Журналисты в наручниках, главный редактор в тюрьме, в течение нескольких дней без контакта с адвокатами. Задержание Мурата Сабунчу (Murat Sabuncu) и еще 12 сотрудников авторитетной леволиберальной газеты Cumhuriyet вызвало возмущение во всем мире.
Кан Дюндар (Can Dündar) был редактором этой газеты, однако он оказался перед судом после публикации острого материала о махинациях турецких спецслужб в Сирии. Этот награжденный несколькими премиями журналист в настоящее время находится в Германии. В ходе недавней волны арестов он вновь стал мишенью для нападок со стороны властей.
Die Welt: Г-н Дюндар, 13 ваших коллег арестованы, и даже в отношении вас выписан ордер на арест, в вашем доме в Турции был проведен обыск. Как вы восприняли действия турецких властей, направленные против газеты Cumhuriyet?
Кан Дюндар: Для моей жены ситуация была еще хуже, чем для меня. Поскольку в настоящее время она находится одна в Турции. С теми коллегами, которые в сегодня сидят в тюрьме, у меня больше нет контакта. Эти события, несомненно, являются пугающими для всех нас.
Правительство пытается загнать нас в угол. Поскольку мы сообщаем правду, которая ему не правится. Журналистам в Турции сегодня надо быть готовым к нападкам. Следует напомнить о том, что за последние десятилетия погибли пять наших авторов — в том числе из-за взрывов бомб или в результате нападений террористов-смертников.
— Власти обвиняют вашу газету в том, что она якобы распространяет информацию и мнения, которые направлены на легитимацию предпринятой несколько месяцев назад турецкими военными попытки государственного переворота.
— Это странное и жалкое обвинение. Возьмем, к примеру, лишь один случай — я написал о поставках турецкими спецслужбами оружия радикальным исламистам в Сирии. В результате я был вынужден предстать перед судом за то, что я якобы выдал государственную тайну. Однако правительство не отрицало того, о чем я сообщил в своем материале.
Теперь задним числом утверждают, что эта история якобы оказала содействие попытке путча, предпринятой сторонниками движения Гюлена. Но это абсурдно. Мы должны сообщать о том, что соответствует действительности. Мы предостерегали об опасности со стороны сторонников Гюлена и говорили о том, что они подрывают основы государства еще тогда, когда Эрдоган правил с ними рука об руку.
— Функционеры правящей Партии справедливости и развития охотно указывали на газету Cumhuriyet, когда хотели доказать существование в Турции в нетронутом виде свободы печати.
— Это верно. Очевидно, теперь они уже не нуждаются в алиби. Это означает конец показной толерантности со стороны правительства. Однако наша критика, вероятно, стала слишком болезненной для Эрдогана. Более 2000 дел об оскорблении были заведены против турецких журналистов, но этого оказалось недостаточно. Теперь для него любые методы хороши.
Вместе с тем, в Турции еще есть независимый телеканал, а также некоторое количество критически настроенных газеты. Я уверен в том, что теперь настала очередь их стать мишенью для нападок со стороны властей. Эрдоган хочет полностью избавиться от свободной прессы в Турции.
— Федеральное правительство, со своей стороны, «выразило озабоченность в связи с действиями в Турции, направленными против прессы». Этого достаточно?
— Реакция немецкого правительства, на самом деле, была слабой. В том числе в сравнении с другими западными партнерами Турции — например, с реакцией со стороны Соединенных Штатов. Берлин даже не осудил арест журналистов. Выражение озабоченности не помогает нам, турецким журналистам. Судя по всему, Эрдогана в значительно большей степени беспокоят критические публикации в средствах массовой информации его страны, чем озабоченность федерального правительства. К этой озабоченности он, судя по всему, относится достаточно безразлично.
— Но может ли вообще критика из заграницы что-то изменить в его политике?
— Западные средства массовой информации публикуют весьма критичные статьи о событиях в Турции, а такие организации как ПЕН-клуб и «Репортеры без границ» все бремя бьют тревогу. Международное внимание в течение долгого времени обеспечивало нам минимальную защиту. От европейских правительств я ожидаю ясного и мужественного сигнала в поддержку демократии в Турции. Речь идет о фундаментальных принципах Европы, о фундаментальных правах человека. Европейцы уже в течение многих лет проявляют беспокойство. Однако это ничего не меняет.
— Не слишком ли европейцы боятся гнева этого сильного человека в Анкаре?
— Слишком многие европейские правительства полагают, что они при Эрдогане, по крайней мере, получают стабильную Турцию. Но это такая же стабильность, какую они имеют и в России. Для половины населения, которая не согласна с проводимой политикой, подобного рода стабильность означает еще больше страданий. Для Европы стабильность в Турции не должна быть важнее, чем демократия. Да при нынешней политике и не существует истинной стабильности.
В прошедшем полугодии Турция поднялась на восьмое место в списке целевых стран для экспорта немецкого оружия — с 25 места. Только представьте себе — Германия поставляет оружие курдам в северном Ираке для того, чтобы они могли воевать против Исламского государства (запрещенная в России организация), и одновременно примерно такое же оружие получает турецкая армия, которая с его помощью может убивать курдов.
Это трагедия и для Европы. Ведь Европа должна быть на стороне демократии. Сегодня мы теряем Турцию. Европа должна подумать о том, хочет ли она, на самом деле, допустить существование в Турции исламо-фашистского режима.
— Не должна ли Европа подумать о том, что она должна более серьезно относиться к переговорам с Анкарой о вступлении в Евросоюз?
— Прекращение процесса вступления в Евросоюз — именно это и хотел бы видеть Эрдоган. Мы в газете Cumhuriyet всегда выступали в поддержку этих переговоров, я и сейчас это делаю. Изоляция стала бы наказанием для Турции, а не для Эрдогана. Он теперь все более настойчиво говорит о возможном восстановлении смертной казни. Если он это действительно сделает, то в таком случае Турция уже не сможет оставаться в Совете Европы.
