29 марта в Московском метро раздался восьмой по счёту с 1977 года взрыв бомбы. В среднем по одному теракту раз в четыре года — только в Москве, только в метро. Если бы кто-то задался целью собрать сведения о наземных взрывах, о взрывах за пределами столицы, цифры получились бы кошмарные. 19.3.1999, 6.11.2000, 24.3. 2001, 1.12. 2003, 3.2. 2006 — для большинства из нас это ничем не примечательные даты; а между тем в эти дни в России были совершены массовые теракты, с двузначным числом жертв, и во многих случаях это были скоординированные нападения на две или на три цели.
Всегда существует жестокая математика средств массовой информации: почему одним трагедиям уделяют больше внимания, чем другим (есть ли жертвы среди американцев? детей? знаменитостей?), но в случае затяжной российской войны с чеченскими мятежниками эта математика носит особенно жестокий характер. Проще говоря, как несколько дней назад заметила российская журналистка Юлия Латынина, «Если бы взрывы произошли не в Москве, они бы прошли незамеченными, и не только Кремлём, но и обществом в целом».
Но ирония заключается в том, что даже молчание было бы менее зловещим, чем то, что случилось, когда террористический акт в России всё же привлек к себе всеобщее внимание, как это произошло с двойным взрывом на прошлой неделе. Под прожекторами пристального внимания средств массовой информации Кремль не мелочится, конструируя хронику событий, и последняя российская новость и сегодня звучит столь же впечатляюще, как и в момент её появления. Оказывается, одна из террористок мстила за смерть своего мужа, который, оказывается, непосредственно участвовал в предыдущем крупном взрыве, происшедшем в поезде «Невский экспресс» в ноябре прошлого года. Службы безопасности во весь голос говорят о секте «Чёрные вдовы», в которую входят 30 женщин, прошедших подготовку в Чечне. Мне это напомнило дичайшую легенду времён первой чеченской войны — об отряде литовских снайперов, орудующем в пограничном районе, по непонятной причине одетых в белые гетры.
В реальной жизни события редко развиваются по подобным сценариям. Но, может быть, в данном случае всё именно так происходило; суть в том, что альтернативные сведения, с которыми можно было бы провести сопоставление, отсутствуют. Западным средствам массовой информации ничего не остаётся, кроме как принять официальную версию. Уже много говорилось о том, что российское государственное телевидение весьма небрежно и поверхностно отнеслось к освещению взрывов; откровенно пропагандистский канал «Россия сегодня» просто передал Западу почти всю отснятую плёнку; сообщения последующих дней были уже несколько более тщательно профильтрованы. Сами западные СМИ не располагают людьми для оригинальных сообщений из регионов помимо Москвы, не говоря уже об источниках в Чечне или в других пунктах Северного Кавказа, где нарастает радикализация. (Слово «Дагестан» в неофициальной кремленологии едва ли существует). Что же касается хваленого твиттер-эффекта — когда большое число независимых журналистов передают информацию, не стесняясь условностями и ничего не отфильтровывая, — то он мог сработать в Тегеране; но в случае московских взрывов он не дал ничего, кроме взметнувшегося пыльного столба дезинформации и паники.
В условиях дефицита фактов мыслящие россияне тоже вынуждены ограничиваться бесполезными разговорами. Во вторник я был приглашен участвовать в онлайновом круглом столе по поводу последствий трагедии, организованном на Snob.ru. Сеть социальных связей в миниатюре (Я веду рублику на этом сайте), Snob.ru — очень интересный эксперимент достижения «просвещённого» либерального консенсуса среди мировой русскоговорящей элиты. Во время круглого стола присутствующие светила более всего интересовались тем, мог ли Путин отдать приказ об этих взрывах. А больше всего досталось ведущему сексуальной рубрики сайта, разместившего совершенно невинный пост о том «какого пола был террорист».
Тем временем истории о «Чёрных вдовах» уже возымели свой эффект — единственный, какого и следовало ожидать. По разрозненным свидетельствам моих друзей, фигура смуглого мужчины со свежими синяками и подбитым глазом стала обыденным явлением в московском метро; банды националистов почуяли небывало зелёный свет; блогосфера наполнена воплями этнической паранойи.
Любые теории о тайном заговоре, намекающие на участие Кремля в этих терактах, конечно же, столь же глупы и деструктивны, как и любая пропаганда того, что теракт 11 сентября был спланирован правительством США. Невзирая на все разговоры о медведевской «оттепели», правительство вовсе не нуждается в такой сомнительной поддержке. В чём Кремль действительно повинен, так это в журналистском вакууме, окружающем подробности этой и любой другой российской трагедии. Вот это действительно его рук дело.
Майкл Айдов, пишущий редактор в журнале New York magazine, пишет о России в The New Republic. Недавно опубликован его первый роман, Ground Up.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Всегда существует жестокая математика средств массовой информации: почему одним трагедиям уделяют больше внимания, чем другим (есть ли жертвы среди американцев? детей? знаменитостей?), но в случае затяжной российской войны с чеченскими мятежниками эта математика носит особенно жестокий характер. Проще говоря, как несколько дней назад заметила российская журналистка Юлия Латынина, «Если бы взрывы произошли не в Москве, они бы прошли незамеченными, и не только Кремлём, но и обществом в целом».
