Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
В интервью Spiegel Online генсек НАТО Йенс Столтенберг исключил возможность изменения Основополагающего акта Россия-НАТО 1997 года. Что предусматривает это соглашение? И соблюдается ли оно с учетом размещения войск НАТО в Восточной Европе, установки элементов ПРО в Румынии и Польше и последовательного расширения альянса? И как обстоят дела со стороны России?
В интервью Spiegel Online генсек НАТО Йенс Столтенберг говорил о главных вызовах, которые сейчас стоят перед альянсом. Кроме того, он уделил большое внимание отношениям с Россией и подчеркнул, что не хочет новой холодной войны.
Atlantico: В интервью Spiegel Online генсек НАТО Йенс Столтенберг исключил возможность изменения Основополагающего акта Россия-НАТО 1997 года. Что предусматривает это соглашение? И соблюдается ли оно с учетом размещения войск НАТО в Восточной Европе, установки элементов ПРО в Румынии и Польше и последовательного расширения альянса?
И как обстоят дела со стороны России?
Михаэль Ламбер: Из-за начатой Россией гибридной войны на Украине и аннексии Крыма в 2014 году отношения НАТО и Москвы сейчас — как никогда актуальный вопрос. Основной риск для альянса заключается в формировании официального восприятия России как врага, тогда как Европейский Союз ведет с ней экономическую войну. Генеральный секретарь Йенс Столтенберг всячески стремится умерить свои заявления и дать понять президенту России, что расширение присутствия альянса в Польше и Прибалтике является превентивной мерой, а не подготовкой к нападению.
Установка ПРО в Польше и Румынии, а также отправка F-22 Raptor пятого поколения в Германию и Польшу и беспилотников Predator в Литву направлены в первую очередь на предотвращение нападения со стороны России. Но такие действия могут быть восприняты с российской стороны как подготовка к конфронтации, чего не хотят большинство членов альянса. Цель — в том, чтобы продемонстрировать готовность союзников вмешаться в случае нарушения статьи 5 Вашингтонского договора, но в то же время избежать возврата к тревожной ситуации времен холодной войны. Все это отражается в заявлениях Йенса Столтенберга. Во время выступления в Варшавском университете в мае 2015 года он подчеркнул стремление «избежать новой холодной войны», то есть ситуации, которая лишь навредит всем.
Пока соглашения России и НАТО в принципе соблюдаются, а провокации не доходят до нарушения двустороннего договора. Россия заняла провокационную позицию и неоднократно нарушала воздушное пространство НАТО в Турции, Франции, Великобритании и Прибалтике, но не доходила до развязывания открытого конфликта.
НАТО в свою очередь держится в рамках законности и лишь усиливает присутствие в ответ на провокации России. То есть, стороны проявляют уважение друг к другу, но альянс стремится показать, что готов ответить на потенциальную атаку.
Жан-Бернар Пинатель: В Основополагающем акте говорится, что Россия и НАТО «будут совместно строить прочный и всеобъемлющий мир в евроатлантическом регионе на принципах демократии и безопасности, основывающейся на сотрудничестве. Россия и НАТО не рассматривают друг друга как противников. Общей целью России и НАТО является преодоление остатков прежней конфронтации и соперничества и укрепление взаимного доверия и сотрудничества».
Только вот после падения берлинской стены в 1989 году США не отпускает страх о формировании крупного европейского объединения с Россией, Евразии, которая могла бы бросить вызов их мировому лидерству. Джордж Буш пообещал Горбачеву распустить НАТО, если тот упразднит ОВД, но своего слова он не сдержал. США сохранили НАТО и с тех пор не оставляют усилий, чтобы включить в него ЕС. Как недавно заявил бывший французский посол в России Жан де Глинасти, «американцы ввели в ДНК ЕС и НАТО недоверие к России».
Россия же совершенно не заинтересована в конфронтации с Европой, которая является для нее главным клиентом. Она стала для ЕС первым поставщиком природного газа (40% импорта и 19% потребления) и вторым поставщиком нефти (20% импорта и 16% потребления). По оценкам Европейской комиссии, к 2040 году ЕС придется импортировать 70% потребляемых энергоносителей, а не 50%, как сегодня. По данным российского Министерства энергетики, Москва смогла бы обеспечить 70% импорта газа вместо нынешних 40%.
— Йенс Столтенберг заявил: «Мы не хотим новой холодной войны». Но как сейчас выглядят отношения России и НАТО? НАТО не считает Россию угрозой? И какие шаги для запугивания противника предпринимает Россия?
Михаэль Ламбер: Холодная война подразумевала потенциальную ядерную войну, тогда как нынешняя обстановка подразумевает скорее возможность конфликта по типу украинского, но на территории Эстонии и Латвии. Кроме того, в XXI веке ведется информационная война с манипулированием этническими меньшинствами для формирования гибридной войны и кибервойны, которая, как было недавно отмечено, может повлечь за собой ответ по статье 5. То есть, мы имеем схему противостояния России и НАТО, но в рамках совершенно иной и куда более сложной модели, чем та, что существовала до 1991 года.
НАТО действительно считает Россию главной угрозой в своем непосредственном окружении, учитывая, что международный терроризм полагается на связи с Россией в том, что касается поставок оружия. У террористов в Париже и Брюсселе было советское и российское оружие, что заставляет задуматься о связях Москвы и Исламского государства (запрещенная в России организация) в сфере оружейной контрабанды. Официально Россия не является угрозой, но многие члены альянса все же рассматривают ее в таком ключе.
Россия, без сомнения, начала устраивать провокации. Инцидентов было множество: нарушение воздушного пространства Франции и Великобритании российскими стратегическими бомбардировщиками, пролетевшие над американскими кораблями в Балтийском море Су-24, расширение военной инфраструктуры в Абхазии и Южной Осетии…
Стоит также отметить, что Москва шпионит за поведением других армий в Сирии: там у Кремля имеется прекрасная возможность увидеть в действии членов альянса и малознакомую ему военную технику. Сирия — единственный пример конфликта, где одновременно наносят удары Rafale, Eurofighter и F-16. Россия, естественно, стремится проанализировать поведение Запада, чтобы подготовиться на случай нападения и оценить его слабости при возникновении конфликта в Польше и Прибалтике.
Иначе говоря, Россия не является угрозой для НАТО, но представляет собой единственную державу, которой по силам поставить под сомнение мир на континенте.
Жан-Бернар Пинатель: Для Европы это действительно так. Приведу пример: Минские соглашения удалось подписать, потому что Франсуа Олланд и Ангела Меркель не пригласили за стол переговоров США.
Американские парламентарии — как демократы, так и республиканцы — в свою очередь не раз выражали несогласие с этим соглашением.
Холодная война в Европе отвечает интересам американской администрации и военно-промышленного лобби. Почему?
По двум причинам. Первая носит геополитический характер. После падения берлинской стены в 1989 году США боялись только одного: формирования крупного европейского объединения с участием России, которое оспорило бы их мировое лидерство. В 1997 году бывший советник по вопросам национальной безопасности Збигнев Бжезинский выпустил книгу «Великая шахматная доска», в которой назвал Евразию геополитическим приоритетом США: «Потеря Украины явилась геополитически важным моментом по причине существенного ограничения геостратегического выбора России. Даже без Прибалтийских республик и Польши Россия, сохранив контроль над Украиной, могла бы все же попытаться не утратить место лидера в решительно действующей евразийской империи, внутри которой Москва смогла бы подчинить своей воле неславянские народы южного и юго-восточного регионов бывшего Советского Союза. Однако без Украины с ее 52-миллионным славянским населением любая попытка Москвы воссоздать евразийскую империю способствовала бы, по всей видимости, тому, что в гордом одиночестве Россия оказывалась запутавшейся в затяжных конфликтах с поднявшимися на защиту своих национальных и религиозных интересов неславянскими народами».
Вторая намного хуже. Военно-промышленное лобби (по окончанию двух президентских мандатов президент Эйзенхауэр назвал его угрозой для американской демократии) нуждается в угрозах, чтобы добиться от Конгресса оборонного бюджета, который намного больше, чем у остальных держав.
— По словам Йенса Солтенберга, ответ НАТО на российскую пропаганду опирается на «правду». Но разве обе стороны не ведут информационную войну? И в каком виде?
Михаэль Ламбер: Обе стороны, естественно отстаивают свои интересы, и тут вполне справедливо можно задаться вопросом, действительно ли более «европейское» представление ситуации странами НАТО является и более «правдивым». Так, например, НАТО все еще не принимает существование абхазского народа, хотят тот каждый день борется за признание. Абхазия отражает проблемы альянса, который стремится не вызвать недовольство Грузии (только она защищает интересы НАТО и ЕС на Южном Кавказе) в ущерб праву абхазского народа на самоопределение.
Альянс также готов пойти на риск этнического и культурного геноцида в стране или регионе ради защиты своих геостратегических интересов. Члены альянса не собираются пересматривать подход к Абхазии, хотя могли бы от этого только выиграть. НАТО также играет с огнем вокруг идеи о том, что Россия является приоритетной целью проекта ПРО, и это наводит Москву на мысль, что альянс ведет тайную игру и скрывает свои намерения.
Информационная война и пропаганда играют важнейшую роль в XXI веке в том смысле, что они формируют основу процессов гибридной войны, способствуя формированию сепаратистских народных течений (вторая фаза процесса). Показательным примером тому опять-таки становится Абхазия, где у агентства Sputnik имеется порядка 30-ти журналистов, хотя с учетом масштабов страны (240 000 жителей) хватило бы и одного.
У НАТО и России также сложились совершенно разные взгляды на Вторую мировую войну. В частности, Москва отрицает изнасилования более двух миллионов женщин и детей в Германии и Восточной Европе. Конфликт исторических представлений ведет к напряженности между пророссийскими общинами (они придерживаются романтических взглядов на Великую Отечественную войну с СССР-освободителем) и европейцами, которые рассматривают освобождение советскими войсками как предлог для оккупации на четыре с лишним десятилетия. Все это естественно создает препятствия для диалога.
Жан-Бернар Пинатель: Доказывать, что эта информационная война ведется практически в одном направлении, было бы слишком долго. Как бы то ни было, аннексия Крыма Россией стала весомым аргументом для представителей НАТО, которые кричат о российской угрозе. Только они забывают, что Москва аннексировала Крым лишь в ответ на государственный переворот на Майдане.
НАТО же упорно подпитывает в Европе (прежде всего в восточных странах) страх перед Россией с помощью распространения ложных разведданных о российской угрозе. В пример тому можно привести выступление главы военной разведки генерала Кристофа Гомара в комиссии по национальной обороне и вооруженным силам: «Главная проблема с НАТО — в том, что там главенствующая роль отдается американской разведке, тогда как с французской всего лишь считаются. В НАТО заявили, что Россия готовит вторжение на Украину, а французские сведения ни в коей мере не подтверждали эту гипотезу. Более того, нам было известно, что Россия не разместила ни командных, ни логистических средств, вроде полевых госпиталей, которые могли бы указать на военное вторжение. Среди отрядов второго эшелона тоже не наблюдалось никаких движений. Дальнейшее развитие событий показало, что мы были правы».
Михаэль Ламбер (Michael Lambert) — специалист по международным отношениям, научный сотрудник Сорбонны и Университета Тампере.
Жан-Бернар Пинатель (Jean-Bernard Pinatel) — генерал, предприниматель, признанный эксперт по геополитическим вопросам и экономической разведке.
НАТО в свою очередь держится в рамках законности и лишь усиливает присутствие в ответ на провокации России. То есть, стороны проявляют уважение друг к другу, но альянс стремится показать, что готов ответить на потенциальную атаку.
Жан-Бернар Пинатель: В Основополагающем акте говорится, что Россия и НАТО «будут совместно строить прочный и всеобъемлющий мир в евроатлантическом регионе на принципах демократии и безопасности, основывающейся на сотрудничестве. Россия и НАТО не рассматривают друг друга как противников. Общей целью России и НАТО является преодоление остатков прежней конфронтации и соперничества и укрепление взаимного доверия и сотрудничества».
Только вот после падения берлинской стены в 1989 году США не отпускает страх о формировании крупного европейского объединения с Россией, Евразии, которая могла бы бросить вызов их мировому лидерству. Джордж Буш пообещал Горбачеву распустить НАТО, если тот упразднит ОВД, но своего слова он не сдержал. США сохранили НАТО и с тех пор не оставляют усилий, чтобы включить в него ЕС. Как недавно заявил бывший французский посол в России Жан де Глинасти, «американцы ввели в ДНК ЕС и НАТО недоверие к России».
Россия же совершенно не заинтересована в конфронтации с Европой, которая является для нее главным клиентом. Она стала для ЕС первым поставщиком природного газа (40% импорта и 19% потребления) и вторым поставщиком нефти (20% импорта и 16% потребления). По оценкам Европейской комиссии, к 2040 году ЕС придется импортировать 70% потребляемых энергоносителей, а не 50%, как сегодня. По данным российского Министерства энергетики, Москва смогла бы обеспечить 70% импорта газа вместо нынешних 40%.
— Йенс Столтенберг заявил: «Мы не хотим новой холодной войны». Но как сейчас выглядят отношения России и НАТО? НАТО не считает Россию угрозой? И какие шаги для запугивания противника предпринимает Россия?
Михаэль Ламбер: Холодная война подразумевала потенциальную ядерную войну, тогда как нынешняя обстановка подразумевает скорее возможность конфликта по типу украинского, но на территории Эстонии и Латвии. Кроме того, в XXI веке ведется информационная война с манипулированием этническими меньшинствами для формирования гибридной войны и кибервойны, которая, как было недавно отмечено, может повлечь за собой ответ по статье 5. То есть, мы имеем схему противостояния России и НАТО, но в рамках совершенно иной и куда более сложной модели, чем та, что существовала до 1991 года.
НАТО действительно считает Россию главной угрозой в своем непосредственном окружении, учитывая, что международный терроризм полагается на связи с Россией в том, что касается поставок оружия. У террористов в Париже и Брюсселе было советское и российское оружие, что заставляет задуматься о связях Москвы и Исламского государства (запрещенная в России организация) в сфере оружейной контрабанды. Официально Россия не является угрозой, но многие члены альянса все же рассматривают ее в таком ключе.
Россия, без сомнения, начала устраивать провокации. Инцидентов было множество: нарушение воздушного пространства Франции и Великобритании российскими стратегическими бомбардировщиками, пролетевшие над американскими кораблями в Балтийском море Су-24, расширение военной инфраструктуры в Абхазии и Южной Осетии…
Стоит также отметить, что Москва шпионит за поведением других армий в Сирии: там у Кремля имеется прекрасная возможность увидеть в действии членов альянса и малознакомую ему военную технику. Сирия — единственный пример конфликта, где одновременно наносят удары Rafale, Eurofighter и F-16. Россия, естественно, стремится проанализировать поведение Запада, чтобы подготовиться на случай нападения и оценить его слабости при возникновении конфликта в Польше и Прибалтике.
Иначе говоря, Россия не является угрозой для НАТО, но представляет собой единственную державу, которой по силам поставить под сомнение мир на континенте.
Жан-Бернар Пинатель: Для Европы это действительно так. Приведу пример: Минские соглашения удалось подписать, потому что Франсуа Олланд и Ангела Меркель не пригласили за стол переговоров США.
Американские парламентарии — как демократы, так и республиканцы — в свою очередь не раз выражали несогласие с этим соглашением.
Холодная война в Европе отвечает интересам американской администрации и военно-промышленного лобби. Почему?
По двум причинам. Первая носит геополитический характер. После падения берлинской стены в 1989 году США боялись только одного: формирования крупного европейского объединения с участием России, которое оспорило бы их мировое лидерство. В 1997 году бывший советник по вопросам национальной безопасности Збигнев Бжезинский выпустил книгу «Великая шахматная доска», в которой назвал Евразию геополитическим приоритетом США: «Потеря Украины явилась геополитически важным моментом по причине существенного ограничения геостратегического выбора России. Даже без Прибалтийских республик и Польши Россия, сохранив контроль над Украиной, могла бы все же попытаться не утратить место лидера в решительно действующей евразийской империи, внутри которой Москва смогла бы подчинить своей воле неславянские народы южного и юго-восточного регионов бывшего Советского Союза. Однако без Украины с ее 52-миллионным славянским населением любая попытка Москвы воссоздать евразийскую империю способствовала бы, по всей видимости, тому, что в гордом одиночестве Россия оказывалась запутавшейся в затяжных конфликтах с поднявшимися на защиту своих национальных и религиозных интересов неславянскими народами».
Вторая намного хуже. Военно-промышленное лобби (по окончанию двух президентских мандатов президент Эйзенхауэр назвал его угрозой для американской демократии) нуждается в угрозах, чтобы добиться от Конгресса оборонного бюджета, который намного больше, чем у остальных держав.
— По словам Йенса Солтенберга, ответ НАТО на российскую пропаганду опирается на «правду». Но разве обе стороны не ведут информационную войну? И в каком виде?
Михаэль Ламбер: Обе стороны, естественно отстаивают свои интересы, и тут вполне справедливо можно задаться вопросом, действительно ли более «европейское» представление ситуации странами НАТО является и более «правдивым». Так, например, НАТО все еще не принимает существование абхазского народа, хотят тот каждый день борется за признание. Абхазия отражает проблемы альянса, который стремится не вызвать недовольство Грузии (только она защищает интересы НАТО и ЕС на Южном Кавказе) в ущерб праву абхазского народа на самоопределение.
Альянс также готов пойти на риск этнического и культурного геноцида в стране или регионе ради защиты своих геостратегических интересов. Члены альянса не собираются пересматривать подход к Абхазии, хотя могли бы от этого только выиграть. НАТО также играет с огнем вокруг идеи о том, что Россия является приоритетной целью проекта ПРО, и это наводит Москву на мысль, что альянс ведет тайную игру и скрывает свои намерения.
Информационная война и пропаганда играют важнейшую роль в XXI веке в том смысле, что они формируют основу процессов гибридной войны, способствуя формированию сепаратистских народных течений (вторая фаза процесса). Показательным примером тому опять-таки становится Абхазия, где у агентства Sputnik имеется порядка 30-ти журналистов, хотя с учетом масштабов страны (240 000 жителей) хватило бы и одного.
У НАТО и России также сложились совершенно разные взгляды на Вторую мировую войну. В частности, Москва отрицает изнасилования более двух миллионов женщин и детей в Германии и Восточной Европе. Конфликт исторических представлений ведет к напряженности между пророссийскими общинами (они придерживаются романтических взглядов на Великую Отечественную войну с СССР-освободителем) и европейцами, которые рассматривают освобождение советскими войсками как предлог для оккупации на четыре с лишним десятилетия. Все это естественно создает препятствия для диалога.
Жан-Бернар Пинатель: Доказывать, что эта информационная война ведется практически в одном направлении, было бы слишком долго. Как бы то ни было, аннексия Крыма Россией стала весомым аргументом для представителей НАТО, которые кричат о российской угрозе. Только они забывают, что Москва аннексировала Крым лишь в ответ на государственный переворот на Майдане.
НАТО же упорно подпитывает в Европе (прежде всего в восточных странах) страх перед Россией с помощью распространения ложных разведданных о российской угрозе. В пример тому можно привести выступление главы военной разведки генерала Кристофа Гомара в комиссии по национальной обороне и вооруженным силам: «Главная проблема с НАТО — в том, что там главенствующая роль отдается американской разведке, тогда как с французской всего лишь считаются. В НАТО заявили, что Россия готовит вторжение на Украину, а французские сведения ни в коей мере не подтверждали эту гипотезу. Более того, нам было известно, что Россия не разместила ни командных, ни логистических средств, вроде полевых госпиталей, которые могли бы указать на военное вторжение. Среди отрядов второго эшелона тоже не наблюдалось никаких движений. Дальнейшее развитие событий показало, что мы были правы».
Михаэль Ламбер (Michael Lambert) — специалист по международным отношениям, научный сотрудник Сорбонны и Университета Тампере.
Жан-Бернар Пинатель (Jean-Bernard Pinatel) — генерал, предприниматель, признанный эксперт по геополитическим вопросам и экономической разведке.
