Инициированная им аннексия Крыма и участие в военном конфликте на востоке Украины поломали привычную модель взаимоотношений в Европе, принятую по окончании холодной войны.

Нарастающее российское военное присутствие и проводимые учения вблизи границ НАТО вызывают вполне понятные опасения, — даже у таких стран, как Швеция, — что конфликт с Россией больше нельзя считать невозможным.

Страны-члены НАТО нехотя и медленно увеличивают военные расходы, а США предпринимают шаги по укреплению своего присутствия в Европе.

Россия, конечно, в ответ заявляет, что именно из-за расширения НАТО она вынуждена повышать свою боевую готовность.

Однако речь идет о правительстве, которое, по всеобщему убеждению, послало своих агентов в Лондон, чтобы разделаться с одним из своих оппонентов, оставив в британской столице след радиоактивного вещества.

Тем более любопытно, что в ответ на поддержку Россией президента Башара Асада Запад продолжал говорить, что у России и Запада потенциально имеются точки соприкосновения.

Еще неделю назад Россию считали единомышленницей в деле достижения мира в Сирии дипломатическим путем и важным голосом в рассмотрении возможных мер и решений.

Останется ли таким же расклад после наступления сирийской армии и ее союзников на Алеппо, увидим.

Именно российская авиация больше чем что-либо еще изменила судьбу сирийского правительства.

И эта операция, практически совпавшая с очередным раундом международных переговоров, отравила дискуссию еще до ее начала.

Российский реалполитик

Настал ли момент, когда с глаз Запада спадут шоры, и станут ясны истинные намерения России?

Мы сейчас не говорим о морали и о том, что правильно, — этого ужасно не хватает с обеих сторон.

Сирия — это невероятно сложная проблема, и нельзя винить кого-то одного в том, что война там продолжается.

Мы говорим о так называемой реалполитик — настоящей политике. И здесь Москва преподнесла западным столицам серьезный урок того, как достигаются цели.

Запад полагает, что конфликт в Сирии не может быть решен военным путем, но Москва эффективно доказывает обратное.

Она выбрала сторону, которая потеряла бы все, если бы проиграла.

Эта сторона уже имела относительно сильных союзников в лице боевиков «Хезболлы» и различных военизированных группировок, созданных Ираном и возглавляемых иранскими командирами.

И сама Россия задействовала немалые ресурсы, чтобы изменить ситуацию. Понадобилось совсем немного времени, а результаты на полях сражения налицо.

Россия поставила перед собой вполне достижимую цель — поддержать правительство Сирии и помочь ему удержать контроль над большей частью страны.

На пути к этой цели Россия направила свою авиацию против повстанцев, поддерживаемых Турцией, против стран Персидского залива и против Запада — и она побеждает.

Какой контраст с западным подходом к проблеме, где на каждом шагу сталкиваешься с противоречиями и неясностями.

Запад поддерживает так называемых умеренных повстанцев, но кто это такие?

Многие из них поневоле стали союзничать с группировками, близкими к «Аль-Каиде».

Да, Вашингтон и «Аль-Каида» оказались на одной стороне, и это противоречие номер один.

Конечно, сейчас Запад гораздо больше озабочен борьбой с экстремистской группировкой «Исламское государство».

Однако является ли это первоочередной задачей для его региональных союзников, таких как Саудовская Аравия и Турция?

Нет, их первоочередная задача — закрепить свои стратегические позиции в Сирии, в идеале путем свержения президента Асада.

ИГ тоже является для них врагом, но отчасти второстепенным — и это противоречие номер два.

Два анклава

Есть еще и курдский вопрос.

Курдские бойцы остаются самыми эффективными союзниками Запада на поле битвы.

Однако турки видят в них угрозу, а любое возникающее курдское образование для них — это кошмар, которого следует избегать любой ценой. Вот вам противоречие номер три.

В сравнении с этим жизнь президента Путина намного проще.

Часто говорят о том, что его преимущество перед западными лидерами заключается в том, что ему не нужно заботиться об общественном мнении.

Таким образом гибель российского авиалайнера в Египте практически не вызвала волны протестов по поводу политики правительства, что вполне могло бы случиться на Западе в случае гибели их самолета.

Но давайте подумаем логически.

Является ли западная политика отражением общественного мнения?

Похоже, что общество озадачено не меньше, чем представляющие его политики.

В самом деле, как следует реагировать на гибель в море беженцев, их ужасные страдания и неподдающиеся контролю конфликты в местах, одновременно очень отдаленных и в то же время ужасно близких?

А Путин не просто добивается решения в Сирии поставленных военных задач. Его успех грозит превратить Сирию в два анклава: береговую часть, где доминирует сирийское правительство, и всю остальную территорию, находящуюся под контролем ИГ.

Путин на коне, но надолго ли?

Так какой же выбор остается Западу?

Путин продемонстрировал, что Россия остается силой, с которой необходимо считаться на Ближнем Востоке, в тот самый момент, когда в Америке царят разброд и шатание.

Путин показал, что Россия обладает пусть ограниченными, но все же внушительными экспедиционными силами, и успешно обкатывает новейшую российскую военную технику.

Так что можно сказать, что пока Путин одерживает своего рода победу.

Надо думать, что главный вопрос кроется в том, как долго это продлится.

Положение самой России весьма шатко. А в условиях сохраняющихся низких цен на нефть остается только гадать, может ли президент позволить себе такое поведение в духе советских времен.

При этом не стоит заблуждаться по поводу мирного процесса в Сирии — это мертворожденное дитя.

Военные действия продолжатся, причем так называемые умеренные силы будут оставаться зажатыми между правительственными войсками и ИГ.

Курдский вопрос будет периодически напоминать о себе.

А поток беженцев в западную Европу не прекратится.

Так что если подвести некий итог, то можно сказать, что Путин знает, чего он хочет. И пока что он своих целей добивается.