить отношения  с Узбекистаном, а Киргизии с Казахстаном, урегулировав давние споры по поводу водных ресурсов.

Свою конструктивную роль может также сыграть Туркмения, частично удовлетворив топливные потребности Таджикистана по «братским льготным ценам». В прошлом Туркмения предлагала такую сделку Душанбе, выдвинув в качестве условия отказ Таджикистана от планов строительства Рогунской ГЭС. Если электростанция будет построена, это негативно отразится на обеспечении водой сельскохозяйственного сектора в Узбекистане и Туркмении.

Однако таджикское правительство вежливо отвергло туркменское предложение, а некоторые горячие головы в Таджикистане потребовали от правительства продавать воду из берущих начало на его территории рек странам ниже по течению, поскольку те не желают бесплатно поставлять таджикам нефть и газ.

Отношения между Киргизией и Казахстаном также переживают своеобразный кризис, особенно после свержения Бакиева в апреле 2010 года. До его ухода Казахстан возлагал на Бакиева большие политические и экономические надежды, вкладывая в него немалые средства.

Казахстан, принадлежащий к числу крупнейших нефтедобывающих стран мира и имеющий огромный потенциал нефтепереработки, легко бы мог обеспечить потребности Киргизии в топливе – впрочем, как и всех других стран Средней Азии вместе взятых. Однако он сам периодически  сталкивается с нехваткой топлива, так как большинство работающих в стране иностранных нефтяных компаний предпочитают продавать добытую ими нефть на зарубежные рынки, а не казахстанским НПЗ по ценам ниже рыночным.

В отличие от России, правительство Казахстана не может вводить огромные экспортные пошлины для иностранных нефтяных компаний, работающих в стране. Что еще важнее, Казахстан, похоже, отказался от своего стремления стать главным игроком в Киргизии после свержения Бакиева, позволив играть первую скрипку в этой стране России.

Так или иначе, Киргизии и Таджикистану придется искать решения, которые помогут им снизить сегодняшнюю мощную и наносящую урон экономике зависимость от российской нефти. Иначе их политическая и экономическая независимость еще долгие годы будет находиться под угрозой.

Фозил Машраб – псевдоним независимого аналитика из Ташкента, Узбекистан.