В ходе исторического саммита скандинавских стран и президента Обамы в Вашингтоне две недели назад у сторон появилась возможность закрепить широкий консенсус в отношении вызовов, которые рискуют подорвать трансатлантические связи. Во вдумчивой декларации, принятой на встрече, обозначены конкретные позиции по поводу гуманитарной помощи, климатических вопросов, миграции, а также важности сохранения антироссийских санкций и понимания, что НАТО является краеугольным камнем оборонной способности Европы.

Мимоходом была отмечена и необходимость продолжать работу с Восточным партнерством — давним, но хорошо забытым инструментом в общем арсенале европейских стран, который применяется, чтобы укреплять стабильность, сотрудничество и экономическое развитие в соседних регионах. Старт проекту был дан на саммите в Праге в 2009 году в результате усилий нескольких деятелей в европейских кругах, в первую очередь Швеции и Польши.

Стратегический смысл этого партнерства можно упрощенно описать словами европейского комиссара по вопросам региональной политики Йоханнеса Хана (Johannes Hahn). Недавно он произносил речь в Вашингтоне и подчеркнул, что «ЕС оказался перед выбором, экспортировать ли стабильность в соседние страны или импортировать оттуда нестабильность». Учитывая стремительное ухудшение обстановки на Балтике и заметную эскалацию в Донбассе этой весной, мало кто сомневается в важности политического и практического сближения Евросоюза и его восточных соседей.

Партнерство включает в себя шесть стран — Украину, Молдавию, Грузию, Белоруссию, Армению и Азербайджан — и подразумевает обширное сотрудничество от договоров о свободной торговле и ассоциации до отмены виз, студенческих обменов и совместной работы над проблемами климата. Расширение зон взаимодействия вокруг Европы происходит в обмен на проведение в партнерских странах глубинных и нередко болезненных реформ с целью пресечь институциональную коррупцию, усилить независимость правовой системы и внедрение ее в государственные процессы. Также требуются конкретные шаги по улучшению ситуации с правами человека и стимуляции макроэкономического роста.

Короче говоря, речь идет о мягкой власти ЕС в ее лучшей форме, когда сочетание кнута и пряника обеспечивает взаимовыгодный и долгосрочный процесс интеграции между 28 членами Европейского Союза и их соседями на востоке Европы и на юге Кавказа. Партнерство фокусируется на двусторонних отношениях каждой страны-партнера с ЕС, в результате чего в качестве вспомогательного эффекта формируется многостороннее сотрудничество. Как и во время переговоров ЕС с прежними военными диктатурами в Испании, Португалии и Греции в 70-е или с только что обретшим независимость трио прибалтийских государств в 90-е, весь процесс нацелен на достижение стабильности и предсказуемости, несмотря на краткосрочные жертвы с обеих сторон.

Есть ли успехи? Вероятно, положительные результаты наиболее наглядны в случае Грузии и частично Украины, которые за короткое время сделали большие шаги вперед и провели важные институциональные реформы, которые обеспечили им договоры о свободной торговле и ассоциации с ЕС.

Молдавия колебалась в своем стремлении в Европу, и в последние годы растут подозрения, что политическая турбулентность и глубоко укорененная коррупция в стране блокируют ее шансы на дальнейший успех.

В случае Азербайджана, Армении и Белоруссии очевидно, что партнерство сводится к нескольким отдельным вопросам и является лишь одним из множества векторов, формирующих внешнюю политику этих стран. Здесь в определенных случаях надо принимать во внимание и газовую зависимость государств от России, и присутствие на их территории российских войск. Вместе с этим, необходимо отметить, что эти страны не стремятся к глубокой политической интеграции в рамках российского аналога Восточного партнерства — так называемого Евразийского Союза. Они ясно дают понять, что хотят ограничить его влияние сотрудничеством в области финансов.

Если оценить общую ситуацию, становится очевидно, что Восточное партнерство предлагает новое решение вместо политической игры с нулевой суммой, которая давно тормозит развитие региона. Несмотря на то, что многие вызовы сохраняются, это соседское партнерство за пять лет добилось намного большего, чем Барселонский процесс с южными соседями ЕС за 15 лет, и при этом потребовало намного меньше финансовых средств.

Сегодня в ходу множество мифов о том, что инициативы ЕС стали неожиданностью для России, так что стоит обратить внимание на тот факт, что коммуникационные каналы между Брюсселем и Москвой были созданы еще на ранней стадии, чтобы избегать недопонимания. В целом, Россия была относительно мало заинтересована в более широкой политике соседства, запущенной под руководством бывшего премьер-министра Италии Романо Проди (Romano Prodi) в начале 2000-х.

Что касается Украины, то с момента начала переговоров насчет соглашения об ассоциации в марте 2007 года Европейская комиссия и Россия провели более 30 консультаций, прежде чем проект договора на более чем двух тысячах страниц был представлен спустя пять лет. В результате постоянно продлеваемых экономических санкций и еще менее деликатного политического давления Кремль счел нужным заставить прежний режим Януковича отказаться подписывать соглашение, что и спровоцировало исторические массовые протесты на площади Независимости в Киеве.

Но за последние годы изменился не только внешний геополитический контекст, но и внутренняя динамика отношений стран-членов ЕС, которые все более склоняются к изоляции и взгляду вовнутрь. Растущая неуверенность в связи с «Брекситом», противоречивые действия стран Вышеградской четверки в Европейском совете и растущее влияние партий недовольных по всей Европе подрывают предпосылки создания устойчивых альянсов ЕС с соседними государствами.

Референдум в Нидерландах заметно омрачил желание стран ЕС продолжать  процесс политической и экономической интеграции с соседями в Восточной Европе.

Но важно отметить, что результаты референдума не повлияют на договор о свободной торговле, а 27 других стран ЕС уже ратифицировали соглашение об ассоциации с Украиной. Это значит, что теперь настала очередь Нидерландов выдвигать предложения о дальнейшем развитии. Однако сигнал ясен: отдельным группам заинтересованных лиц стало проще создавать препятствия коллективным проектам в ЕС, иногда лишь ради того, чтобы заставить прислушаться к себе и набрать внутриполитические очки.

Швеция должна продолжать работу, чтобы показать, что сотрудничество ведет к заметным переменам в жизни рядовых граждан в партнерских странах, а также чтобы защитить основополагающую идею союза: общие проблемы требуют общих решений. Политика соседства и расширения ЕС представляется одним из самых эффективных инструментов современности для обеспечения стабильности и благосостояния региона. Выделять успехи в этой области и сохранять высокий уровень амбиций само по себе помогает противостоять влиянию внешних деятелей, которые стремятся к тому, чтобы ослабить Европу и разбить ее на фрагменты.

Карл Хвенмарк Нильссон — приглашенный научный сотрудник Европейской программы аналитического центра CSIS в Вашингтоне. Прежде работал в министерствах внешней политики и обороны Швеции. Учился в Школе Генри М. Джексона при Вашингтонском университете Сиэтла.