Владимир Путин заставляет себя ждать. Затем, после полуторачасового опоздания, белая дверь открывается: министр иностранных дел Сергей Лавров входит в зал Кремля, широко улыбается Зигмару Габриэлю, новому главе МИД Германии. Тот чуть кланяется и приветствует в ответ: «Господин министр иностранных дел».
С некоторой задержкой появляется и Путин, президент России и Габриэль долго жмут друг другу руки. Путин улыбается на камеры. «Наша общая задача состоит в том, чтобы полностью нормализовать отношения и преодолеть трудности, с которыми мы сталкиваемся», — заявляет глава государства во время первого официального визита Габриэля в Москву. Габриэль кивает. Они будут беседовать друг с другом в течение почти двух часов.
То, что Габриэль всегда вылетает Москву в «трудные времена», как он выразился во время его последнего визита в сентябре, принесло ему славу «понимающего Россию» или даже «понимающего Путина». К тому же, в отличие от канцлера Ангелы Меркель, он выступал за смягчение санкций против России.
Поэтому Путин охотно принимал социал-демократа, тогда еще министра экономики. Они встречались трижды, в первый раз, когда в марте 2014 года вооруженные люди в форме без отличительных знаков захватили стратегически важные объекты на Крымском полуострове, и западные политики избегали Путина. Габриэль, напротив, продолжил диалог.
В отличие от Штайнмайера
Существует два варианта развития отношений с Россией, заявил он в четверг. Или мы эскалируем конфликт, или попытаемся понять: «Что, собственно говоря, происходит у визави?» В качестве главы министерства иностранных дел Габриэль искусно продвигается в этом диалоге.
Для социал-демократа он выступает необычно ясно по отношению к России. В отличие от своего предшественника Франка-Вальтера Штайнмайера он в первые же недели вступления в новую должность предложил постепенно сокращать санкции против Москвы, а затем совсем отменить.
Также Габриэль не поддерживает упрек Штайнмайера, в том, что НАТО лишь бряцает оружием и издает боевой клич. Напротив, во время своей остановки в Варшаве Габриэль отстаивал размещение 4000 солдат на восточном фланге НАТО. «Если мы посмотрим, какая могущественная военная машина нам противостоит, — говорит Габриэль, подразумевая Россию, — никто не сможет сказать, что НАТО начала наращивать вооружения». Поэтому он призывает в Москве Путина и Лаврова к разоружению. Но они все еще считают свою страну окруженной НАТО.
Во время первой встречи с Лавровым в присутствии прессы Габриэль демонстрирует, что он отлично знает подход к министру иностранных дел с самым большим в мире опытом. Габриэль поздравляет русского, который как раз в этот день отмечает тринадцатую годовщину в этой должности. «В этом отношении ты меня превосходишь, — льстит немец своему коллеге. — Я еще и 13 недель не нахожусь на посту». Лавров усмехается.
«Даже если это не принято на пресс-конференциях»
На самом деле Габриэль в должности всего шесть недель. В течение которых он должен был разобраться в запутанном конфликте на восточной Украине. Неоднократно он обращается к Минским соглашениям: чтобы соблюдать договоренности, нужна воля конфликтующих сторон. Лавров слушает невозмутимо, даже когда Габриэль говорит относительно аннексированного Крыма, что нарушение границ — это то, что «мы не сможем принять».
Габриэль готов к обмену ударами со своим российским коллегой, он дает опытному коллеге отпор. Также в этот день Лавров читает один из своих небезызвестных исторических докладов об унижении России и высокомерии Запада. Около десяти минут российский главный дипломат рассказывает о мире, который становится «многополярным» и «пост-западным» — его посыл: Запад уже нельзя воспринимать так серьезно, Запад больше не играет «первую скрипку».
Сначала Габриэль слушает с довольным выражением лица, затем откидывается на спинку кресла и морщит лоб. Когда Лавров заканчивает, и его пресс-секретарь собирается объявить следующий вопрос, вмешивается Габриэль. Он бы хотел еще кое-что добавить, «даже если это не принято на пресс-конференциях».
Габриэль сказал, что поморщился, когда Лавров говорил о пост-западном мире. Он воспринимает Запад не как географическое положение, а как концепцию ценностей. На площади Тахрир в Каире люди во время «арабской весны» участвовали в демонстрации за западные ценности. «Но к власти пришли «Братья-мусульмане» (запрещенная в России организация — прим. ред.), — продолжает Лавров. Габриэль возражает: в борьбе за ценности можно потерпеть поражение, но это не означает, «что они неправильные».
«Мы предпочитаем считать все это слухами»
Лавров мрачнеет, когда речь заходит об упреках во вмешательстве России в выборные кампании на западе: все «беспочвенно». Габриэль же отвечает: «Есть слухи о разных странах, которые пытаются на нас влиять. Мы предпочитаем считать все это слухами».
Российская журналистка тем не менее желает уточнить вопрос и спрашивает об упреках со стороны Германии. Габриэль интересуется, кто предъявляет эти упреки. Ответ: «Средства массовой информации». Министр иностранных дел Германии делает паузу: «Немецкие средства массовой информации отвечают за себя сами», говорит он. И в этом разница между Германией и другими странами. Лавров очередной раз за этот день усмехается.
Не позднее конца июня он снова увидится со своим немецким коллегой Габриэлем — на этот раз в южном российском городе Краснодаре, совсем недалеко от Крыма.
