В отношениях между Россией и Турцией сохраняется напряженность с тех пор, как Турция сбила нарушивший ее воздушное пространство российский самолет. А на прошлой неделе Армения объявила конец действию соглашения о прекращении огня с Азербайджаном, что вызвало опасения по поводу начала региональной войны. Корреспондент Daily Sabah побеседовал с экспертом по России и странам Центральной Азии профессором Октаем Ватансевером (Oktay Vatansever).

По его словам, российский президент Владимир Путин использует напряженность в отношениях с Турцией в своих собственных внутренних интересах. Ватансевер считает, что напряженность ослабнет после президентских выборов в России, которые должны пройти в марте. Он утверждает, что конфликт между Арменией и Азербайджаном не перерастет в войну, и что события прошлой недели следует рассматривать как попытку России усилить свое влияние на Азербайджан. Ватансевер заявляет, что не ждет революций в центральноазиатских странах по типу арабской весны или «цветных революций», показывая тем самым, что напряженные конфликты сохранятся, однако их эскалации с превращением в полномасштабную войну ждать не стоит.
— —---------------

Daily Sabah: Как вы оцениваете будущее отношений между Россией и Турцией? Сохранится ли существующая сегодня напряженность?

Октай Ватансевер: В каждом кризисе есть различные этапы. Сначала шок, потом эскалация, затем установление контроля над этой эскалацией, и наконец стабилизация. Я считаю, что мы прошли эскалационный этап. Россия провела эту эскалацию по максимуму во многих областях. Турция, со своей стороны, пыталась идти ей на уступки. При обычных обстоятельствах первый этап кризиса должен уже закончиться, и если не случится нечто непредвиденное, я не думаю, что возникнет новая напряженность. Но и скорейшего урегулирования ждать тоже не приходится. Я полагаю, что такая напряженность будет продолжаться до марта, когда состоятся президентские выборы. Мне кажется, Путин воспользуется этой напряженностью, чтобы получить голоса правых сил, и в этих целях он будет задействовать российский национализм.

Россия приняла множество решений, но я не думаю, что она сможет себе позволить какие-то новые меры, ибо существует предел в плане экономики. Также возникает напряженность в вопросах культуры, в подвешенном состоянии оказались политические отношения. То есть, больше ничего особо не сделаешь.

Принимая все это во внимание, я полагаю, что кризис будет разрешен в среднесрочной перспективе посредством разумного диалога, начиная с весны. Однако его урегулирование не сможет обеспечить возврат двусторонних отношений к тому уровню, который существовал до 2014 года. Очевидно, что Россия откажется от своей политики тесных взаимоотношений с Турцией, остановившись на режиме более строгих отношений, в которых будут присутствовать элементы напряженности и регионального соперничества, составлявшие основу российской политики в период с 1991 по 2002 годы.

— Считаете ли вы, что Россия в ходе нынешней напряженности с Турцией действует в соответствии со своей среднесрочной и долгосрочной стратегией?

— Не думаю. Мне кажется, она больше сосредоточена на президентских выборах. Сбитый российский самолет серьезно ослабил репутацию России. Российская реакция важна, и Путину надо защищать свой имидж и репутацию, поскольку приближаются выборы. Похоже, что Путин воспользовался данным инцидентом в своих внутриполитических интересах. Конечно, есть и много других аспектов, но они в большей степени управляемы. Ждать, что прекратится туризм, это нереально.

— На армяно-азербайджанской границе уже два года продолжаются конфликты. Считаете ли вы, что после заявления Армении об отказе от прекращения огня возникнут новые конфликты или даже война? Как вы расцениваете эту ситуацию?

— Если посмотреть на потери с обеих сторон в ходе столкновений последних месяцев, то становится понятно, что никакого прекращения огня нет. Но было бы неверно утверждать, что отсутствие перемирия означает войну. Бывают ситуации, когда нет ни мира, ни войны. Я думаю, это следует интерпретировать как попытку России усилить свое влияние на Азербайджан. Заявление азербайджанского парламента о пересмотре отношений с США, которое я считаю ошибочным шагом, подает сигнал о том, что Баку будет ближе к Москве.

Похоже, Россия пытается отдалить Азербайджан от Запада, США и Турции, для чего использует армянский вопрос. Но я думаю, что Азербайджан в своих отношениях будет поддерживать баланс по примеру Грузии.

— Как это повлияет на отношения Азербайджана с Турцией, а именно, на проект TANAP (Трансанатолийский трубопровод)?

— Мне кажется, на этом уровне никаких изменений не будет. Энергетическая и внешняя политика Азербайджана требует от него поддержания отношений с Западом, и он заинтересован в их сохранении. Если Азербайджан чрезмерно сблизится с Россией, он утратит свою независимость, а азербайджанское общество с этим не согласится. Основная часть азербайджанцев больше расположена к Западу. Но чтобы компенсировать некоторые вопросы, они проводят сбалансированную политику. Когда у них возникают определенные проблемы с Западом, они поворачиваются в сторону России и наоборот.

— Как эти события отразятся на Грузии, которая граничит с Турцией, Азербайджаном и Арменией, и у которой проблематичные отношения с Россией?

— Грузия в настоящее время открыта для манипулирования и влияния, поскольку она сталкивается с внутриполитическими конфликтами, что и нужно России. В прошлом году в связи с отставкой некоторых министров стало понятно, что эта страна страдает от политической нестабильности. Но если посмотреть на политическую культуру Грузии, мы увидим, что в основном она настроена против России. Семь лет назад Россия вторглась в Грузию, и страдания грузинского народа не забыты. Следовательно, она явно будет держаться на расстоянии. Как вам известно, Грузия заслужила право на безвизовые поездки в страны Евросоюза, и это было отмечено как огромное достижение. Это говорит о том, что Грузия и дальше будет прозападной и проевропейской страной. Я считаю, что она будет последовательна в своей политике. А внутренняя политика в Грузии больше связана с поддержанием баланса в экономике и между различными влиятельными группировками.

— Появились комментарии о том, что Россия из-за низких цен на нефть и газ распадется на несколько государств помельче, как в свое время Советский Союз. Вы считаете такие заявления реалистичными?

— Они не реалистичны, потому что есть разница между структурой Советского Союза и Российской Федерации. Советский Союз был федеративным государством, и Россия тоже федеративная, но у Советского Союза были отличия. Советские республики имели право провозглашать независимость. Группа республик во главе с Россией провозгласили свою независимость, и поэтому союз был распущен. Российские провинции сегодня не могут поступить так же. Кроме того, нерусские регионы составляют меньшинство. Я не думаю, что эти слухи реалистичны, так как Советский Союз был идеологическим государством, а его отношения с остальным миром строились очень специфически.

— Ждете ли вы общественных беспорядков в странах Центральной Азии, похожих на цветные революции и арабскую весну?

— Нет, не жду. Это нереальная перспектива. Руководство в этих странах очень сильно, и оно проявляет гибкость и прагматизм при решении различных проблем. Единственная проблема — это снижение цен на энергоресурсы, которое также влияет на Россию. В долгосрочной перспективе из-за экономических факторов может возникнуть реакция в обществе, но мы видели, что и в арабских странах в результате общественных беспорядков возникала нестабильность. Мир воспринимал это негативно. Что касается борьбы с террором, то некоторые религиозные террористические организации радикального толка в Центральной Азии и особенно в Афганистане являются угрозой для всего мира. Следовательно, в этих странах возможен процесс демократизации сверху вниз, хотя в данный момент это даже не обсуждается. Если эти страны застрянут между Россией и Западом, может возникнуть очень серьезная проблема. Эти страны в настоящее время балансируют между Китаем, Россией и Западом, а их лидеры пытаются достичь некоего уровня демократизации. Конечно, не по европейским стандартам, но этот процесс идет через небольшие реформы. Следовательно, стабильность стран Центральной Азии, предотвращение там деятельности радикальных движений, поддержание их экономик и сохранение их независимости очень важны для Запада, являются приоритетом.

Принимая все это во внимание, я думаю, что баланс будет сохраняться. Я предвижу, что центральноазиатские страны будут улучшать отношения с Западом и Китаем, в то же время, сохраняя баланс с Россией.

— Как вы знаете, в Турции сейчас часто ссылаются на соглашение Сайкса-Пико от 1916 года. Турецкие ученые говорят, что ближневосточный порядок, установленный договорами, подошел к концу, а Запад высмеивает их, когда они заводят разговор о соглашении вековой давности. Каково ваше отношение к этой ситуации?

— Не думаю, что есть такая вещь, как макрополитика Ближнего Востока. У каждого конкретного вопроса есть своя собственная структура. У некоторых вопросов есть региональные характеристики, но есть и понимание того, что на дипломатическом уровне существует определенная поляризация. Мы не видим прямого влияния на каждую из существующих проблем. Следовательно, я не думаю, что есть какая-то макротенденция. Конечно, у каждого вопроса своя динамика, своя структура, и невозможно предугадать, как все это будет развиваться. Ворожба — это не научный метод, и она здесь не действует. Например, никто не знает, в каком направлении будет развиваться сирийский кризис. В 2011 году никто бы не поверил в то, что происходит сегодня. Похоже, что урегулирование займет время. Конечно, его можно будет добиться посредством продолжительных переговоров, диалога и дипломатии, и невозможно предугадать, что произойдет. Но среди историков, анализирующих ситуацию, есть такие, кто воспринимает историю в виде циклического движения. Однако на самом деле старое и новое порой идут рука об руку. Следовательно, будут новые решения, и для этого существует дипломатия. Кроме всего прочего, мир изменился; мы сегодня живем в другом мире, где глобализация стала реальным фактом, а интересы носят экономический, а не территориальный характер. Это тема для отдельной дискуссии, и все эти комментарии больше похожи на предположения, так как основаны они не на прочных фактах.

— Появляются также комментарии о том, что существующий мировой порядок, который был установлен после Второй мировой войны, уже не актуален и не действует, а поэтому нужен новый порядок, который, в свою очередь, будет определяться новой войной. Что вы можете сказать по поводу такой точки зрения?

— Я с этим совершенно не согласен. Во-первых, авторы таких комментариев не понимают тех изменений, с которыми сталкивается наш мир. Да, эти комментарии основаны на анализе мировых войн. Но мир коренным образом изменился. Появились новые действующие лица, негосударственные актеры, многонациональные корпорации, неправительственные организации, процессы демократизации. В такой новой ситуации война уже не воспринимается как решение проблемы. На нее все страны смотрят как на угрозу и стараются избежать. Звучит критика по поводу структуры ООН, но в целом эта организация продолжает действовать и считается работоспособной. Конечно, могут быть определенные изменения, чтобы удовлетворить требования новых игроков. Все это обсуждается, и уже несколько лет готовятся реформы. В конечном итоге, реформированная структура будет такой, о какой договорятся пять постоянных членов Совета Безопасности ООН, обладающие правом вето. Такой модели в настоящее время не существует. Эти пять стран не предпринимают никаких усилий по реализации реформ. Свои требования выдвигают другие страны, которые со временем обретают все больше влияния, но никаких упоминаний о войне нет. Мировой порядок может со временем улучшиться, как и ООН, а поэтому заявления о войне нереалистичны. Их авторы забывают о многочисленных данных, свидетельствующих о том, что люди не хотят войн, а поэтому они становятся неактуальны. Часть этих данных — о ядерном балансе. Те страны, которые участвуют в соперничестве, например, США, многие государства ЕС, Российская Федерация и Китай не считают войну действенным способом. Чтобы различные действующие лица могли реализовывать свои цели, существует такой инструмент как дипломатия, пусть даже он не является всеобъемлющим. Конечно важный вопрос — это сдерживаемая напряженность. Но он не может сравниться с мировой войной. Поэтому я думаю, что глобальной войны не будет, тем более, что дипломатия будет играть более важную роль в урегулировании проблем.