После второй поездки в аннексированный Крым французский депутат Тьерри Мариани дал 1 августа в Москве пресс-конференцию, которая запомнилась многим перепалкой с украинским журналистом Романом Цимбалюком. Корреспондент агентства УНИАН спросил французского правого политика о том, получает ли он вознаграждение от РФ за свою деятельность? Тьерри Мариани назвал этот вопрос «дерьмовым». В интервью RFI Роман Цимбалюк рассказал об этом инциденте и своей многолетней работе в Москве.

Роман Цимбалюк — украинский журналист, собственный корреспондент агентства УНИАН в Москве. Вот уже восемь лет он работает в столице Российской Федерации, за это время уже успел прославиться не только острыми статьями, но и вопросами, после каждого из которых украинские журналисты восхищаются смелостью коллеги, опасаясь за его безопасность. «Когда ваши граждане покинут мою страну?» и «Кто ответит перед семьями российских военнослужащих, погибших на Донбассе?» — это далеко не полный список вопросов, которые задавал Цимбалюк президенту России Владимиру Путину. А недавно журналист не на шутку разозлил депутата Национального собрания Франции Тьерри Мариани, который после посещения аннексированного Крыма заявил о необходимости признать его частью России. RFI решило расспросить Цимбалюка об этой беседе, а также об особенностях работы украинского журналиста в России.

RFI: Роман, вы уже 8 лет работаете в России в условиях ограничений свободы слова, а теперь еще и во враждебной обстановке. Каково это, быть украинским журналистом в России?

Роман Цимбалюк: Сложно. И, в первую очередь, сложности возникают не с органами государственной власти, которые иногда предъявляют меня как «священную корову» для того, чтобы показать, что они не ущемляют украинские СМИ. Дело в том, что живя в российской среде, пользуясь московским метро и общаясь с россиянами, ты очень часто попадаешь в ситуации, когда на себе можно испытать, что означает российская пропаганда и что она делает с мозгами российских граждан, граждан, которые иногда сходят с ума и частенько предлагают мне ответить за «преступления всей киевской хунты» вместе взятой. И никакой диалог с ними невозможен, у людей просто пелена на глазах, и ничего хорошего в этом нет.

— Несмотря на давление, вы известны довольно острыми публикациями и вопросами на пресс-конференциях, в том числе и к президенту России Путину. Не переживали ли вы за собственную безопасность, например, после вопроса: «Господин президент, зачем вы устроили карательную операцию в моей стране?»

— Если честно, именно в тот момент я вообще о безопасности не думал. Потому что это был 2014 год, это были самые тяжелые бои, когда «россияне» наступали по всем фронтам на востоке Украины и уже случился Крым. Была ситуация, в которой я понимал, что отступать просто некуда, и хотелось этому человеку, который управляет всей этой операцией, сказать в лицо: «Если вы думаете, что вы будете тихонечко захватывать нашу страну по кусочкам, как Крым, то вы ошибаетесь». Собственно говоря, именно в этом была главная задача этого вопроса.

— Недавно под вашу «раздачу» попали французские депутаты из правой партии Николя Саркози, посетившие Крым. Напомните, пожалуйста, как звучали ваши вопросы на той пресс-конференции и какой ответ вы получили?

— Я не ожидал, что будет такой резонанс, и, честно говоря, если бы знал, то отрепетировал бы вопрос, хотя бы с точки зрения риторики его произношения, потому что я там немножко заикаться начал. Я задал абсолютно банальный вопрос этим депутатам, которых настолько сильно зацеловали и, простите, зализали во время пребывания Крыму, что их слова практически абсолютно не отличались от того, что говорит российский МИД и российский президент. Типа того, что «спасли Крым от хунты».

Я спросил: «По вашему мнению, нужно ли депутатам Госдумы РФ получать французскую визу в случае, если российская армия оккупирует остров Корсика и проведет там референдум об отделении от Франции без согласия с официальным Парижем?» Это был первый вопрос. А второй вопрос был: «Какое вознаграждение вы получаете от российского правительства за вашу деятельность?» Я считаю и первый, и второй вопросы очень важными. К сожалению, я не получил ответа ни на один. Они решили сделать обиженный вид, назвали вопрос «дерьмовым», спросили, сколько я получаю в агентстве УНИАН, и высказали мне, цитирую, «презрение». Впервые депутаты национального парламента высказали мне свое презрение. В общем, заболтали.

— А какого ответа вы от них ожидали? Что вы знаете об этих депутатах: кто они и с какой целью приехали в Крым?

— Ну, там были не только депутаты от партии Саркози. На самом деле, я же украинский журналист и стараюсь посещать все события, которые в той или иной степени касаются Украины. Когда я шел на эту пресс-конференцию, думал, что в результате получится новость с одной цитатой. Что какой-нибудь французский депутат просто скажет, например, «мы не комментируем такие заявления» или «мы не получаем деньги от российского правительства». А они решили обидеться и, так сказать, устроить мне обструкцию. И французские депутаты, и российские журналисты, которые радостно аплодировали.

— Кстати, об обструкции. Как относятся к вам местные журналисты? Не только в свете этой пресс-конференции, но и в свете ваших вопросов к Путину, например?

— Тут очень интересная ситуация. Они, с одной стороны, вроде как хотели бы сказать «фу-фу», а с другой стороны, у них же мнения своего вообще нет. И если я третий год подряд задаю безумные для российского журналиста вопросы их президенту, они думают: «Боже мой, что же это такое? Если ему это можно, значит там что-то нечисто». Поэтому они на меня смотрят как на человека, с которым лучше не общаться. Вообще. Ни плюс, ни минус. Иногда, как вчера, им очень понравилось, как журналиста французы отругали.

— Они относятся к вам с опаской. Потому что раз вам это можно, то, может быть, вы какой-то родственник Путина?

— Типа того, и это очень смешно. В Украине такого и близко нет. Я абсолютно не идеализирую нашу страну, но, тем не менее, у нас журналисты каким-то образом стремятся донести разные точки зрения. Можно назвать это даже точками зрения разных олигархических групп, но, тем не менее, у нас нет этого монолита. А эти исключительно смотрят на то, какая стоит задача из Кремля. И далее уже, в зависимости от своих знаний, умений, опыта и гибкости, они реализуют поставленные задачи — не более того.

— А есть те, кто негласно поддерживает вас и Украину?

— Есть такие. Расскажу одну историю. Как-то, еще до убийства Бориса Ефимовича Немцова, он проводил один из первых маршей мира против агрессии Российской Федерации в отношении Украины. Я иногда снимаю для «плюсов» (украинский телеканал 1+1 — прим. RFI), и я посетил этот марш. И в один прекрасный момент, когда мы уже начали возвращаться к машине, я там встретил одного корреспондента телеканала «Россия 24». Когда человек меня увидел, он сильно испугался. Ведь если бы я где-то публично об этом написал, он рисковал потерять работу. Но, тем не менее, он все равно пришел.

Так что не стоит думать, что российские журналисты глупы. Они все понимают, но разные люди находят себе разные оправдания. Кто-то, например, все с того же канала «Россия 24», просто не занимается Украиной и просится за Полярный круг снимать про белых медведей, чтобы абсолютно не «замазываться» в эту тему. Тут все по-разному.