Перемирие, о котором договорились Вашингтон и Москва, — последняя возможность вывести страну из кризиса. Одно из двух: либо вооруженный конфликт возобновится, либо всех участников ожидает долгий и кропотливый путь урегулирования. Мирный процесс станет экзаменом для президентов Барака Обамы и Владимира Путина и продемонстрирует всем, способны ли они положить конец войне в Сирии и запустить переговорный процесс, начало которого намечено на 7 марта.
Впервые со времен холодной войны «большая сила», а в данном случае две «большие силы» навязывают свою волю всем действующим лицам конфликта. Москва и Вашингтон в одиночку договорились о прекращении огня и геометрии перемирия. И ответственность за происходящее лежит не только на России и режиме Башара Асада. Американской администрации тоже придется взять на себя ответственность и впервые за пять лет войны сдержать свои обязательства. На случай нарушения перемирия американская администрации предусматривает переход к «плану Б», о котором неоднократно заявлял госсекретарь США Джон Керри — чем вызывал гнев своего российского коллеги Сергея Лаврова, который не любит угрозы, особенно исходящие от сверхдержавы.
Вашингтон и Москва не стали привлекать к своему решению ни постоянных членов Совета Безопасности ООН, ни другие заинтересованные страны, однако все они должны будут подписаться под этим соглашением. Оппозиционная Национальная коалиция, ставшая Высшим комитетом в переговорном процессе, с момента вмешательства России в сирийскую войну начала постепенно исчезать со сцены, если не сказать, что совсем исчезла. Даже совещание ее членов в Стамбуле, на котором планировалось выбрать председателя и сформировать новые органы организации, отложено на неопределенный срок.
Сирийский режим тоже находится не в лучшем положении. Президент Башар Асад попытался усомниться в некоторых пунктах соглашения, но получил от Кремля жесткий ответ и требование принять соглашение без лишних вопросов. При этом еще недавно Асад угрожал, что ни о каком перемирии не может идти речи, пока ему не удастся вернуть под свой контроль все территории Сирии. Если процесс переговоров будет запущен, ему останется только отменить намеченные на 13 апреля парламентские выборы, к которым он призвал сирийский народ и которые являются «конституционным правом», как выразилась Бутайна Шаабан, советник президента Асада! Парламентские выборы в Сирии — один из основных пунктов дорожной карты, предписанной резолюцией 2254 СБ ООН, которую отстаивала Москва на встречах в Вене. Разумеется, Асад не в восторге от нынешней ситуации.
Надо сказать, что местные игроки никогда не контролировали ход событий в Сирии, а сегодня из-за давления Вашингтона и Москвы затруднительно принимать решения даже самым могущественным из них. Когда сирийский режим и его союзники оказались бессильными перед противниками, в кризис вмешалась Россия со своей военной мощью и дала ему возможность устоять. Однако после этого власть и решение стали принадлежать России. Очевидно, что президент Путин чувствует эйфорию, когда разговаривает со своим американским коллегой по поводу перемирия: запустив этот процесс, он преследует далеко идущие планы.
Такое совместное мероприятие двух мощных игроков Путин сможет использовать в дальнейшем. Возможно, ему не придется доказывать законность присоединения Крыма к России для того, чтобы США и Европа сняли свои экономические санкции. Ведь эта блокада не только наносит вред экономике страны, но и бьет по самолюбию, так как речь идет не о маленьком униженном государстве третьего мира, а о серьезном игроке. Путин воспринимает санкции как один из видов войны, и у него не было другого выхода, кроме как воспользоваться вакуумом, образовавшимся из-за невнятной позиции США в регионе из-за его нежелания ввязываться в сирийский конфликт. Путин понимал, что участие России в региональном процессе выгоднее для всех сторон, так как с Москвой вести переговоры и договариваться намного проще, чем с Тегераном, и никто не будет препятствовать тому, чтобы Россия заняла место Ирана в сирийском конфликте. Разумеется, Вашингтон проиграл дважды из-за своего бездействия в регионе. Первый раз — когда не учел иранскую политику в Сирии при подписании Соглашения по ядерной проблеме, что теперь позволяет Тегерану беспрепятственно продолжать свою военную операцию на Ближнем Востоке. Второй раз — когда позволил России вернуться в регион в качестве основного действующего лица. Эти два промаха серьёзно бьют по интересам США.
Президент Путин не заинтересован в длительной войне в Сирии. Он понимает, что вряд ли ему удастся долго удерживать те достижения, которых он добился на поле боя. Поэтому он принимает решение во что бы то ни стало начать перемирие. Он даже пошел на заморозку поставок ракет С-300 Ирану и развернул груз на полпути, понимая, что это не понравится ни Дамаску, ни Тегерану. Он отказался от своей прежней инициативы, касавшейся закрытия границ с Турцией, — раньше она была основным условием России для прекращения огня. Разумеется, он не забыл об американском «плане Б» и понимает, что выгоднее начать сотрудничать с Западом сегодня, не дожидаясь прихода новой администрации, которая, вероятно, не даст ему тех выгод, которые стали возможны в эпоху Обамы.
Все сказанное выше дает понять, почему министру иностранных дел России не понравилось упоминание его американским коллегой пресловутого «плана Б». России такой сценарий не выгоден. Очевидно, что ни Россия, ни США не готовы к войне между собой. Однако Вашингтон может принять решение снять запрет с некоторых видов вооружения оппозиции, что приведет к изменению баланса сил в регионе, а это крайне невыгодно России. Кроме того, Вашингтон или НАТО могут обеспечить прикрытие сухопутной операции турецких и саудовских сил на востоке и севере Сирии, которая якобы ставит перед собой цель борьбы с террористами в регионе. Более того, ничто не может помешать Вашингтону, если он решит установить в регионе безопасную зону, свободную от полетов авиации.
Возвращаясь к вопросу перемирия, необходимо подчеркнуть, что сегодня на карту поставлены авторитеты президентов двух стран. Обама понимает, что с ИГИЛ можно покончить, лишь устранив хаос в Сирии. А Путин осознает, что ликвидация этой анархии невоенным путем — сложный процесс. Однако другого выхода нет. Для того, чтобы запустить переговорный процесс — а он, очевидно, будет напряженным, так как всем заинтересованным сторонам придется пойти на болезненные уступки, — в ближайшие дни нужно сделать все возможное, чтобы перемирие не было нарушено. Время покажет, на что способны президенты России и США, справятся ли они с этой миссией. Наибольшая ответственность лежит на Москве, так как именно она играет главную роль в Сирии. Ей придется серьезно надавить на оппозицию, заставив ее соблюдать условия перемирия. Также важно решить вопрос с боевыми группами, поддерживающими Асада внутри страны, а особенно с теми, кто приехал в Сирию извне и кому следует возвращаться обратно. Ведь нет никакого смысла приступать к мирному процессу, пока вооружённые группы на территории страны позволяют Сирии оставаться на орбите Ирана.
Сложный процесс мирного урегулирования, предложенный Путиным, блокирует не только действия оппозиции, угрожая ей еще большими потрясениями, но и делает безоружным Асада и его союзников. Военизированные группы, поддерживающие режим, будут вынуждены покинуть Сирию, когда поезд переговорного процесса тронется с места. Возвращение этих групп в Ирак и Афганистан не представляет особой важности для Ирана, тогда как возвращение «Хезболлы» на свои территории может ухудшить внутреннюю ситуацию в Ливане. Разумеется, Иран захочет компенсации своих потерь в Сирии и переориентирует свои интересы на Бейрут, который сегодня переживает два судьбоносных кризиса. Так совпало, что ливанским союзникам Ирана сейчас угрожает опасность со стороны Саудовской Аравии и стран Персидского залива — по большому счету из-за неуклюжей политики ливанского правительства, которое безуспешно пытается ухватить «Хезболлу» за горло.
Ситуация в стране угрожает тысячам семей, которые могут оказаться в плачевном финансовом положении, в том числе из-за американских мер по экономической блокаде движения, которые больно ударят по всему банковскому сектору Ливана. Эти события заставили сторонников Ирана мобилизоваться, сам Тегеран тоже не собирается выходить из игры. Поэтому ливанцам не стоит питать иллюзий, что с окончанием сирийского кризиса их проблемы могут быть решены… Однако ситуация может измениться, если результаты прошедших в Иране парламентских выборов смогут изменить политическую ситуацию в стране и дадут президенту Рухани большую свободу, что побудит его открыть новую страницу в отношениях с Западом и соседними странами. Однако в этом случае Иран будет вынужден соблюдать некоторые обязательства, которые предусматривают такие отношения, а именно суверенитет стран и невмешательство в их внутренние дела.
