Каким условным знаком, плюсом или минусом отмечаются в нашем подсознании те или иные государства и народы, во многом условно. Во всяком случае, в минувшем столетии доминирующим формирователем знака минус была для нас Россия.
Так в нашей душе и мыслях сформировался своего рода условный рефлекс Павлова, когда все связанное с Россией заставляет автоматически «течь слюну». Ибо чем иным, как не рефлекторной реакцией производителей новостей можно объяснить, что уточняющая архивная находка профессора Ааду Муста о деятельности Карла Эрнста фон Баера стала номером первым в передаче новостной «Актуальной камеры» Эстонского телерадиовещания (имеется в виду передача Эстонского телевидения от 10.01 о том, что выдающийся ученый – анатом, эмбриолог, этнограф, антрополог и географ, профессор Тартуского университета Карл Эрнст фон Баер был также основателем в 1840-х года аналитической разведки России – прим. перев.).
Ведь в том, что большая часть открывателей земель были исполнителями государственных заказов, и, соответственно, коллективными основателями государственных аналитических разведок, нет в самом по себе ничего принципиально нового (что, естественно, не уменьшает ценности находки Муста).
Когда вообще открытия и находки в области истории становятся событиями, достойными освещения журналистами? Да все тогда же, когда они соприкасаются с Россией. Практически ни один информационный канал не оставил без внимания найденные историком Яаком Валге в московских архивах данные о том, что у части писателей и левой интеллигенции Эстонии были в 1930-х годах тесные и частенько даже предательские связи с посольством России. Вновь и вновь (и здесь вопрос не в ценности находок), как всегда в сенсационных случаях, освещение находки было подобно фейерверку, который на мгновение вспыхивает в небе и тут же гаснет. Но в рамках исторической науки и есть бесчисленное множество вопросов, достойных обсуждения, начиная хотя бы с того, насколько вызывающими доверие могли быть в то зараженное эпидемией страха время вообще быть заметки сотрудников Советского посольства.
Еще раз: вышеприведенное ни в коем случае не ставит под сомнение значение исследовательской работы названных историков. Это были только некоторые примеры из отдельной области о более общей реакции на вывеску под названием Россия.
Но почему такая, главным образом рефлекторная спесиво-односторонняя реакция неразумна и в крайнем проявлении даже опасна? Потому что она ограничивает наши возможности выбора. Если посмотреть на происходящее в государствах в самом общем плане на более протяженной шкале времени, оно вызвано, образно говоря, преимущественно свободным выбором или навязано им. Единое неизбежное правило, похоже, таково, что величина и мощь государства дает пропорционально больше возможностей свободного выбора. И наоборот: у малых их значительно меньше. Особенно, если положение в мире напряженное и на горизонте появляются первые признаки приближения военной грозы. Так это было, например, непосредственно перед началом Второй мировой войны. У больших тогда тоже было, по сравнению с малыми наподобие Эстонии, в руках пачка карт со значительно большими возможностями ходов.
Является ли нынешнее время в мире предштормовым или нет, сможет сказать только будущее. Но самым глупым для интересов Эстонии было бы еще более ограничивать по собственной инициативе свои возможности выбора. Это касается и отношений с Россией, от которой мы ждали и ждем (опираясь на прогнозы на 2010 год одного американского исследовательского центра) только агрессии. Что само по себе, конечно, не исключено и к чему, естественно, следует готовиться. Мы этим худо-бедно и занимались, преимущественно, как это свойственно малым государствам, в виде жестов и риторики. Во всяком случае, мы готовились, готовы и должны готовиться. Если Российская империя в настоящее время нам прямо и военным путем и не угрожает, Кремль все же не оставил надежд, если цитировать наблюдения посла Марта Хельме в России, «осависаарить» (от фамилии председателя крупнейшей оппозиционной партии, мэра Таллина Эдгара Сависаара, выступающего за улучшение отношений с Россией – прим. перев.) нас. Ибо таковым является интерес противопоставляющий себя Западу и досаждающей нам России.
Из охотника в добычу
Если же немного более основательно углубиться в мир внешнеполитического мышления России, то можно заметить, что не существует однозначного понимания о так называемых интересах России вроде двуглавого орла или вертикали власти. Бросается в глаза, что кроме размахивающих в нашу сторону и в сторону запада кулаками и облигаторно цитируемых у нас депутатов Государственной думы (все тот же рефлекс Павлова), есть еще и здравомыслящие влиятельные люди, по мнению которых интересы России прямо противоположные: они кроются в хороших отношениях с Западом.
Это неожиданное разумение происходит вовсе не от того, что сердце России случайно поразила всеобъемлющая абстрактная стрела любви к западу как таковому. Скорее, дело в изменении ролей, которое с каждым годом превращает Россию из бывшего охотника в добычу или объект устремлений Катая. В противостоянии подобному развитию и состоит главный, предполагающий хорошие отношения с западом, интерес России. Возможно, это не просто случай, что в России без правительственной поддержки остался законопроект, угрожавший тюремным заключением «фальсификаторам истории». Законопроект «О противодействии реабилитации нацизма, нацистских преступлений и их пособников в новых независимых государствах на территории бывшего Советского союза» отложен в долгий ящик. Во всяком случае, нужно быть готовыми и к такому сценарию…
Перевод Хейно Сарап
