Если страны не могут выработать единую позицию в отношении человеконенавистнического терроризма и даже затрудняются дать общее определение террора, то не стоит удивляться, что терроризм забирает множество человеческих жизней.

Центры влияния, ведущие войны чужими руками, используют терроризм как инструмент для подчинения стран, с которыми они конкурируют. Страны, интересы которых сталкиваются, рассматривают теракты как слабое звено друг друга. Практически каждая страна при условии ослабления своих конкурентов поддерживает и подпитывает теракты.

Распространенное лицемерие в вопросе терроризма!

США откровенно поддерживали бен Ладена (bin Laden) и «Аль-Каиду» против СССР. Кажется, нет ни одной европейской страны, которая не поддерживала бы Рабочую партию Курдистана (РПК) против Турции. Еще недавно на стенах Европарламента были вывешены фотографии террористов РПК, а в центре Брюсселя были установлены палатки для ее членов. Вспомним, как главаря террористов Оджалана (Öcalan), вывезенного из Сирии, встречали в таких странах, как Россия, Греция, Италия, — отнюдь не как террориста, а как важного гостя. Бельгия, член ЕС, десятилетиями не передавала Турции Фехрие Эрдал (Fehriye Erdal), подозреваемую в убийстве бизнесмена Сабанджи (Sabancı).

Слова и действия стран в вопросе террористических организаций и терроризма существенно отличаются друг от друга. Многие страны, которые формально отвергают террор и терроризм, неофициально поддерживают террористические организации. Подтверждают это изымаемые у террористов документы и оружие.

В вопросе терроризма страны лгут и себе, и другим странам. Ничто не подпитывает терроризм так, как двойные стандарты и лицемерие. Сегодня распространенной политической позицией стала концепция «твой террорист хороший, мой террорист плохой».

В 1979 году, когда СССР оккупировал Афганистан, ЦРУ организовало джихадистские группы. В 1980-е годы в Пакистане были открыты джихадистские школы — «медресе». Учащихся этих медресе называли «талибами». Миссией этих школ было не толкование ислама, а промывание мозгов и превращение их учащихся в роботов, готовых к смерти.

В результате поддерживаемый США «Талибан» породил «Аль-Каиду» (террористические организации, запрещены в России — прим. ред.). Джихадистские образования — это продукт оккупации Афганистана и Чечни. А американская оккупация Ирака послужила причиной возвращения «Аль-Каиды» в качестве ИГИЛ (террористическая организация, запрещена в России — прим. ред.).

Сегодня ИГИЛ причиняет боль тем, кто вчера создал его.

Террор — это вина человечества, а не ислама!

Когда теракт, произошедший во Франции, объясняют словами «мы столкнулись с исламским терроризмом», или когда говорят о «крестовом походе» после терактов 11 сентября, это не проливает свет на реальные факты. Рассматривать террор в качестве «формы ислама» или продукта радикализации ислама — значит легитимировать террор.

Террор — это изъян существования человечества. Это воплощение менталитета антижизни, который врывается в человеческую жизнь и ценности. Нет такой этнической структуры, идеологии или религиозного убеждения, представители которой были бы застрахованы от терроризма. В этом смысле религиозная вера человека, который становится орудием терроризма, будь то ислам, иудаизм или христианство, имеет второстепенное значение.

Террорист, убивший больше 50 человек в американском штате Флорида, — этнический «чужой», но в культурном отношении американец. Человек, совершивший теракт на грузовике во Франции, — по этническому происхождению араб, по религиозным убеждениям мусульманин, но он тоже родился и вырос во французской культуре.

Более того, большая часть молодых людей, присоединившихся к ИГИЛ в Европе, — социально интегрированные люди. В силу того, что некоторые вступившие в ряды ИГИЛ джихадисты не знают арабского языка, были созданы батальоны, в которых говорят по-французски. Даже когда европейские джихадисты оторвались от общества, в котором они жили, они остались верны западной модели. Терроризм с применением начиненной взрывчаткой машины или атаки террориста-смертника носит нигилистический характер, который совершенно не соответствует исламской традиции.

Особенность терроризма ИГИЛ состоит в том, что он в большей мере западный, чем исламский.

Несмотря на все эти реалии, важный, нуждающийся в проработке вопрос заключается в том, почему кровавая игра, которую выстраивают центры-гегемоны, всегда разыгрывается среди мусульман. При анализе этой ситуации станет очевидно, что человечество сталкивается с реакцией, созданной гневом, который берет свое начало в колониализме, находит почву при оккупации, подпитывается неравенством и изоляцией.

Сначала нужно понять проблему, стоящую за тем, что виднеется на поверхности. А понять — наполовину решить.