С американскими СМИ происходит нечто очень опасное.

Джим Рутенберг (Jim Rutenberg), автор колонки в New York Times, недавно заявил, что у журналистов попросту нет иного выбора, кроме как забыть о «нормальных» стандартах журналистики в процессе освещения предвыборной кампании кандидата-республиканца Дональда Трампа (Donald Trump), потому что «его кампания совершенно не похожа на то, что мы обычно видели». Трудно придумать более тревожное заявление.

Взгляды Рутенберга, которые разделяют многие другие представители СМИ США, особенно ярко проявляются, когда речь идет не только о Трампе, но и о президенте России Владимире Путине. Вместе Путин и Трамп как будто специально созданы для того, чтобы вынуждать журналистов отказываться не только от принципа объективности, но и от необходимых стандартов предоставления доказательств. Одним из самых примечательных в этом смысле примеров является статья, опубликованная бывшим главой московского бюро Newsweek Оуэном Мэтьюзом (Owen Matthews), которая называется «Как Владимир Путин использует Дональда Трампа для продвижения интересов России» (How Vladimir Putin is Using Donald Trump to Advance Russia’s Goals). Но к этому мы вернемся позже.

Если закрыть глаза на недостатки Трампа как кандидата на пост президента (и, если уж на то пошло, на недостатки Хиллари Клинтон) или на поведение Путина, причиняющее массу проблем, как отдельные журналисты могут полагать, что их работа имеет особую ценность и заслуживает уважения со стороны общества, несмотря на то, что именно они решают, когда им стоит применить «нормальные» стандарты, а когда нет? Более того, каковы будут последствия, если множество журналистов одновременно решат отказаться от строгих стандартов журналистики?

Если представители СМИ устанавливают свои собственные стандарты, они стирают грань между журнализмом и пропагандой. Если довести эту ситуацию до ее логического конца, то журналисты превращаются в собрание отдельных активистов, выступающих против реальных и вымышленных врагов и не обременяющих себя необходимостью подкреплять свои выступления фактами. Стоит также отметить, что когда большое число американских журналистов забывает о стандартах профессии при освещении той или иной темы, они, таким образом, наносят вред объективности публичных дебатов, в результате чего страдают американская политика и общественность США.

Однако в происходящем нет ничего нового. Все это является — или должно быть — самоочевидным фактом. Как написал Уолтер Липпман (Walter Lippmann) в своей знаменитой работе «Свобода и новости», опубликованной после окончания Первой мировой войны, «самой разрушительной формой неправды являются софистика и пропаганда со стороны тех, чья профессия состоит в том, чтобы освещать события. Новостные колонки — это общественный передатчик. Когда те, кто их контролирует, присваивают себе право решать, что именно необходимо сообщать и с какой целью, демократия становится недееспособной».

Та угроза, о которой предупреждал Липпман, особенно отчетливо проявила себя в период, предшествующий вторжению США в Ирак. После той войны даже издание New York Times признало, что его репортеры слишком часто опирались на данные, передаваемые им «кругом иракских информаторов, перебежчиков и ссыльных, заинтересованных в смене режима». В результате журналисты New York Times и других изданий, которые видели чрезвычайно серьезную опасность в подлом диктаторе с его вымышленным ядерным оружием, обращали слишком мало внимания на цели, потенциальные последствия и издержки, которые могла повлечь за собой масштабная война США. Они не смогли ни адекватно проинформировать американскую общественность, ни стать противовесом правительству.

И вот история повторяется.

Сегодня Россия представляет серьезную проблему для национальной безопасности США, и часто для ее сдерживания нужно идти на жесткие меры. Но, поскольку Россия представляет собой серьезную угрозу, ответные шаги США должны основываться на объективной информации и быть эффективными — этого практически невозможно добиться в условиях, когда попытки проанализировать и описать мотивы поведения России сразу же отвергаются и получают клеймо «пророссийских».

Однако это не помешало Оуэну Мэтьюзу написать свою статью, где он критикует Трампа и тех людей и компании, которые, как он вычитал где-то в интернете, якобы связаны с кандидатом от Республиканской партии. Вместо этого Мэтьюз совершает множество журналистских грехов, которые, если их начнут совершать и другие, угрожают основам свободного общества, как и предупреждал Уолтер Липпман.

Для начала Мэтьюз выступил с критикой в адрес Центра национальных интересов (Center for the National Interest), журнала National Interest и председателя консультативного совета этого журнала Ричарда Берта (Richard Burt), не удосужившись даже связаться с нами для того, чтобы мы подтвердили точность его высказываний. Первое правило любого уважающего себя журналиста заключается в том, чтобы дать возможность людям и организациям, о которых он пишет, высказать свою точку зрения. Но Мэтьюз не захотел этого сделать. Неужели его редакторов совершенно не трогает его абсолютное неуважение к основополагающим нормам журналистики? Или же они согласны с Рутенбергом, что в случае с Трампом, Путиным и всеми остальными, кто им не нравится, «нормальные» стандарты журналистики можно не применять?

Более того, Мэтьюз основывается на данных, взятых всего из одного источника, а именно из статьи Джеймса Кирчика (James Kirchick), опубликованной в издании Politico. Он опирается на статью Кирчика настолько, что он даже практически дословно повторяет одно из его предложений: «В мае 2014 года эти два института провели совместную пресс-конференцию, отстаивая позицию России в украинском вопросе». В статье Кирчика это предложение звучит так: «В мае 2014 года эти два аналитических центра провели совместную пресс-конференцию, отстаивая позицию России в украинском вопросе». Но Кирчика, неоконсервативного полемиста, который очень любит разглагольствовать о демократии за границей, одновременно настаивая на военном перевороте у себя на родине в том случае, если Трампа выберут президентом, вряд ли можно назвать самым надежным и объективным источником.

На самом деле никакой «совместной пресс-конференции» Центра национальных интересов и российского Института демократии и сотрудничества, о которой пишут Мэтьюз и (ранее) Кирчик, не было. Хотя директор института действительно выступил с речью на одном из мероприятий центра в мае 2014 года, его выступление никак нельзя назвать ни «совместным», ни «пресс-конференцией», ни, тем более, «отстаиванием позиции России в украинском вопросе». То мероприятие спонсировалось исключительно Центром национальных интересов, и в нем принял участие исполнительный директор центра Пол Сондерс (Paul Saunders), бывший политический ставленник администрации Джорджа Буша, который занимался вопросом защиты прав человека и другими вопросами в Госдепартаменте и выступал с критикой в адрес России, а также директор Института демократии и сотрудничества, которого назвали советником администрации президента России и который должен был изложить «точку зрения России». Поскольку конфликт на Украине в тот момент стремительно развивался, руководство центра сочло, что американской аудитории будет особенно интересно услышать «российскую точку зрения».

Если бы Мэтьюз попытался связаться с Центром национальных интересов, чтобы проверить то, о чем он написал, сотрудники центра с радостью рассказали бы ему, как все было на самом деле. Если бы он попытался проверить информацию об Институте демократии и сотрудничества или хотя бы позвонить туда, он узнал бы, что их нью-йоркский офис некоторое время назад закрылся — но он ничего об этом не сообщил, потому что, по всей видимости, просто не знал.

Другим наглядным примером может служить попытка Мэтьюза намекнуть на какой-то гнусный скрытый смысл того, что посол России в США присутствовал на выступлении Трампа в Центре национальных интересов в апреле 2016 года. Если бы Мэтьюз приложил пусть даже минимальные усилия, он узнал бы, что на этом выступлении Трампа присутствовали еще три иностранных посла, представлявшие союзников США — Италию, Филиппины и Сингапур.

Однако Мэтьюз не захотел об этом позаботиться, потому что ему удалось выбрать такую информацию, которую он смог использовать в качестве аргументов в своих обвинениях. Но что плохого в присутствии российского посла на выступлении одного из основных кандидатов в президенты на мероприятии, куда были приглашены примерно 130 гостей? Россия — это ядерная сверхдержава и постоянный член Совбеза ООН. Президент Обама, госсекретарь Джон Керри и другие американские чиновники регулярно беседуют со своими российскими коллегами. Интересно, Мэтьюз вообще встречался хотя бы с одним российским чиновником, пока он руководил московским бюро Newsweek? И если встречался, разве его репутацию теперь можно считать незапятнанной? Или же Мэтьюз считает, что только он обладает силой и мужеством, необходимыми для того, чтобы противостоять сирене российской пропаганды?

Все это объясняет, насколько нелепой является его тактика «виновности в соучастии». В реальности ни один серьезный репортер не может качественно выполнять свою работу в Москве, не взаимодействуя с российскими чиновниками и другими источниками, связанными с российским правительством. Американцы хотят, чтобы их журналисты были информированными и имели хорошие связи.

И американцы должны ждать того же от их аналитических центров, которые обязаны предоставлять общественности и американским политикам результаты независимых исследований и независимую точку зрения. Чиновники США, несомненно, этого хотят, поэтому они стремятся поддерживать неофициальный диалог между аналитическими центрами и университетами в России и США. Даже те чиновники, которые занимают довольно жесткую позицию в отношении России — такие как бывший командующий Объединенными силами НАТО в Европе Филип Бридлав (Philip Breedlove) — не раз призывали к этому.

Тем не менее, такие журналисты, как Мэтьюз, вероятнее всего, считают, что репортеры не должны придерживаться принципа объективности и что аналитические центры и экспертов нужно обвинять в предательстве, если они приглашают посла на выступление кандидата. Между тем, они с гораздо меньшим рвением стремятся выполнять свой долг, заключающийся в проведении тщательного исследования и в честном анализе путем взаимодействия с «неугодными» иностранцами, которые представляют не только точку зрения, которая нам нравится, но и точку зрения других наций и субъектов. Для человека, демонстрирующего такую неприязнь по отношению к Путину, Мэтьюз слишком настойчиво стремится создать в Вашингтоне ту политическую среду, которая характерна для Москвы. Как убежденные американские патриоты, работающие на организацию, призванную продвигать национальные интересы США, мы находим эту тенденцию крайне тревожной.

Все это может служить ответом на вопрос, которым, возможно, задаются многие: зачем нужно удостаивать ответом жалкие обвинения Мэтьюза, если он ничем не подкрепляет свои обвинения в адрес центра и все его аргументы не выдерживают никакой критики? Такие обвинения, возможно, подошли бы для критики в адрес советского КГБ, но они вряд ли убедительны (и приемлемы) в условиях западной демократии. Примечательно то, что Мэтьюз искренне считает свои аргументы убедительными. Поскольку у него нет никаких доказательств, такое его упорство свидетельствует лишь о его абсолютном нежелании понять позицию и образ мыслей России.

В своих мемуарах госсекретарь администрации Гарри Трумэна Дин Ачесон (Dean Acheson) назвал безумную борьбу сенатора Джозефа Маккарти (Joseph McCarthy) против мнимого проникновения коммунистов в структуры Госдепартамента «атакой простейших». В тех реакциях, которые Мэтьюз и иже с ним, очевидно, пытаются спровоцировать, тоже есть нечто примитивное и вызывающее отвращение.