Это способствует сплоченности западных государств, когда они время от времени подтверждают или усиливают объявленные три года назад антироссийские санкции, но это не является надежной политикой в отношении России. Санкции, как недавно убедился Джек Мэтлок (Jack Matlock), который когда-то от учителя русского языка вырос до советника президента Рейгана и посла в Москве, принесли между тем больше вреда, чем пользы.
Генри Киссинджер (Henry Kissinger), которого также нельзя назвать почитателем российского президента, предостерег, что демонизация Владимира Путина не является политикой, а только ее недостаточной заменой.
На самом деле, политика правительства Обамы, призванная наказать Путина (punish Putin — так это называлось в Совете национальной безопасности США в Вашингтоне), оказалась тупиковой. Правда, санкции оказали действие, но не то, на которое рассчитывали от Вашингтона до Брюсселя. Закон непреднамеренных последствий тревожно дает о себе знать.
Отдаление от России
Настало ли время для новой восточной политики, в центре которой находится Россия? Ответ на этот вопрос не должен ограничиваться констатацией затруднительного экономического положения, в котором находится путинская автократия из-за цены на нефть, и которое если вообще улучшится, то не скоро.
Речь идет о том, чтобы учесть и другие интересы Запада, непредсказуемость нового американского президента и экономические затраты, которые ожидают Запад в результате отдаления от России в средней и долговременной перспективе.
Далеко не самой малой проблемой является и то, как предотвратить незапланированную эрозию санкционного фронта, проявляющуюся каждый раз в результате национального оппортунизма. Ведь США Трампа и государства ЕС рано или поздно будут преследовать свои собственные интересы, потому что они должны это делать.
Поэтому надо предотвращать такие тенденции распада с помощью предусмотрительной политики в отношении России до тех пор, пока не будет выработана и обсуждена участниками общая концепция. Держаться за санкции только потому, что неизвестно, как их отменить и включить в более крупную конструкцию условий, — это граничит с абсурдом.
Чрезвычайно серьезная игра Восток — Запад
Это дело уже потому очень срочное, что санкции по своей природе являются полувойной, полумиром и их регулирование требует соответствующей осторожности. Во всяком случае больше той, какую мы наблюдаем в настоящее время в чрезвычайно серьезной игре Восток — Запад.
Нельзя, чтобы в каждом новом подходе главной мыслью было постоянное подтверждение того, как протекал путь от украинской борьбы за власть через революцию на Майдане к Крыму и к войнам вокруг Восточной Украины. Это материал для ОБСЕ (Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе) и ее сизифов труд, это для сегодняшних правозащитников и будущих историков.
Речь идет в большей степени о том, чтобы думать по-новому, ориентируясь на результат, чтобы найти внутри Запада и в России минимальное согласие по целям и способам. При этом надо культивировать также и зарекомендовавшие себя ранее меры по созданию и укреплению доверия и безопасности, которые признавались три года назад.
Экскурсии российских военных кораблей
Но в первый и последний раз общей целью должно быть предотвращение войны, будь то война по политическим соображениям или легкомыслию, или по причине утраты военного контроля.
Список мнимых атак и ответов на них над Балтийским морем впечатляет, так же как и экскурсии российских военных кораблей в направлении Атлантики. Потребуется совсем немного фантазии, чтобы представить себе развитие этой ситуации, включая самый трагический вариант.
Во этом Россия не является этаким неподвижным двигателем. Огромная страна никогда не была столь сильной, какой она казалась. Но и не столь слабой. Кризис ощущается в супермаркете, но и в шикарных местах, где обеспеченные русские в последние годы позволяли себе проводить каникулы, а сейчас вынуждены экономить.
Но это вполне можно пережить в стране, которая еще помнит более плохие времена и без этого склонна к тому, чтобы все зло приписывать внешнему миру. Гораздо серьезнее то, что процесс модернизации страны забуксовал. Это коснулось всего — от строительства социального жилья до импорта современных станков.
Может быть, Путин рассматривает военно-промышленный комплекс как машину прогресса. Российская военная технология действительно в некоторых областях превосходит западные системы оружия.
Но этого недостаточно, чтобы реализовать нечто вроде промышленности 4.0 как двигательную силу модернизации. Это знают ориентированные на Запад экономические советники Путина. Принципал в Кремле, пожалуй, тоже знает это. Социальных беспорядков он не должен опасаться, если только незначительных.
Все зависит от цены на нефть
Но быть отодвинутыми как экономическая держава по сравнению с Китаем, США, Японией и Европой или бесповоротно стать второ- или третьесортной державой, — это ранит гордость, противоречит национальному интересу и представляет собой угрозу для внутреннего единства в стране на продолжительное время. Но что, если внутренний кризис расшатает Россию?
Все зависит от цены на нефть, так однажды Путин охарактеризовал ситуацию, добавив, что цена за нефть на мировом рынке ниже 50 долларов представляет опасность для бюджета страны. Для Советского Союза — никто не знает этого точнее, чем Путин — цена на нефть стала судьбой.
С 70-х годов Россия была нефтяной страной и могла себе позволить наряду с империей также и войны, от Афганистана до Мозамбика и Анголы, а также скромное благосостояние для низов и роскошную жизнь для верхов.
Три типа мышления в Москве
Однако летом 1986 года цена на нефть упала, лишив тем самым Кремль и его правителей утешительных новостей. Только спустя полтора десятилетия снова стало немного лучше. Но в настоящее время и на длительную перспективу нефтедолларов не будет хватать, конкуренция на глобальном энергетическом рынке будет острой и прогнозы на будущее мрачными. Путин должен расставить приоритеты.
В Москве можно встретить три типа мышления, с главой Кремля в качестве модератора, а порой и судьи. Люди при власти, которых называют силовиками, делают ставку на внешнюю конфронтацию и внутреннюю дисциплину. Олигархи, которые думают о бизнесе. И либеральные реформаторы, у которых самый слабый голос, которые однако знают ключ к промышленному будущему страны.
Ситуация серьезная, и она может стать лучше только тогда, если санкции путем переговоров будут сняты? и если Запад за это что-то получит. Status quo очень опасен. Соглашения Минск 2 все же дают пищу для размышлений и деловых условий. Они могут, если не будут объявлены концом, стать началом новой восточной политики, которая заслуживает такое название.
