Когда российские лидеры впервые проявили интерес к закупке у голландцев десантных транспортов, министр обороны Нидерландов Эймерт ван Мидделькооп (Eimert van Middelkoop) заявил, что он «удивлен». Зачем одной из сильнейших с военной точки зрения держав мира, производящей прославленные, вызывающие уважение и весьма грозные системы вооружений покупать технику у другой страны?
Голландская Damen Schelde Naval Shipbuilding – не единственная западная судостроительная компания, с которой Москва заигрывала в эти месяцы. Она также завязала контакты с испанской Navantia и французской DCNS. В конце ноября российский премьер-министр Владимир Путин и его французский коллега Франсуа Фийон (Francois Fillon) даже провели переговоры о покупке Россией у последней вертолетоносца «Мистраль».
Это предложение вызвало споры в политических и военных кругах России. Многие представители российской элиты публично заявили, что страна не нуждается в закупке вооружений за рубежом. Влиятельный адмирал Валентин Селиванов, бывший начальник Главного штаба ВМФ, назвал идею приобрести «Мистраль» «полной чушью». Вице-премьер Игорь Сечин заметил, что российская Объединенная судостроительная корпорация способна построить корабль с такими же возможностями, как у «Мистраля». А президент Академии военных наук генерал армии Махмут Гареев, заявил, что Россия «должна быть самодостаточной страной.... Конечно, в случае закупок десантных кораблей мы попадаем в определенную зависимость от НАТО и, в частности, Франции. Нам придется приобретать ЗИП, создавать систему МТО, базирующуюся на западных стандартах ... Это, мягко скажем, не совсем хорошо для обеспечения национальной безопасности».
Впрочем, даже если контракт с французами в итоге подписан не будет, сам факт того, что Россия всерьез рассматривает возможность покупки военного корабля у своих бывших противников из НАТО, многое говорит о том состоянии, в котором находится ее производственная база. Однако еще важнее то, что происходящее показывает, до какой степени Европа хочет помочь России модернизировать армию - в том числе и в ущерб былым союзникам НАТО на российских границах.
Российская оборонная промышленность за период после холодной войны устарела и стала неэффективной. Основные конкуренты ее заметно обогнали. Возьмем, например, российскую баллистическую ракету «Булава», предназначенную для размещения на подводных лодках, которая должна была заменить целый ряд вооружений советских времен. Из двенадцати ее пробных пусков неудачей завершились семь, причем многие во флоте считают, что в данном случае дефекты проекта – результат многолетнего недофинансирования оборонной области.
Укрепление этого ключевого для экономики сектора стало как для Путина, так и для его преемника на посту президента Дмитрия Медведева одним из приоритетных направлений. На модернизационные программы были потрачены миллиарды рублей. Покупка военного корабля за границей явно продемонстрирует, что их политика в этой сфере продвигается слишком медленно или вообще потерпела крах. Впрочем, это недавно открыто признал и сам президент.
«К сожалению, продолжается политика латания дыр, цели опережающего технологического перевооружения отрасли не достигнуты, об этом нужно сказать прямо. Всё это сказывается на качестве техники, поставляемой в наши Вооружённые Силы и на экспорт… Это уже вопрос выживания», - заявил Медведев в октябре на совещании с представителями оборонно-промышленного комплекса.
В сущности, Россия уже пыталась решить некоторые проблемы своей оборонной отрасли с помощью контактов с иностранцами. Скажем, у DCNS давно существуют тесные отношения с Россией. Начальник отдела компании по работе с партнерами Андре Шеррье (Andre Cherriere) еще в начале 2008 года говорил мне, что «развитие сотрудничества с российскими партнерами крайне важно для наших конструкторов.... В долговременной перспективе у него будет большой потенциал». Россия также заключила партнерские соглашения, направленные на повышение уровня ее «высокотехнологического сектора», с французскими компаниями Thales и Safran. Половина истребителей «Сухой», продающихся в мире, оснащены радиоэлектроникой Thales.
Покупать технику за рубежом России также не впервой. В прошлом году она закупила у Израиля беспилотные летательные аппараты, чтобы изучить их и позднее модернизировать собственные аналоги. Однако масштаб этой сделки был невелик, а по сравнению с покупкой «Мистраля» она выглядит просто ничтожной. Кроме того, подобный контракт между Россией и страной НАТО будет иметь огромные политические последствия.
Во-первых, он будет свидетельствовать о постепенной нормализации отношений между Россией и остальными европейскими странами, которая является одной из главных внешнеполитических целей президента США Барака Обамы. Сейчас возобновились заседания Совета Россия-НАТО, прекратившиеся после российско-грузинского конфликта в августе 2008 года. Бывшие враги планируют совместно анализировать будущие угрозы безопасности, рассчитывают совместно бороться с наркоторговлей и согласовывать планы на случай чрезвычайных ситуаций. Партнерство с Россией важно для войны в Афганистане, так как она разрешает альянсу транспортировать по своей территории военнослужащих и армейские грузы. Генеральный секретарь НАТО Андерс Фог Расмуссен (Anders Fogh Rasmussen) даже просил русских поставить альянсу вертолеты, хотя ответа пока не получил.
Хотя близкими друзьями стороны назвать трудно, сближение между ними явно чувствуется. С учетом подобных веяний было бы странно, если бы западные правительства отвергли просьбы России о поставках оружия.
«Невозможно призывать к стабильности на континенте и к партнерству с Россией и при этом отказываться продавать ей вооружения. Подобный отказ вступил бы в противоречие с нашими собственными утверждениями», - якобы заявил недавно Фийон.
Однако далеко не все с ним согласятся, и в особенности далеко не все ближайшие соседи России Наличие у России вертолетоносца типа «Мистраль» делает ее намного более опасной для соседних стран, таких как Украина и Грузия, которые уже сейчас чувствуют, что путинский режим вновь становится агрессивным.
Главнокомандующий ВМФ России адмирал Владимир Высоцкий в частности недавно заявил, что если бы у него во время войны в Грузии был «Мистраль», войскам бы потребовалось на высадку а грузинском берегу 40 минут, а не 26 часов.
«Такой корабль может быть направлен только на Черное море, - полагает министр иностранных дел Грузии Григол Вашадзе, - Последствия могут быть чудовищными.... Мы крайне обеспокоены».
«Если французы в итоге пойдут на сделку с Россией, нам придется задуматься о мерах безопасности на случай, если корабль направят на Балтийское море», - заявил в эфире эстонского телевидения главнокомандующий вооруженными силами Эстонии генерал Антс Лаанеотс (Ants Laaneots).
Однако вряд ли эти протесты всерьез повлияют на мнение западных правительств. За последний год североатлантические амбиции Грузии явно поблекли, чтобы ни говорили об этом Расмуссен и другие лидеры альянса. Даже полноправные члены НАТО, такие как Эстония, чувствуют, что их влияние идет на спад, по мере того как Запад и особенно Вашингтон предпринимают шаги для укрепления связей с Россией.
«Уже сейчас многие в Центральной и Восточной Европе подозревают, что НАТО не принимает их страны в достаточной мере всерьез», - считает руководитель внешнеполитических и оборонных исследований Центра европейских реформ (Centre for European Reform) Томас Валашек (Tomas Valasek).
Маловероятно, что это скажется на результате идущих сейчас переговоров. С финансовой точки зрения продавать России военные корабли определенно выгодно для европейских стран. Корабль одного класса с «Мистралем» стоит примерно 400 миллионов евро, а так как каждый такой контракт сверх того поддерживает местную промышленность и создает рабочие места, счетоводы в Амстердаме, Париже и Мадриде безусловно должны одобрять подобные сделки.
Насколько они выгодны с политической точки зрения, остается под вопросом. Пока не стало ясно, будет ли подписан контракт, слишком рано говорить о том, как на него посмотрят граждане стран Западной Европы. Лидеры грузинской диаспоры во Франции уже написали петицию с призывами к французам выступить против продажи «Мистраля». Однако, если дойдет до дела, перспектива укрепления связей с нефтегазовой возрождающейся Россией, скорее всего, окажется более весомой, чем боязнь обидеть сомнительных союзников НАТО на территории бывшего Советского Союза.
