Момент для того, чтобы договориться о подписании мирного договора и решить проблему, оставшуюся российским правителям в наследство от СССР, сейчас очень подходящий. Япония ищет площадку для инвестиций и собирает союзников на случай возможной борьбы с Китаем. Учитывая размеры страны, вес в мировой политике и вооруженные силы, даже если бы Россия гарантировала свой нейтралитет в случае большого азиатского конфликта — это уже было бы серьезным достижением Токио. Что касается интереса Владимира Путина, то он ищет инвестиции и технологии для российской экономики, а также старается подорвать режим санкций, введенных после аннексии Крыма.

Игры патриотов

Взаимная заинтересованность у руководителей двух стран, встречающихся 15-16 декабря, очевидно, есть. Гораздо хуже у них с пространством для маневра на этих переговорах. Ведь за спиной у обоих стоят местные «патриоты», которые любое компромиссное соглашение превратят на словах в национальный позор и поражение.

В России Владимир Путин сам практически закрыл себе дверь для любых решений, которые приводят к уменьшению территории Российской Федерации, аннексировав Крым. Теперь говорить можно только о приращении земель, если, разумеется, российский президент не хочет дальнейшего ухудшения отношения россиян к себе.

Японский премьер Синдзо Абэ в еще более тяжелой ситуации. Японские правые радикалы требуют от него немедленного возвращения всех четырех Курильских островов. Однако российский лидер прямо говорит накануне визита, что такое решение сейчас просто невозможно. Выходит и Путин, и Абэ должны быть готовы к тому, что в общественном мнении обеих стран любое достигнутое ими соглашение вызовет как минимум разочарование. А могут и вовсе обвинить в предательстве национальных интересов.

Неудивительно, что оба лидера стремятся заранее продемонстрировать, как тяжело даются им эти переговоры. Японское правительство, в частности, активно намекает на сильное давление со стороны президента США Барака Обамы и его администрации. Ее, правда, многие в мире уже практически игнорируют, поскольку понятно, что после перехода власти в руки команды избранного президента Дональда Трампа американская внешнеполитическая стратегия сильно поменяется. В том числе, в отношении как Японии, так и России.

Экономика впереди паровоза

Не имея возможности сегодня договориться по территориальной проблеме, Путин и Абэ, судя по заявлениям некоторых их советников и помощников, намерены продемонстрировать успехи хотя бы в области экономики. Еще недавно в этой области у них было несколько опций. В частности, японская пресса рассуждала о возможности участия национальных топливно-энергетических компаний в приватизации российской «Роснефти». Однако глава этой компании Игорь Сечин, оказывается, подыскал других покупателей. Другие приватизационные проекты вроде тоже пока к реализации не готовы.

Инновационные японские разработки, которые пока предлагались России, похоже, тоже ею вежливо отложены в сторону. Нельзя сказать, чтобы для Кремля переработка мусора или создание сети автономных ветряных электростанций выглядели так уж привлекательно. А более «чувствительных» технологий японцы не предлагают, вежливо кивая на продолжающие действовать против России санкции.

Остается собственно две опции. Первая — кредиты. Кремль бы хотел их получать, а Япония могла бы дать. Но тут есть риск для японских финансово-кредитных организаций самим попасть под американские санкции, если речь пойдет о сотрудничестве с российскими госбанками. Так что договориться о кредитах можно, а вот дать их наверняка удобнее уже после того как Дональд Трамп займет кресло президента США в Белом доме.

Вторая же опция наверняка и станет главной темой экономических переговоров во время визита Владимира Путина в Японию. Она называется «совместная экономическая деятельность» на Курильских островах. В ее рамках Япония, как ожидается, упростит для россиян визовый режим, а Россия, возможно, и вовсе отменит визы для посещающих Курилы японских инвесторов, а может — для всех японских подданных.

Искусство компромисса

Совместная экономическая деятельность — это практически беспроигрышный вариант, который обе стороны могут подавать как свою победу. Японские власти наверняка скажут, что это первый шаг к восстановлению суверенитета над южными Курилами (или северными территориями, как их называют в Японии).

А Владимир Путин сможет назвать это первым шагом к заключению мирного договора, так и не подписанного после окончания Второй мировой войны, и первым пакетом японских инвестиций.

Статус же островов останется прежним, и вряд ли его всерьез еще будут обсуждать в ближайшее время. Как минимум — до президентских выборов в России 2018 года.