В феврале политики бывших республик Югославии, которые сегодня являются самостоятельными государствами, продемонстрировали целый спектр отношений к руководству в Москве: от искренней заинтересованности в сотрудничестве через меркантильное заискивание вплоть до самых разных обвинений. Россия оказалась в балканском политическом лабиринте, и только тот, кто знает местные условия, сможет разобраться в этой парадоксальной ситуации.

Словения, первый член НАТО и ЕС (с марта и июня 2004 года), прекрасно сотрудничает с Россией, тогда как у другой балканской страны, граждане которой с давних пор гордились дружбой с Россией, говоря, что «нас и русских — 300 миллионов», сегодня сложились исключительно плохие отношения с Москвой. У Хорватии нет своего посла в Москве, а в Загребе комментаторы подвергают резкой критике любое заявление российского посла Азимова. В случае Боснии и Герцеговины ситуация является еще более запутанной.

Боснийское и хорватское высшее руководство злится на Москву, потому что считает, что та лоббирует сербские интересы. Республика Сербская поддерживает с Россией отличные отношения, а ее президент Милорад Додик чаще других балканских политиков встречался с Путиным. Власти Македонии заняли жесткую позицию, потому что любое сближение с Москвой вызывает у Вашингтона раздражение, которое используют албанцы.

Сербия традиционно поддерживает с Москвой хорошие отношения, в которых нет никаких спорных вопросов. При этом экономическое сотрудничество с Россией зависит, прежде всего, от развития сербской экономики.

Маленькая Словения и ее политическая линия являются воплощением народной мудрости, гласящей, что «ласкового ягненка две матери кормят». Десятого февраля Путин принял в Кремле президента Словении Борута Пахора. Это была их пятая встреча за последние восемь лет. Россия обеспечивает до 70% необходимого Словении газа. Российские железные дороги готовы принять участие в модернизации словенской железнодорожной инфраструктуры. Инвестиции в этой сфере достигнут одного миллиарда евро. Словенцы успешно продают в России лекарства. Они первыми из всех иностранных компаний, работающих в этой сфере, открыли фабрику в Подмосковье.

Визит Пахора в Москву заставил хорватские СМИ обратиться к хорватскому руководству, которое послушно выполняет указания из Вашингтона, с вопросом о том, почему Словения может сотрудничать с Россией вопреки санкциям, а Хорватия — нет. И без того прохладные отношения еще больше охладил премьер Андрей Пленкович, который в ноябре 2016 года призвал Киев воспользоваться в деле интеграции Донбасса «хорватским опытом». Москва порекомендовала Пленковичу заниматься острой проблемой нарушения прав сербов и других меньшинств в Хорватии, а не Украиной, и напомнила ему, что в ходе операций «Буря» и «Молния» были изгнаны 250 тысяч сербов.

Свое корректное отношение к Боснии и Герцеговине, а также Македонии Москва продемонстрировала, когда приняла решение вернуть им по прошествии многих лет советский клиринговый долларовый долг, оставшийся еще со времен единой Югославии. Македония уже получила свои 60 миллионов долларов, а вскоре Боснии и Герцеговине перечислят 125 миллионов.

Москва явно стремится к еще более глубокому сотрудничеству с Республикой Сербской, но при этом желает сотрудничать и со всей Боснией и Герцеговиной. Много раз россияне подчеркивали, что поддерживают укрепление стабильности в Боснии и Герцеговине на основе Дейтонских соглашений, но при этом выступают против намерений Сараево создать некую новую государственную конструкцию в ущерб сербам.

Черногория — пример того, как руководство может превратить традиционного партнера во врага. Выдвинутые на съезде в Никшиче девятого февраля Джукановичем, лидером Демократической партии социалистов, обвинения в том, что в день парламентских выборов 16 октября Москва попыталась спровоцировать кровопролитие, а также совершить на него покушение, являются лишь частью пропагандистской войны, которая ведется против России.

«Эта кампания — не новая, она просто находится на новом этапе. За ней, конечно, стоят черногорские власти. Доказательств обвинений нет», — заявили в российском Министерстве иностранных дел. В Москве понимают, что вся эта кампания Подгорицы связана с желанием черногорских властей как можно скорее вступить в НАТО, невзирая на мнение собственных граждан.

Во время визита в Белград Сергей Лавров с горечью говорил о черногорском руководстве. Он обвинил Джукановича в предательстве России и нарушении собственных обещаний и обязательств. Лавров не сказал, что именно Джуканович и его правая (на тот момент) рука Милан Рочен, бывший посол в Москве, а позднее министр иностранных дел Черногории, пообещали россиянам. Неоспоримо то, что в момент обретения независимости у черногорского режима как раз благодаря Милану Рочену были отличные отношения с важными российскими министрами, в том числе с Лавровым и Шойгу. В то время черногорская оппозиция совершенно не интересовала Москву, и она поддерживала связь только с командой Джукановича. Все изменилось, когда он ввел санкции против «матушки-России».

Зная все это, нетрудно понять слова Путина о том, что Сербия — самый верный союзник России на Балканах. Позиция сербского руководства, ни под каким давлением не желающего вводить санкции, — это бальзам для русской души. Приятно России и то, что в Белграде прекрасно понимают: строительство «Южного потока» мотивировано политическими, а не экономическими соображениями. Россия не намерены менять свою позицию по Косово, и все спекуляции о так называемой сделке для признания Крыма российской территорией не имеют под собой оснований.