Регистрация пройдена успешно!
Пожалуйста, перейдите по ссылке из письма, отправленного на
Когда Запад слабеет, Россия становится гораздо более серьезной угрозой

Кризис наших либеральных демократий укрепляет позиции Кремля, делая его опасным противником, о котором нас предупреждают MI5 и НАТО.

© AP Photo / Yuri KochetkovПрезидент РФ Владимир Путин выступает на церемонии открытия памятника героям Первой Мировой войны
Президент РФ Владимир Путин выступает на церемонии открытия памятника героям Первой Мировой войны
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Читать inosmi.ru в
Однажды Ленин сказал: «Капиталисты продадут нам веревку, на которой мы их и повесим». Владимир Путин — это не Ленин, а его режим вряд ли можно охарактеризовать как антикапиталистический. Однако в рамках новой конфронтации России с Западом стратегия Кремля заключается в том, чтобы использовать слабые места и смятение Запада и демонстрировать воинственный настрой.

Однажды Ленин сказал: «Капиталисты продадут нам веревку, на которой мы их и повесим». Владимир Путин — это не Ленин, а его режим — во главе с элитой, которая пользуется всеми привилегиями олигархов и офшорными счетами — вряд ли можно охарактеризовать как антикапиталистический. Однако в рамках новой конфронтации России с Западом стратегия Кремля заключается в том, чтобы использовать слабые места и смятение Запада и демонстрировать воинственный настрой, будь то на Украине, в Сирии или в киберпространстве. Возможно, именно поэтому глава MI5 предупредил о необходимости дать отпор агрессивному вмешательству России.

Ленин не является идеологическим гуру Путина. Иностранцы, будь то государственные чиновники или инвесторы, которые не раз встречались с Путиным, иногда говорят о его особом прагматизме (даже Ангела Меркель однажды сказала, что он «живет в ином мире»). Если он чувствует сильный отпор, он адаптируется. Но если он находит слабые места, он сразу же наносит удар по ахиллесовой пяте.

Нет никаких сомнений в том, что Россия перешла в наступление. С 2014 года, когда она отправила своих военных на Украину и аннексировала часть ее территорий, и с тех пор, как стало ясно, что ее действия в Сирии открыто направлены против инициатив Запада, «российская агрессивность» превратилась в одну из главных тем официального политического дискурса на Западе. Однако помимо рассказов о российском ядерном потенциале, демонстрации новейших видов оружия и активации целой армии интернет-троллей, режим Путина делает ставку на то, что западные демократии проявят нерешительность и не смогут оказать по-настоящему мощного сопротивления.


В сущности, он ждет, когда ему дадут ту самую веревку. Брексит стал одним из ее отрезков, поскольку, с точки зрения России, выход Соединенного Королевства из Евросоюза способен расколоть Запад. Другим отрезком стал подъем популистских движений националистического толка в Европе и других странах, потому что их программы перекликаются с нелиберальной идеологией Кремля, что позволяет ему приобретать ценных союзников. Радикальный левый антиамериканизм тоже отлично вписывается в эту картину, как это было несколько десятилетий назад, когда пацифисты Запада устраивали массовые демонстрации в тот момент, когда восточный блок разворачивал свои ракеты в период холодной войны.

Как бы парадоксально это ни было, европейские ультраправые и ультралевые движения объединяются друг с другом, когда речь заходит о России. Ультраправых привлекают «достоинства» Путина: их восхищает его образ сильного лидера, ультраконсервативные христианские ценности, которые он исповедует, и враждебность по отношению к мусульманам. Ультралевые видят в нем лидера, которого несправедливо демонизируют, аутсайдера, который способен противостоять великому злу «западного неоимпериализма» — каким бы ни было собственное поведение России. Неспособность таких политиков, как Джереми Корбин (Jeremy Corbyn) и Жан-Люк Меланшон (Jean-Luc Melanchon) (ближайший эквивалент лидера лейбористов среди французских левых политиков), открыто осудить истребление сирийских мирных граждан в Алеппо российскими военными указывает на их беспечность или молчание, которыми Москва стремится воспользоваться.

В течение 15 лет Запад был сосредоточен исключительно на угрозе международного терроризма. Теперь ему необходимо сосредоточиться еще и на угрозе, исходящей от конкретного государства. Истинная сущность и масштабы российской угрозы, а также то, что с ней необходимо делать, до сих пор активно обсуждаются в Европе и в США. Однако заявлять, что НАТО и западные агентства безопасности намеренно преувеличивают угрозу, исходящую от России, чтобы добиться свои целей (к примеру, увеличить свои бюджеты), значит просто обходить проблему, которую невозможно отрицать.

© РИА Новости Евгений Биятов / Перейти в фотобанкТанк Т-14 на гусеничной платформе «Армата» во время репетиции военного парада в Москве
Танк Т-14 на гусеничной платформе «Армата» во время репетиции военного парада в Москве


Если кому-то нужны дополнительные подтверждения, то Прибалтика может стать наглядным примером. На международной конференции, которая недавно прошла в Риге, столице Латвии, множество выступлений по вполне понятным причинам было посвящено необходимости укрепить западные системы обороны. (К июню 2017 года НАТО готовится разместить четыре батальона в Польше и странах Балтии.) Многие могут назвать этот шаг открытой «провокацией», направленной против России, однако он вряд ли покажется вам таковой, если вы посетите Музей оккупации Латвии в Риге, экспозиция которого освещает историю оккупации этой крохотной прибалтийской страны крупными державами (нацистская Германия и Советский Союз).

Однако меня больше всего поразили слова латвийских чиновников о том, что в попытках России вмешаться в процесс президентских выборов в США, о которых сейчас много говорят, они увидели отголоски вмешательств Кремля в ход выборов в их стране, которые продолжались в течение многих лет. «Возможно, мы обладаем полезным опытом в этом отношении», — сказал один чиновник. Правительства прибалтийских государств прикладывают массу усилий для того, чтобы противостоять российской пропаганде. В данном случае трудность заключается в том, чтобы сделать их общества более крепкими и способными к сопротивлению и одновременно противостоять маневрам Путина. Согласно этой логике, неважно, действительно ли Путин пытается повлиять на ход предвыборной кампании в США: тот факт, что большинство политиков и экспертов уверены, что он это делает, сам по себе является победой Путина.

Когда вера общественности в западные институты тает (когда возникают подозрения в том, что результаты выборов могут оказаться сфальсифицированными или что элита всегда лжет и ущемляет в правах простых граждан), в выигрыше оказывается глава Кремля. Российская пропаганда становится намного более эффективной, если люди считают свою демократию искаженной и запятнанной.

Это вовсе не означает, что та веревка, о которой говорил Ленин, уже наготове. На самом деле стратегия Путина может привести к обратному результату. Действия России в гораздо большей степени способствовали укреплению национального самосознания на Украине, росту внимания к вопросам безопасности в Прибалтике и возрождению чувства ответственности в НАТО (за защиту территорий Европы), чем любое другое событие со времен распада Советского Союза. Будущее покажет, приведет ли утрата Западом веры в институты либеральной демократии к активации самых опасных инстинктов Путина. Об этом стоит всерьез задуматься, прежде чем отвергать предупреждения MI5 как чрезмерно алармистские или даже необоснованные.